Гильдия темных ткачей - Соловьева Евгения (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
Свыкнуться с холодной, неживой аурой голема Дайм так и не смог. От человека в нем осталась только внешность и императорская кровь: пока в его жилах оставалась хоть капля, он был безусловно верен и послушен отцу. А в остальном… больше всего Диен походил на скорпиона: повадками, скоростью, запахом яда и ощущением непредсказуемой опасности.
«Никогда. Никогда я не буду таким, как ты, брат. Никогда», — твердил про себя Дайм, изредка встречаясь с немигающим змеиным взглядом лейтенанта.
Кавалькада въехала во Фьонадири вечером второго дня нового года. Нарядная, освещенная цветными огнями, украшенная деревьями глико — вечнозеленым капризом природы, цветущим в середине зимы сказочно прекрасными гроздьями голубых звезд — полная суеты и песен, столица не заметила их.
Высокие стены голубоватого камня, украшенные резьбой и статуями в нишах, окружали помпезный дворцовый комплекс размером с небольшой город. Перед боковыми воротами дежурили гвардейцы в черной с серебром форме, увешанные магическими амулетами. На груди сержанта Дайм узнал драгоценный Даилла Умен, Истинный Светоч — оберег от убийц-теней. Сами стены и ворота мерцали переплетениями красного, голубого и черного — заклинаниями огня, воздуха и смерти.
За стеной открылся парк с фонтанами, беседками и скульптурами, с прямыми аллеями и стриженными деревьями. За парком сияли серебром башни и шпили дворца. А неподалеку от ворот, рядом с каскадом журчащих, несмотря на мороз, фонтанов, прятался в темной зелени кедров и пихт скромный двухэтажный павильон. К нему и направился, не снижая скорости, лейтенант Диен. Эфир над павильоном искрился и переливался всеми цветами радуги, манил и пугал… Словно здесь жил не светлый маг-зеро, а перворожденный Дракон, почему-то не улетевший в Землю За Туманами.
К удивлению Дайма, измотанного скачкой и неопределенностью, ему не дали ни привести себя в порядок, ни передохнуть с дороги. Без всяких объяснений Диен велел спешиться, сам отворил дверь и повел его за собой через вестибюль-оранжерею — гортензии, розы, бегонии заплетали стены и арки. За первой дверью снова никого не оказалось: лишь широкий коридор с белыми дверьми и картинами в бронзовых рамах.
Лейтенант Диен распахнул одну из дверей и кивком велел пройти, сам развернулся и таким же четким шагом пошел обратно. Но Дайм уже не обращал на него внимания. Он видел только сияние мага-зеро — словно шаровая молния шагнула навстречу.
Средних лет русоволосый шер, одетый в старомодный темно-серый камзол с бархатными отворотами, радушно улыбался гостю. Улыбались и губы, и все скуластое лицо, и пронзительные карие глаза. От этой улыбки Дайма окутало теплом и покоем, словно он вдруг вернулся домой… Тепло это, окрашенное лиловым, обволакивало, проникало внутрь. Дайм не сопротивлялся — бессмысленно мешать главе Конвента, раз он хочет знать, что творится в голове гостя.
— Здравствуй, Дайм. Рад встрече с тобой.
— Здравствуйте, Ваша Светлость.
Дайм поклонился, с трудом преодолевая головокружение.
— Ты прямо с дороги. Ох уж эти военные. — Парьен покачал головой. — Присаживайся сюда, к огню.
С видом заботливого дядюшки он усадил Маргрейта, устроился напротив и щелкнул пальцами. Тут же рядом образовался столик, сервированный к чаю: пирожные и тарталетки, конфеты и ароматные булочки, чайники и чашечки тонкого фарфора. В животе у Дайма забурчало, напоминая о давно миновавшем скудном обеде.
Магистр, казалось, обрадовался его смущению.
— И не покормили ребенка… прошу к столу. — От улыбки Его Светлости растаяли бы льды Закрайней Ночи. — Безе, мои любимые. Рекомендую.
Отправив в рот пирожное, светлый принялся командовать посудой. Повинуясь магическим нитям, затанцевали чайники с чашками, наполняя комнату запахом цуаньского чая.
— Кушай, мальчик, не стесняйся. А я пока расскажу тебе кое-что. Эти вояки, от них слова не дождешься.
Дайм, проглотив тарталетку с паштетом, попытался ответить, но Парьен махнул рукой.
