Завораш (СИ) - Галиновский Александр (читать книги полностью без сокращений бесплатно .txt, .fb2) 📗
Земля под ногами содрогнулась. Краем глаза Тисонга заметил, как человек, который только что карабкался по руинам, так и не достигнув вершины, рухнул вниз. По иронии его тело приземлилось неподалёку от несчастной женщины. Теперь два трупа лежали бок о бок.
Второй толчок был гораздо сильнее. До слуха Тисонги донёсся грохот — как тот, что он слышал накануне, и он понял, что рухнула ещё одна погодная установка. В воздух поднялось облако пыли. Послышались новые крики.
Крхх… крххх…
Звук был таким, будто кто-то кромсал камень огромным ножом.
Затем земля содрогнулась в третий раз.
Чтобы избежать падения, ангел на мгновение поднялся в воздух. Расправленные крылья помогли ему удержать равновесие. Ноги оторвались от земли совсем ненадолго, но и этого оказалось достаточно, чтобы его заметили.
Люди, до это бродившие словно во сне, внезапно вышли из ступора. Неожиданно рядом оказалось не меньше десятка человек. Самому младшему на вид было лет десять, старшему — около тридцати. Ближайший стоял на расстоянии всего нескольких локтей от Тисонги, так близко, что ангел мог почувствовать исходящий от него запах давно немытого тела.
В то же время всё новые между бескрылые выбирались из-за завалов, или спускались с небес, как только что сам Тисонга. До этого он не задумывался, как бескрылые взбираются на вершины погодных установок. Как оказалось, некоторые из них носили верёвки с собой. Один из них снял похожую бечеву с пояса и принялся разматывать.
Внезапно всё, что Тисонга считал важным: предполагаемый розыгрыш брата, желание во что бы то ни стало разгадать тайну красного порошка, его неудачи как хватателя и ремесленника сна — все это теперь показалось ему глупым.
Верёвка раскручивалась всё быстрее. Ангел попятился, готовясь в любой момент подняться в воздух. Для этого нужно было лишь расправить крылья и оттолкнуться от земли… Однако прежде, чем он успел что-либо сделать, конец верёвки метнулся к нему и обвился вокруг шеи. Петля мгновенно затянулась, сдавив горло стальными тисками. Сильный рывок заставил ангела рухнуть на колени. Вторая верёвка опутала крылья. Прежде, чем ощутить боль, он услышал, как трещат и ломаются в них тончайшие кости. На мгновение мелькнула мысль: с одни крылом ему не подняться в воздух.
Рядом замелькали чужие лица: ему что-то кричали, кто-то ударил кулаком в лицо. Подумать только, а ведь он собирался им помочь! Ведь для того и спустился. Чьи-то руки сильнее затянули верёвку, другая пара рук принялась вязать узлы. Тисонга чувствовал, как с каждым новым узлом смещаются поломанные кости в его крыльях — словно сотни зубов одновременно вгрызаются в плоть.
Его повалили на землю. Падая, он видел, как медленно и грациозно рушится одна из погодных башен. Где-то на периферии зрения с новой силой вспыхнул очередной пожар. Казалось, мир вокруг сгорает в пламени. Все окрасилось красным, и ангел понял, что это его собственная кровь — стекает со лба, заливая глаза, а затем струится по щекам словно слезы. А, может, это и были слезы, кто знает?
ЧЕЛОВЕК ИЗ ГОРОДА ВЕРВИЙ
— Дидактик Телобан? — стук в дверь повторился. — Дидактик Телобан?
Телобан не повернул головы, и его лицо при этом осталось невозмутимым. Отщипнув от лежавшей неподалёку буханки, он скатал шарик. Затем ногтем большого пальца разделил мякиш надвое и разломил. Одну из половинок он бросил в рот, а другую протянул существу, сидевшему перед ним на столе. Игуана выстрелила длинный язык, и, заглотнув лакомство, уставилась на него всё тем же немигающим взглядом.
Телобан чувствовал, что незваный гость не собирается уходить. Наверняка в этот момент он прислушивается и гадает, почему дидактик, который, по слухам, покидает комнату лишь с наступлением темноты, сейчас, в самый разгар дня — отсутствует.
