Проклятие принцессы (ЛП) - Хаскелл Мерри (читаем книги .txt) 📗
Я устроилась под деревом, на солнце весеннего леса. Если Па придет, он будет тут или где-то неподалеку. Отсюда он подаст сигнал Михасу, затем Михас от самого замка направится к Па и пройдет мимо меня, что даст мне достаточно времени обсудить с ним необходимые вопросы.
Прошел ни один час, я собрала мох, немного вздремнула, написала еще несколько строк в записке к Адине. Даже начала составлять список болезней, которые видела у растений в лесу и придумывать, как бы я лечила их, если бы они росли у меня в саду.
Какое-то время спустя, часы и часы спустя, темная фигура в тяжелом плаще прокралась в рощу.
— Па-а! — закричала я.
Человек снял капюшон с головы. Это был не Па. Это была Лакримора. Я отпрянула от нее.
Она протянула мне корзинку. Я потянулась к ней с нетерпением, но остановилась в растерянности.
— Что такое? — спросила она.
— Ты отравила мою подругу. И десятки других людей.
— Лучше спать, чем стать женой змея, — вспылила она.
— А, это ты говоришь живым мертвецам в западной башне?
— Я сплю по ночам, если ты об этом. Никто из них не мог освободить нас от проклятия, а служение в Подземном мире кажется страшнее смерти. По крайней мере, большинство из тех, кого Драгос отпустил, не помнят ничего из своей жизни до служения ему.
— Ах, вы, самовлюбленные, эгоистичные принцессы! Одна из вас могла бы пожертвовать собой! Но ни одна не стала бы.
— А кто из нас бы смог жить дальше с грузом стыда и вины, отправив сестру во тьму навечно?
— Марикара смогла бы, уж точно.
— Мы бы не дали ей возможности! Марикара стала причиной всего этого. Мы никогда больше к ней не прислушивались, после того как она продала нас Драгосу за свою относительную свободу. Она была первая, кто попал в его королевство, и как последняя идиотка съела то, что ей предложили. Когда Драгос получил ее в свое распоряжение, он сделал ей предложение, и она выторговала себе относительную свободу, сказав: «О, Ваша Светлость, у меня одиннадцать сестер. Думаю, хотя бы одна из них захочет принять Ваше предложение!». Так она продала нас. Привела сюда и обманом заставила отведать местной еды… и все сама. Но остальные из нас… Мы бы не позволили никому отправиться во тьму. Особенно тогда, когда у нас был шанс освободиться всем вместе.
— Какой шанс?
— Если бы ни одна из нас не согласилась на протяжении двенадцати лет, то он бы освободил нас всех. Мы были на полпути.
Я думала, она презрительно ухмыльнется после этих слов, но она всего лишь протянула мне корзинку.
— Мы и тебя освободим, Ревека.
— Где мой отец? — спросила я, взяв в руки корзинку. Я тут же начала копаться в ней и нашла кусок хлеба, который сразу отправился в рот.
Она задрала рукав и показала мне вторую шапк-невидимку, ту, на которую мне не хватило стеблей. А я все думала, где же она теперь. Она начала расплетаться.
— Осталась только одна. И я взяла ее у твоего отца. Если Драгос меня поймает, он не причинит мне зла. Но если попадется твой отец, он его не отпустит. Не во второй раз.
Я нахмурилась. Меня раздирали противоречивые чувства. Я была благодарна ей за то, что она взяла на себя весь риск, и злилась от ее уверенности, что она так хорошо знает Драгоса. Неужели она и правда так уверена, что Драгос убьет моего отца, но все ей простит? Неужели наша помолвка значит меньше, чем все эти годы дурацких танцев?
— Убеждай себя, в чем хочешь. Спасибо за еду, в следующий раз принеси больше.
— Надеюсь, следующего раза не будет, — ответила она. — Твой отец освободит тебя, Ревека.
Я фыркнула в ответ.
— Не будем забывать, что я обещала выйти за Дрогоса в обмен на ваши жизни. А Па всегда очень настаивал на том, что я должна сдерживать обещания.
Конечно, если мне удастся найти способ излечить Тонос, Драгосу не нужна будет жена. Но Лакриморе этого знать не следовало.
— Это была вынужденная клятва. Он собирался убить твоего отца, — ответила Лакримора.
— И почему же вынужденная клятва теряет свою силу?
