Отступник (СИ) - Кин Михаил (читать книги бесплатно полные версии txt, fb2) 📗
Быстро заблокировав эту щель чем могли, мы скрепили между собой вагончики цепью, чтобы их не растащили по сторонам. И я бросился к ней, упав на колени в грязь осматривая рану. Стоя на коленях в липкой, мокрой от дождя и вязкой от крови земле, я ощущал, как она пропитывает мои штаны. Рана была очень плоха, я совершенно ничем не мог помочь ей, арбалетный болт пробил легкое и задел позвоночник, и она захлебывалась своей кровью, больше не имея возможности пошевелить ни рукой ни ногой.
Она умирала.
Мне нравилась Стефия, ее безграничный оптимизм и неунывающий характер, превосходный голос. Она была душой этого бродячего цирка, аккомпанируя им при выступлениях и развлекая по вечерам. Мне было ее искренне жаль. А жалость — разновидность любви, которая ничего не требует взамен и потому является своего рода молитвой. А по усопшему всегда надо помолиться. Замолкнувшее сердце, застывший купол недышащей груди, оплывшие свечи глаз требуют молитвы. Каждый умерший — это разрушенный храм, и, глядя на него, мы должны пожалеть его и помолиться за него. Она умерла у меня на руках. Я стоял на коленях над ней, прося Налиру о милосердии. В моих руках была треснувшая драгоценная ваза, из которой вытекло самое дорогое что есть в этом мире — жизнь.
Оказалось, что это был лишь передовой отряд более крупной банды. Они послали весть остальным и заблокировали своих жертв. Поэтому они так спокойно дали нам встать в круг, им было совершенно на это плевать. Но самое интересное, что когда прибыли остальные выяснилось, что главный у них оказался костеродный. Наш рыцарь сир Эдгар натурально плевался грозя всеми карами стоящему недалеко разодетому словно попугай мужику. А тому было плевать на угрозы, он раздавал команды. Чтобы все быстро собирали и приказал начать штурм нашей небольшой самодельной крепости.
Следующие мгновенья я плохо помню, они словно смазались, я только и делал что колол, резал и отбивал атаки, оттаскивал раненых и помогал как мог. Но мы проигрывали, нас было мало, Сир Эдгар был как волнорез, стоя в проходе, орудуя своим тяжелым мечом. Слева от него стоял Харви взяв меч погибшего оруженосца, а справа Армин с трофейным копьем. Они соорудили что-то вроде баррикады отодрав бочину от вагончика и отбивались стоя за ней. Я метался по всему периметру, штопая дыры. Они лезли как тараканы ото всюду, снизу разбирая наши перегородки и забирались наверх. Когда меня ранили я даже не понял, только ощутил, что по левой руке стекает кровь. Наши девушки взяли луки и как могли отстреливались. Диди помогал им с арбалетом до того пока его не ранили, теперь он лежал заливая своей кровью землю. Но так или иначе это была обреченная драка, мы умирали. Один за другим выпадая из обоймы. Я точно это знал, треньканье рвущихся нитей связывающих душу с телом не могло врать.
Во мне нарастала злость, я был словно закрытая бочка с водой на большом огне. И эта кипящая злость грозила вырваться, превращаясь в раскаленную, мерцающая ярость. Я видел перед собой лишь смазанные пятна лиц и выпученные глаза, из которых просто прет ненависть. Воздух словно сжался и казался плотным и маслянистым. Я ощущал гнев, пульсирующий в воздухе. Чувство глубокой и неизменной злости. Боли, жажды и голода — все вперемешку. Но больше всего ощущалась ненависть, она прямо витала в воздухе, так, что еще чуть-чуть и ее можно будет взять руками. Вены наполнились набухающей и клубящейся яростью, которая наконец достигла апогея, найдя выход.
Внезапно окружающий мир дрогнул, я больше не слышал звуков сражения. О, оно шло, я это видел, но перестал слышать. Вместо окружающих криков я слушал голоса. Окружающие голоса погибших людей их крики наполненные ненавистью. Зрение словно раскололось на множество ракурсов, а в желудке появилось странное чувство, словно склизкий но такой омерзительный голод.
Первыми неладно почувствовали животные, заволновавшись, испуганное ржание лошадей и жалобное блеяние коз, оповестили сражающихся людей. Но никто не внял предупреждению о том, что на этот пяточек лесной дороги пришла смерть.
