Врата рассвета - Ньюкомб Роберт (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .TXT) 📗

— Вот оно! — воскликнул увечный маг.

На лице Вига появилось выражение полного недоумения.

— Что за «мелкие ответвления»? — осведомился он. — Ничего похожего не было в ее кровном имени, полученном сразу же после рождения. Откуда они могли взяться?

Феган наклонился вперед, и на лице его появилось такое выражение, словно он ожидал, что сказанное им причинит Вигу боль, и старался подобрать нужные слова, чтобы смягчить ее.

— Все дело в том, что Шайлиха побывала в руках волшебниц. Я пришел к выводу, что Фейли значительно продвинулась в изучении природы «отсроченных заклинаний» и наложила их на принцессу. И — опять же это только мое предположение — цель состояла в том, чтобы превратить Шайлиху в пятую волшебницу.

— Но зачем? Какая тут связь? — недоуменно спросил Верховный маг.

— Затем, что Фейли собиралась не просто сделать принцессу пятой волшебницей; она хотела, чтобы Шайлиха стала их предводительницей, взяла власть над Шабашем в свои руки. Дело, конечно, в исключительном качестве крови принцессы. С помощью «отсроченных заклинаний» можно было пробудить и значительно усилить ее дар почти сразу же, без утомительного обучения, требующего массу времени. По моему мнению, необъяснимая мысленная связь принцессы с бабочками — проявление одного из таких «отсроченных заклинаний», пробудившегося, когда я привел ее к «полевым красавицам».

— Но какой Фейли толк от того, что Шайлиха обрела власть над бабочками? — продолжал недоумевать Виг. — Кстати, в Пазалоне никто и знать не знает об их существовании. Какая-то бессмыслица…

— Согласен, — отозвался Феган, — и считаю, что это «отсроченное заклинание» первоначально не имело отношения к «полевым красавицам». Это побочный эффект, если можно так выразиться.

— Что ты хочешь этим сказать? — осведомился Тристан.

— Принцесса должна была стать пятой волшебницей и предводительницей Шабаша, поэтому данное «отсроченное заклинание» предназначалось для того, чтобы дать ей власть над Фаворитами Дня и Ночи.

Все надолго смолкли, пытаясь вникнуть в суть столь удивительного предположения.

— При чем тут, в таком случае, бабочки? — спросила, наконец, Шайлиха.

— Ну, точного ответа мы, наверно, никогда не узнаем, — ответил увечный маг. — Однако, возможно, дело в том, что и Фавориты, и бабочки — крылатые создания, возникшие под воздействием магии. Если я прав, ты сможешь поддерживать мысленную связь с любыми крылатыми созданиями, созданными магическим способом.

— Весьма любопытная гипотеза, — все так же скептически заметил Виг, — но по-прежнему ни одного неопровержимого доказательства.

— Оно содержится в трактате Эглофа, — сказал Феган. — Задавшись вопросом, почему по прошествии трехсот лет внезапно ожили охотники за кровью и вопящие гарпии, и справедливо полагая, что для этого должна существовать логическая причина, Эглоф занялся исследованием их крови. Для чего использовал воду Пещеры точно так же, как мы сегодня. В результате он обнаружил в их кровных именах наличие определенной аномалии, которая отсутствовала в тех образцах, которые мы с тобой брали у вопящих гарпий и охотников за кровью на ранней стадии Войны с волшебницами. Помнишь? Понимая, что Шабаш ждет поражение, Фейли, по моему убеждению, наложила «отсроченные заклинания» на уцелевших монстров. Они должны были впасть в спячку до тех пор, пока не придет момент возвращения в Евтракию самой первой госпожи Шабаша — или кого-либо из ее сестер. Я не вижу другого объяснения тому, что перед самым окончанием войны охотники и гарпии внезапно исчезли, а потом так же неожиданно появились вновь, как раз тогда, когда волшебницы готовили свое вторжение. Теперь также можно довольно точно сказать, когда именно были наложены заклинания — незадолго до окончания войны, но после того, как мы с тобой брали образцы крови у этих созданий. — Увечный маг закрыл глаза, на какое-то время погрузившись в свои мысли. — Сопоставив наличие этих отклонений с точно такими же в крови Шайлихи и с ее внезапно открывшейся способностью взаимодействовать с бабочками, я пришел к выводу, что другого объяснения этому факту нет, — закончил он.