Меня раздражало, что она так спокойно принижает мое самопожертвование. Если так просто меня спасти, то какой смысл в моем поступке?
— У меня был выбор! И я заключила сделку и дала слово.
Лакримора закатила глаза.
— Послушай, сколько тебе? Четырнадцать? Ты всего лишь ребенок. Твое слово ничего не значит.
— Мне тринадцать, и я достаточно взрослая, чтобы стать подмастерьем. Так что мое слово значит столько же, сколько и твое. И я достаточно взрослая для осознания того, что Па должен мне поверить. Он не может сразиться с Драгосом!
— Почему бы и нет? Он искусный боец.
— Существует малюсенькая разница между «искусным бойцом» и «Демоническим драконом — королем Подземного мира»! Па может погибнуть, — как и Драгос. — В общем. Скажи Па, чтобы он позволил мне самой с этим справиться. Пока я не поем здесь, я смогу найти способ сбежать.
Все, что мне нужно сделать, это остановить исчезновение душ. Все, что мне нужно сделать, это излечить земли.
— Не переживай, — сказала Лакримора, — я знаю, как убить змея. Я узнала это у Его Светлости, пока мы танцевали все эти годы.
— Что?! — я почувствовала, что мне нечем дышать. — Зачем тебе убивать Драгоса?
— Это самый верный путь к спасению тебя, — ответила она, и ее глаза вспыхнули гневом. — Он змей! Ты знаешь, кто такой змей, Ревека! Он дракон, обманщик, соблазнитель и вор…
— Драгос не такой!
— Да неужели? Он заманил Марикару в Подземный мир, обманом заставил ее заключить сделку и пытал нас на протяжении шести лет. Он с радостью согласился взять в невесты ребенка, угрожая убить ее отца, и…
— Замолчи! — громко сказала я, практически закричав от отчаяния. Я услышала, как мой голос отразился от деревьев, и меня захватил стыд — за голос, за слезы, выступившие от злости. Я сморгнула их. Не хочу, чтобы Лакримора видела, как я плачу.
— Я ухожу. Возьми эту корзинку, передай все бутыльки и записки Адине и скажи ей, чтобы попробовала разбудить спящих. Это вся еда?
— Это всё. Мы принесем еще, скоро.
— Скоро! Да что это вообще значит? Ты ведь знаешь, что время здесь и у вас наверху не идет с одинаковой скоростью!
— Я знаю.
— Почему вам это не мешало, когда вы спускались сюда каждую ночь?
Лакримора фыркнула.
— Драгос тебе не сказал? Именно он управляет ходом времени в этом мире. Он может его остановить, ускорить, сделать все, что ему захочется.
Меня выводило из себя, что она знает о Драгосе больше, чем я.
— Тогда в следующий раз принеси больше еды, на случай, если Драгосу захочется поиграть со временем. Принести столько, сколько я смогу затащить на гору. Даже лучше столько, сколько мы с Михасом вдвоем сможем затащить на гору.
— На гору?
— Ну да, там, где стоит замок.
— А есть замок?
— Ну, конечно, — внезапно во мне проснулось самодовольство. Я знаю что-то о Драгосе, чего не знает она. — А где, по твоему, будет жить король?
Какое-то время она молчала.
— Ревека, ты хочешь замуж за змея? Тебе совсем нет дела до сохранности души?
— Разумеется, мне есть дело до моей души! Но неужели моя душа куда важнее, чем все души этого королевства?
— Души… королевства? — повторила она.
Я махнула рукой в сторону тьмы, что окружала нас.
— Это не пустые земли, принцесса! Это Подземный мир.
И я поняла, что пересказываю ей вкратце все то, что смогла понять об исчезающих душах, а поняла я, честно говоря, немного.
— Ну, это же не души христиан.
— А какое это имеет значение? Душа есть душа. Я не отказалась бы лечить человека, только потому, что он турок! Я сделаю все, что смогу для этих душ.
Меня переполняла жестокость и сила.
В направлении горы появился и тут же погас огонек — это открывалась и закрывалась дверь замка. Может это Михас выглядывает в ожидании сигнала от Па?
— Мне пора. Скажи моему отцу…
— Тебе очень повезет, если я не расскажу ему весь этот бред, что ты несла сегодня. Да благословит тебя Бог, Ревека. Надеюсь, он сможет уберечь тебя от глупых ошибок.
