Земля-Анкария (СИ) - Бор Юрий (читаем книги онлайн без регистрации TXT) 📗
– Господин Ромата, егеря не сильны в ближнем бою, их главное оружие – это луки. Если они увидят, что к ним приближается большая группа вооружённых и не очень дружелюбно настроенных людей, как, по вашему мнению, они поступят в данной ситуации? Позволят им подойти поближе или откроют стрельбу? – не дождавшись ответа на этот риторический вопрос, он закончил, – для того, чтоб удержать их от глупостей, хватит и присутствия боевого мага, а основная надежда мирно разрешить ситуацию у меня все же не на него, а на красноречие отца Серафима. Все, господа, идёмте. Время не терпит.
Пока они шли по городским улицам, по направлению к воротам, Сергей взял Марину за руку и чуть попридержал её. Когда они немного отстали, он поинтересовался:
– Слушай, Марин, а кто этот ловкий святоша, с которым капитан так сюсюкается?
– Это прист. Баффер и целитель. Обладает «Даром Слова» и «Чудом Исцеления», – рассеянно отозвалась, погруженная в свои мысли, девушка.
– Исцеление понятно, это и у меня есть, а что за «Дар Слова»?
– Ничего тебе непонятно. У тебя заклинание, а у него Дар. Ты тратишь ману и лечишь только себя, а он тратит очки веры и может лечить всех окружающих. Незаменимый персонаж в рейде и особенно сейчас, когда с маной у всех проблемы. Удивляюсь, как король его в армию не загрёб?
А по поводу «Дара слова», разработчики вложили в цифровые головы пристов всю мудрость нашего мира, теперь они дозировано делятся ей с этим. Дар воодушевляет юнитов и накладывает лёгкие баффы. Думаю, скоро сам все увидишь, точнее услышишь.
Немного помолчав, молодой человек продолжил расспросы.
– А как тебе кажется, этот капитан не слишком драматизирует ситуацию?
– Скорее он её приукрашивает. – Ответила Марина мрачно.
– Что, все настолько серьёзно?
– Ещё серьёзней, чем тебе кажется. Если охарактеризовать её одним словом, то мы в жопе. Нет, одним не получится. В полной жопе, вот так будет правильнее.
– Так что теперь делать будем?
– Блин, да откуда я знаю? Думать надо. На предмет, каким образом отсюда, как ты любишь выражаться, ловко свалить.
И дёрнул же меня черт сохраниться! Ну вот чего стоило сперва пройтись по магазинам, а потом уже привязываться? Так бы умерла разок и вернулась в старую добрую Преторию, оттуда хоть был бы шанс выбраться. А здесь мы все на одном корабле, и этому кораблю пришёл песец, полный и окончательный.
– Но неужели нет никаких шансов? – Сергей даже на секунду остановился, до него только сейчас стала доходить ВСЯ безысходность ситуации.
– Да чем ты слушаешь?! – взорвалась девушка. – Для тех, кто в танке повторяю по слогам – ни-ка-ких!
Тем временем авангард их небольшой колонны уже достиг ворот, конфликт у которых, похоже, входил в завершающую фазу. Несколько бледных стражников, выставив вперёд алебарды, пытались сдержать напиравших на них егерей.
Капитан Дель Монде хорошо поставленным командирским голосом громко рявкнул:
– А ну отставить! Что здесь происходит?
Но его окрик не возымел никакого эффекта, похоже, в общем шуме его попросту не расслышали. Тогда он обернулся к Сергею и попросил:
– Мэтр, не могли бы вы сотворить что-нибудь этакое? Только, пожалуйста, без жертв!
Сергей пожал плечами и уже отработанным жестом запустил файэрбол над головами орущей и препирающейся толпы. Огненный шар с привычным гулом сорвался с его руки, ударился об стену над воротами и растёкся по ней безобразной огненной кляксой.
Это возымело действие. Егеря остановили свой натиск и развернулись в сторону источника шума. Один из них, по-видимому главный, выдвинулся навстречу.
Одет он был в короткий зелёный кафтан, высокие сапоги-ботфорты, а на голове была смешная шапочка с длинным пером неизвестной птицы. При этом, несмотря на висевший за спиной лук, он был невероятно косой, чем до боли походил на персонажа Савелия Краморова из фильма «Иван Васильевич меняет профессию», только кафтан был покороче.