— Но что именно пробудило к жизни «отсроченные заклинания» охотников и гарпий, причем именно тогда, когда это потребовалось волшебницам? — Теперь в голосе Вига исчезли скептические нотки. — Они были изгнаны из Евтракии и не знали, смогут ли вообще когда-нибудь вернуться сюда. Как, в таком случае, волшебницы сумели заранее вычислить момент, когда возникнет нужда в этих монстрах?

Глаза Фегана заблестели от неожиданно набежавших на них слез, он вытер их рукавом.

— То, что я скажу сейчас, думаю, является моей тяжкой обязанностью. Ты упускаешь из вида Эмили, мое единственное дитя, первую, кто сумел прочесть Манускрипт, известную также под именем Наташи, герцогини Эфиры, — оставленную в Евтракии волшебницу, о существовании которой никто из нас не догадывался. Убежден, что именно она пробудила к жизни «отсроченные заклинания» охотников за кровью и гарпий, незадолго до вторжения Сакку и Фаворитов.

— Мне очень жаль, Феган, — с сочувствием произнес Верховный маг. — Понимаю, как сильно это должно тебя ранить. Однако есть кое-что, в чем я по-прежнему не вижу смысла. Если Эглоф пришел к подобному выводу, почему он не поделился своими соображениями с остальными членами Синклита?

Справившись с собой, Феган посмотрел на принца.

— Тристан, тебя не затруднит прочесть вслух дату, стоящую в конце трактата?

Принц развернул свиток Эглофа.

— Семьдесят третий день 327 года ПТ, — прочел он, явно до конца не понимая смысла произносимых им слов.

К Вигу, однако, это не относилось.

— Теперь мне все ясно… — пробормотал он.

— Что тебе ясно? — поинтересовался Тристан.

— Семьдесят третий день 327 года ПТ — день твоей злополучной коронации, — ответил Верховный маг. — Эглоф просто не успел нам ничего рассказать, верно? — произнес он, обращаясь к Фегану. — Он, скорее всего, планировал сделать это после коронации, но… — Ослепший старик развел руками.

— Совершенно верно, — откликнулся увечный маг.

Внезапно Шайлиха почувствовала, что с нее довольно рассуждений о магии. Она была глубоко озабочена состоянием брата и Вига.

— Мне хотелось бы напомнить о том, что нужно разобраться, как избавить Тристана и Вига от того, что Рагнар и Скрундж сотворили с ними, — твердо заявила она, решительно сверкая глазами.

Феган глубоко вздохнул.

— Без детального изучения Манускрипта нельзя сказать, сможем ли мы им помочь. Это потребует времени, а время — как раз то, чего нам так не хватает… — Он задумчиво смолк. — Да и в чтении Манускрипта сейчас могут возникнуть определенные сложности.

— Какие же? — спросила принцесса.

— Первая и самая существенная — Парагон. Совсем скоро он может ослабеть настолько, что Тристану не под силу станет читать Манускрипт.

Шайлиха улыбнулась и положила ладонь на руку брата. Если существует способ излечить Тристана, она найдет его — или умрет, пытаясь сделать это. Он не раз рисковал жизнью ради нее, и она готова ответить ему тем же самым. Осознав, что своим движением слегка прижала малышку, принцесса расслабила руку и взглянула на увечного мага.

— Объясни, пожалуйста, что, учитывая происшедшее, ожидает Тристана?

— Могу лишь рассказать, что в таких случаях обычно происходит с людьми «одаренной» крови. Возможно появление конвульсивных приступов, которым иногда предшествуют жар и обильное потоотделение. Область вокруг ранки будет становиться все более болезненной; вены набухают. В промежутках между приступами жертва обычно не испытывает неприятных ощущений. Однако по мере того, как заражение распространяется по всему телу, приступы становятся все чаще. В итоге пострадавший умирает либо во время припадка, либо просто от полного истощения. До сих пор никакого лекарства от подобной напасти не найдено. — Феган поднял взгляд на принца. — Однако, принимая в расчет то, что он Избранный и его кровь на редкость высокого качества, возможны некоторые изменения в ходе течения недуга. Ничего более определенного, к сожалению, я сказать не могу.