Стефия дернулась и открыла глаза, она лежала прямо за мной, и я видел себя ее глазами. Она рывком встала на ноги буквально с места. Свой голос я не узнал, он звучал откуда то сбоку, будто чужой, вернув звуки окружающего сражения.
— Защищайте нас!
Та, кто раньше был нашим менестрелем открыла рот издав глухой, булькающий рык. Повернув голову в сторону прохода. Ее зубы больше не были зубами человека, любой волк уполз скуля за уголок, и удавился бы от зависти при виде такой пасти полной клыков. Вместе со Стефией поднялись Армин, погибшей на баррикаде и Диди получивший смертельное ранение. Кроме своего зрения я с трех ракурсов видел только внутренний круг наших фургончиков, и десятка два было снаружи. Даже лошадь встала вместе с оруженосцем, он так и продолжал на ней сидеть. Взирая на своих убийц мёртвыми глазами.
Увидев Армина вскрикнул сир Эдгар оттолкнув того от себя и отшатнулся, оглянувшись. Увидел еще двух оживших мертвецов, его лицо побелело от страха. Но он мне не был нужен, Стефия словно и не было у нее раньше травмы ноги как мартышка взобралась по фургону перевалившись на нападающих, а за ней так же взлетел Диди прямо по стенке, цепляясь за дерево отросшими когтями. Словно то было мягким песком.
— Мертвые, мертвые! Некромант!
Панический вопль наполненный животного ужаса утонул в булькающем хрипе разрываемой плоти. Кричащий не успел упасть, как встал вновь, кинувшись на своих бывших собратьев по ремеслу. Армин прыгнул с места через баррикаду, взвившись в воздух на пару ярдов обрушившись на лезущих бандитов. За периметром наших вагончиков разверзлось отделение бездны.
Ожившие мертвецы с р-р-р-р-р-р-ычанием рвали, жрали и убивали. Они не знали жалости, боли или усталости, им не требовалось заботиться о сохранности своих тел. Они лезли вперед, прямо на копья и мечи. Набрасывались с такой жадностью, словно умирающий от жажды на источник воды в пустыне. За пару ударов сердца, число вставших вновь удвоилось. Это было избиение без жалости.
Но все закончилось так же быстро как и началось, словно задернули шторы и мир стал темнее пещеры, полной спящих летучих мышей.
— Нет, я не позволю! Он нас спас.
— Что ты заладила женщина! Разве ты не понимаешь?! Он же некромант!
— И что? Мы живы благодаря ему, и вы кстати тоже. Не думаю, что вы остались бы в живых.
— Вот же бабье племя, заладила!
— Это я то бабье племя?! Ах ты мужлан неотесанный! Вот я тебе сейчас…
— Эй, да что за. Да…хватит уже. Ай. Да успокойся уже. Эй, как там тебя Харви вроде? Успокой свою жену!
— Простите сир Эдгар, но сейчас я лучше с мертвяками пойду сражаться, чем с ней. Ай! А меня то за что?!
— А просто так, за компанию.
— Беатрис, он кажется очнулся.
Все было размыто, как во время похмелья после сильной пьянки. Надо мной появился повязанный платком воздушный шарик, а на этом шарике было изображено лицо Беатрис.
— Дарий ты как? Ну и напугал же ты нас.
— Меня…мутит. И голова сильно болит. Что случилось?
— Что случилось?! Это ты лучше расскажи, что случилось? Я уже думала все, крышка нам, а потом ты, а потом они…а потом. — Накопившиеся страх и переживания, наконец прорвало ее вплеснувшись в видел слез и она разрыдалась.
Харви подошел и обнял супругу за плечи, опасливо на меня поглядывая, продолжил за нее.
— А потом они всех убивали. А как ты упал так и они сразу упали. Так и лежат, мы не знаем, что нам делать.
— Долго я был без сознания?
— Не очень, может минут десять.
— Простите, если напугал. Я до последнего не хотел, но уже выбора не оставалось. Вы сами все видели.
— Мы все видели, и понимаем. Прости, что такое тебе сейчас говорю, но тебе лучше уйти. Скоро о нападении станет известно, это дорогой часто пользуются, а значит и орден тоже скоро узнает, и тебе лучше быть подальше отсюда. Нам в любом случае придется ждать стражу, кто-то должен будет им все обьяснить.