– Фельдфебель, доложите, что происходит? – повторил свой вопрос капитан.
Тот, отчаянно кося куда-то в сторону от капитана, как-то совершенно спокойно и флегматично ответил:
– Да понимаете, господин капитан, война тут происходит. Монстры всякие город окружили. Может слыхали?
– Доводилось. И что?
– Вот пытаемся город покинуть, чтоб значится не мешать вам. Да и другие дела у нас имеются. А стража препятствует. Вы б им приказик соответствующий отдали, Ваша милость. Как бы дело до греха не довести. – С лёгкой угрозой в голосе закончил тот.
– А вам доводилось слыхать, фельдфебель, что в городе объявлена мобилизация? Всех, подчёркиваю, всех без исключения мужчин способных держать оружие. Вы как, себя к таковым не относите или хотите нарушить закон?
– А вы нас, господин капитан, законами не пугайте. Своим гвардейцам можете приказывать. Мы вольные стрелки и служим не за жалованье, а за добычу с боя. И власти вашей над нами нет. У нас, чай, своя голова на плечах имеется.
Да и окромя головы тоже кой-чего есть. Добыча есть, которую мы месяц по лесам и болотам добывали. Семьи есть, которые без этой добычи по миру пойдут. Разум есть, которым Виталя нас наделил и беречь велел. Да ведь тут уже не только о разуме, тут о жизни самой речь идёт. А ведь мы и тех лет, что нам Виталя даровал, не пожили. У нас служба опасная, почитай добрая треть памяти лишалась.
И мы не герои, мы люди невежественные, простые. Так что вы уж простите, господин капитан, пусть благородные герои геройствуют, а мы пойдём. Прикажите-ка ворота открыть.
В его голосе уже явственно зазвучали угрожающие нотки. Стоявшие за ним егеря напряглись и потянулись к лукам. Лицо капитана начало багроветь, обстановка опасно накалялась. И в этот самый момент вперёд выступил отец Серафим.
– Позвольте мне сказать слово, – произнёс он и, не дожидаясь ответа, продолжил, – ты говоришь о мирских благах, но я не могу с тобой согласиться. Не то жалко, что человек лишился своих денег, дома, имения – все это не принадлежит человеку. А то жалко, когда человек теряет свою истинную собственность – своё человеческое достоинство. Не бедность невыносима, а презрение. Лучше быть нищим, чем презираемым: если первый лишён денег, то второй лишён образа человеческого.
Ты говоришь о своём невежестве, имея в виду, что нет в этом твоей вины. И не видишь позора в том, что ты не герой. Но и это не так. Невежественными бывают только те, которые решаются таковыми оставаться. А благородным героем может стать каждый. Нужно только решиться им стать. Ведь рождённых героев не бывает; бывают только обыкновенные люди, от которых ужасные обстоятельства требуют невозможных вещей, и они их достигают.
Благодари богов, ведь это бедствие даёт тебе повод проявить подобное мужество и встать в один ряд с ними.
Ты ссылаешься на законы. Но никакое злодеяние не может иметь законного основания. Благородный человек держится существенного и оставляет ничтожное. Он все делает по правде, но никогда не будет опираться на законы.
Ты говоришь о разуме и тут я согласен с тобой. Самое лучшее, что у нас есть – разум, так как землю можно обустроить разумом и небо можно подчинить себе силою разума. Разум дороже всех богатств мира.
Но когда возникает опасность его лишиться, задумайся, а что на другой чаше весов? Может там находится нечто более ценное? К примеру, человеческое достоинство. Что есть твой разум без него?
Ты говоришь о том, что мало пожил и не хочешь умирать. А если ты так мало знаешь о жизни, то что можешь ты знать о смерти? И разве число прожитых дней когда-нибудь заставит тебя признать, что ты прожил достаточно?
Ты можешь возразить мне, что в мудрости своей могу я о ней рассуждать спокойно. Да, создатели отмеряли мне больше чем другим, но и с мудростью своей прожил я не более твоего и знаю о ней столько же.
Вкус пищи знает тот, кто ест; ответить может лишь тот, кого спрашивают; сны видит лишь тот, кто спит; окончательную смерть познает лишь тот, кто умрёт. И кто знает, добавят ли боги завтрашние времена к прожитым дням? Всех ожидает одна и та же ночь, всем придётся когда-нибудь вступить на смертную тропу.
