Сказка старого эльфийского замка (СИ) - Морецкая Анна (бесплатная регистрация книга TXT) 📗
И если у знахарей дальше второго поколения дело, как правило, не шло — там все наглядно. Поскольку если тот не может наложением руки остановить малую кровь, а вяжет кучу тряпок, то в его помощи очень быстро перестают нуждаться. Так что, тут хоть обучай какую родственницу или приблудную сироту, если Силы нет, то и взяться ей неоткуда.
Но вот у зельеваров вся польза была по баночкам и мешочкам, в которые заглядывать простому человеку пользы никакой. И что там — неизвестно, просто нужный состав насыпан, взятый по книге дальнего уж родственника или все же заговоренный, от которого польза будет по заплаченным деньгам. Болящему это было неведомо, вот только лечение затягивалось, а то и вовсе сводилось на нет.
Дело усугублялось тем, что никакого учета магов в этой гильдии по понятным причинам никогда не велось. Да и в аптекарское дело шли в основном слабосилки, которым достаточно было «иметь чутье», как это называлось, и он становился учеником работающего мастера. Вот и оказывалось, что часто аптекарь, сам Дара не имеющий, жил трудом одаренного, при этом, дело передавая таким же «пустым» детям. Так же путаницу вносило то, что некоторые ученики с Даром, из не самых бедных, все же открывали свои аптеки, а вот наследник дела мог и не найти одаренного «ученика», и всю жизнь продавать, считай, лишь заготовки.
В результате жалобы со всего королевства на недейственные снадобья, на то, что гильдии, состоящие из наследных зельеваров немагов, мешают делам действительно одаренных, на воровство секретов сбежавшими учениками, стозимиями собирались и копились, периодически объединялись, а потом опять рассматривались по отдельности. И вот, король Гарет решил эту проблему кардинально, издав «Закон о гильдиях зельеваров».
Раньше в Академию, где обучали начинающих магов, в основном попадали только те, кто был одарен немало. Оно ведь как получалось, ребенок еще мал, а проснувшаяся магия вовсю набирает в нем Силу, опережая и разум, и вырабатывание навыков. Потому, как правило, годам к десяти, родители таких детей, намучившись с ними, сами везли их туда, где их Дар будет под надзором.
А вот те, у кого Дар был небольшим и вполне определенным находили себе наставников поближе, а то и сами искали себя, применяя свои малые Силы там, где и жили. Беды окружающим от таких обычно не было. Может человек понимать животных и ладно — в более богатый дом пристроится в конюшие, вот и польза семье. Другой тучи дождливые притягивает в засушливый день, ну так, наскребли ему всей деревней горстку медяшек, молоком с медом отпоили и все довольны. Или, к примеру, железо он чувствует, так в кузнецу ему дорога, даже если тщедушный сам — будет готовые серпы от ржи заговаривать. Так вот и те же зельевары в большинстве своем всего лишь чувствуют, что собрать вместе и объединить в одно, чтоб применить к определенной хвори, а единую несчастную свечу уже не зажгут ни взглядом, ни даже касанием пальца.
А вот после провозглашения Закона в Академии назначили новый курс, без бумажки об окончании которого завести свое дело было теперь нельзя. К сегодняшнему-то дню все уж успокоилось. А вот тогда буча большая была! Те то, кто занимался делом по праву, быстро бумаги все получили и зажили спокойно. А вот те, кто всем семейством веками жили, считай, только за счет книг какого-нибудь двоюродного прадеда, потеряли все.
Конечно, поднимался вопрос: как семьи неодаренных смогли изначально получить дело магов, если у тех в принципе не может быть детей? Но ответ, как помнил Кай, так толком и не нашли. Скорее всего, в стародавние времена аптеки доставались в виде наследства родне, все же кроме самого непосредственно дела, это и немалая собственность была. Дом там, как правило в центре города, какие-никакие мастерская и склады, а то и немалые земельные наделы, где всякие травки для того дела росли. Может и так. А может, если верить слухам, когда-то и маги способны были иметь детей.