Взяв со стола каменную плошку, на дне которой плескалось масло, он подлил немного в светильник. Свет лампы сделался ярче, но не настолько, чтобы разогнать царивший в комнате полумрак. Узкая кровать, шкаф, полупустая полка с книгами: всё тонуло в сумерках.
В прежние времена кто-то забил единственное окно досками. Незадолго до того, как комнату занял Телобан, здесь жил один из последователей Всевоплощённого. В результате стены, пол, а во многих местах потолок оказались заполнены цитатами из священных книг. Временами, лёжа в кровати, Телобан видел перед собой нечто вроде: «Бог есть Вершина», и усыпал, размышляя об этом.
***
В библиотеке царил переполох, но такой, который может царить лишь в этом почтеннейшем из мест. Если здесь и кричали — то делали это шёпотом, если топали от негодования — то так, чтобы не мешать окружающим, а разведённые в стороны руки разводились не слишком широко — мешали гнущиеся под тяжестью книг стеллажи, между которыми не смогли бы разминуться и двое, не пробормотав друг другу слова извинения.
Когда Телобан вошёл, два библиотекаря как раз спорили о чем-то. Поглощённые перебранкой, они не обратили на него ни малейшего внимания. Воспользовавшись этим, Телобан незаметно проскользнул в читальный зал, где миновал два ряда столов с придвинутыми к ним стульями, которые сейчас пустовали… и едва не столкнулся с мальчишкой, бежавшим куда-то с огромной стопкой книг в руках. Следом за ним спешил другой, и у этого стопка была ещё выше. Оба исчезли в одном из узких дверных проёмов, ведущих в небольшие кельи, где до изобретения печатного станка работали переписчики.
Прежде чем дверь за ними захлопнулась, Телобан успел заметить, что таких книжных стопок набралось множество.
Книги были повсюду: на столе, за которым некогда работал переписчик, на подоконнике, на полу. А ещё он увидел библиотекаря, который поочерёдно брал каждую книгу и перелистывал. Уже перелистанные тома отправлялись в отдельную стопку, пока весьма скромных размеров.
Остановив одного из мальчишек, у которого из-за стопки книг торчала лишь макушка, Телобан спросил:
— Что происходит?
— Что? А, это… Кто-то испортил книги, — и, прежде чем Телобан успел задать следующий вопрос, мальчик умчался.
Миновав ещё несколько келий, где также работали библиотекари, он свернул в один из пустых коридоров.
Светильников поблизости не было, поэтому приходилось идти на ощупь. Это напомнило ему годы, проведённые в Дымном квартале. Так называлось место на окраине Старого города, окружённое многочисленными мастерскими. Дома здесь стояли почерневшие от копоти, а от одного крыльца к другому тянулись верёвки, поскольку только с их помощью можно было отыскать дорогу в горчичном тумане.
Каждый год находились те, кто по ошибке забредал в его пределы и, бывало, исчезал навсегда. Сгинул в тумане, так говорили. То же самое повторяла и его мать, прежде чем болезнь лишила её сил.
Однажды он и сам потерялся. Это произошло год спустя после того, как мама умерла. Отца у него никогда не было, так что с тех пор он жил в доме двоюродной тётки, которая была бы рада, если бы однажды он просто не вернулся. Сгинул в тумане. Именно об этом Телобан подумал в первую очередь, когда бечева порвалась, и он неожиданно оказался абсолютно один на окутанной дымкой улице. К счастью, он ходил этим маршрутом раньше, и знал, что поблизости есть другая тропа, нужно было лишь добраться до неё. Для этого ему пришлось бы идти шагов двадцать, продвигаясь на ощупь.
Где-то залаяла собака, ей ответила другая. Вдалеке плакал ребёнок, и Телобану пришло в голову, что тот потерялся, как и он сам.
Телобан осторожно переставлял ноги, поскольку в тумане было легко оступиться. Наверняка именно эта предосторожность и уберегла его от наброшенной на голову петли. В последний момент он сумел увернуться, и удавка лишь скользнула по шее. Чьи-то руки обхватили его сзади, жёсткая верёвка опутала запястья. На голову ему одели мешок, завязки которого тут же затянули.
«Не дёргайся, — прошипел на ухо чей-то голос, — Хуже будет».
Следующим, что помнил Телобан, был долгий путь через Дымный квартал.