— Молчи и ешь. Вот, попробуй апельсиновый чай. Мой личный рецепт. — Заговорщицки подмигнув, он направил к Дайму ещё один чайничек, благоухающий травами и цитрусом. — Вкусно? То-то же.
Попивая чай, светлый шер рассказывал Дайму всякие разности, словно к нему в гости зашел любимый племянник, которого следует немедленно заманить в ученики. Говорил о магии, о политике, о столичной жизни — обо всем на свете, кроме того, что интересовало Дайма. Но он готов был ждать, пока Парьен читает лекцию о созависимости цвета и стихий.
— Зеленый — единственный, недоступный людям. Все потомки эльфов владеют магией природы, но остальные стихии им неподвластны. Зеленый Дракон знал, что делал, когда запрещал своим потомкам браки с шерами иных стихий, эльфы единственные на суше сохранили Драконью кровь неразбавленной. Отчасти из-за смешанных браков истинных шеров становится все меньше. Достаточно двадцатой доли гномьей крови, чтобы полностью исключить возможность стихийного дара. Но, даже учитывая смешанные браки, магия истощается слишком быстро — по расчетам, сейчас двое из трех шеров должны бы иметь шерский дар, каждый третий — четвертой категории, каждый десятый — третьей, каждый пятидесятый — второй и каждый сотый — первой. На деле же обладает хоть крохотным даром лишь один из восьми, продолжительность жизни шеров стремительно падает… таким темпом лет через триста в Империи не останется Драконьей крови. Конвент занимается исследованиями проблемы, но пока результаты не обнадеживают. Но вернемся к спектрам, мой мальчик…
Парьен рассказывал давно известные вещи, но Дайм слушал с интересом. Шер Хеуск по большей части ограничивался теорией, а глава Конвента показывал живые картинки. Он поместил над столом фигурку человека, окутанную разноцветными оболочками — изнутри белой, сиреневой и дальше по цветам радуги, а снаружи черной. Светлый шер гасил некоторые из оболочек, объясняя, как проявляется Драконья кровь. Особенно интересно магистр Парьен объяснял, чем отличаются светлые, темные и сумрачные шеры. До сих пор Дайм считал, что шеры Сумерек — всего лишь легенда. Но Его Светлость утверждал, что они хоть и очень редко, но встречаются, каждый раз ставя в тупик теоретиков Магадемии: сумрачный дар так же непредсказуем и ненормален, как сами сумрачные шеры, исключение составляют лишь еще более легендарные Равновесные маги. Но откровением для Дайма стали другие слова Парьена:
— …у светлых и темных нет выбора? Ерунда. Врожденная склонность чрезвычайно сильна и почти непреодолима. Но в любом темном есть хоть отблеск Света, как и в любом светлом крупица Тьмы. Ману Одноглазый, хоть и еретик, был прав: два лика божества, Тьма и Свет не могут существовать отдельно. Мы, их дети, изначально находимся между ними. И путь к свободе от предопределенности есть для каждого, хоть и далеко не каждый может его пройти.
Постепенно Дайм начинал понимать, зачем магистр затеял лекцию о сущности магии. Если та фраза в письме Императора значила именно то, на что он надеялся, ни одна крупица информации не будет лишней. Баронет прочел достаточно книг, чтобы представлять себе и причины возникновения Империи, и основу её стабильности — Равновесие. Жесткие законы не допускали темных магов к верховной власти и ограждали королевские фамилии, армейский генералитет и чиновников от произвола магов лишь с одной целью: поддержание равновесия между Светом и Тьмой.
— Равновесие, да… Но почему тогда Закон о магии дает столько преимуществ светлым?? — решился на вопрос Дайм.
— Ты понимаешь, чем темные отличаются от светлых, мальчик? Не цветом ауры, это лишь симптом. Тьма и Свет есть свойства духа и разума: для темных нет ничего важнее и дороже собственного Я, эгоизм их суть. Мораль и этика для них пустой звук, как любовь, верность, самопожертвование — все то, на чем основано мироощущение светлых. Потому — только Закон. Темный никогда добровольно не откажется от престола, а что бывает со страной под властью темных, ты знаешь.
Дайм кивнул: упаси Светлая от еще одного Ману и еще одной пустыни! И подумал: а не было бы Школы Одноглазой Рыбы, удалось Тристану Кристису уговорить королей-соседей объединиться в Империю под его рукой? Не будь в их сердцах страха перед Школой Ману — а каждый в отдельности король был перед объединившимися темными беззащитен — вряд ли бы они осознали все преимущества единой банковской системы, единой армии, беспошлинной торговли и снижения налогов.