Его в тот год, Наследника семизимнего, отец стал брать на приемы прошений — вроде как приучать к делам. Он садился на скамеечке в ногах у трона отца и пытался с достойным видом внимать окружающим. Люди заходили по очереди в приемный зал, говорили что-то мало для него понятное, один из придворных магов принимал из их рук лист или свиток и складывал на стоящий в отдалении стол. Потом, как уже знал Кай, только единичные бумаги после дополнительной магической проверки будут рассмотрены отцом самолично, а вот остальные все скопом унесут и разместят по соответствующим службам.
Отец иногда спрашивал кого-то из посетителей, иногда снисходил и сам отвечать на вопросы, а было, что и просто молчал. А Кайрена в те моменты более волновало, как он сидит — ему было… скучно, а отец потом мог и пожурить: за ссутуленные плечи, за то, что дрыгал ногами или ленту от камзола в пальцах крутил.
И вот, когда уже все стражники по стенам были пересчитаны пятый раз подряд и ворох бумаг на столе вырос в приличную горку, а маленький принц упорно боролся с зевотой, в зал вошли и зельевары. Вернее те, кто состоял в распущенной уже на тот момент гильдии. Их было много, человек десять. Наверное, потому и запомнил их Кай. Обычно-то просители входили по одному, редко по двое, а тут такая толпа!
Пока они что-то долго говорили малопонятное ребенку, он уж давно разглядел каждого да чуть и не забыл о них, прикидывая по высоте бумажной горки на столе, как скоро уже его отпустят гулять. И тут, отец им что-то резко ответил, сбив этим с приятной мысли сына, и один из той толпы, видно не приняв ответа, замахал руками и громко завопил, а другие его поддержали. А вот это уже было интересно и мальчику, поскольку такого бурного представления в приемной зале он еще не видел никогда.
Толстый дядька потрясал кулаком и кричал что-то о бедных и обобранных, униженных и оскорбленных. О том, что даже королю не следует так поступать с людьми, что у тех есть память и она может быть долгой и злой. Потом, спустя много зим, Кайрен поднял записки писаря, что в тот раз запечатлевал прием. В общем-то, там оказалось, конечно же, больше, чем он запомнил, но суть тех речей была все та же, что и осталась в его памяти — потомственные зельевары возмущались королевским решением и угрожали отцу!
Потом их схватили стражи и посадили под замок. Но вскоре выпустили, поскольку мужчины, состоящие в распущенной гильдии, были людьми пожилыми и уже не вполне здоровыми, а вот кроме оскорбления величества предъявить им было нечего. Так что отец, чтоб не усугублять это дело, и так пронесшееся неспокойным веянием по королевству, немного постращав, бывших аптекарей отпустил.
А маленький Кайрен о них, когда-то буянивших в приемной зале толстых дядьках, к этому моменту, понятное дело, и вовсе забыл. У него и своих проблем хватало. И главной из них была разлука с сестрой-близнецом. Кайя в тот год уже почти две зимы, как была помолвлена. В общем-то, для высокой знати это было обычным делом, когда детям выбирали суженых еще в детстве. Да, обычай был, обусловленный и объединением каких-то земель, и возможностью увеличить состояние, и более крепкими связями семей, становившимися родственными, но родители детей, как правило, зверями не были. Потому, как продолжение к традиции самой помолвки, было принято таким парам давать возможность расти вместе. Так что маленькие жених и невеста подолгу жили то в одном доме, то в другом.
И вот эти месяц или два, на которые сестру увозили в семью герцога Морэльского, были для Кая очень тяжелыми. Он плохо спал по ночам, лишался аппетита, а часто и вовсе терял интерес к жизни. Ему не хотелось ни гулять, ни скакать на пони, ни ходить на ристалище гвардейцев, чтоб посмотреть, как воины тренируются. Мир как будто потухал для мальчика, который ощущал в себе пустоту от недостающей части чего-то очень важного для него.
Первые пять зим близнецы, как это часто и бывает, не разлучались никогда. Они, по малым годам, имели даже одну спальню на двоих. Так захотела когда-то их мать, и в тот раз отец ей перечить не стал. Но, когда после помолвки сестры она стала просить мужа, чтобы ее детей и теперь не разлучали и именно наследник герцога жил у них постоянно, то тот, почему-то, посчитал, что на пользу детям это не пойдет. Поскольку Кай, как Наследник, должен привыкать жить без сестры уже сейчас, чтобы научиться быть сильным и самостоятельным. А потому обрученные дети стали жить на два дома, деля время проживания в них поровну — все в соответствии с традициями.
