Попутный ветер - Горбунова Екатерина Анатольевна (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗
— Я поздравляю вас… тебя, — шепнул юноша и пожал пальцы девушки. — С днем рождения. И свободой.
— Спасибо, — ответила она. — Куда мы пойдем?
— У нас много дорог. Все перед нами, — Олаф махнул рукой.
— А вернуться домой не хочешь? — Летта застенчиво глянула на него.
— Во дворец? — уточнил юноша. — Это сделать проще всего, достаточно встать под одну из принимающих арок. Но мне это не нужно. Омциус — лучший король для нашего королевства.
Девушка понимающе кивнула, а когда услышала его дальнейшие слова, расцвела ароматами ранней весны:
— Для начала, может быть, попытаемся найти противоядие, способное вернуть тебе краски?
— И как?
— Не знаю точно. Но у меня есть один знакомый ученый…
Она засмеялась:
— Крахен?
— Крахен, — кивнул Олаф. — Может, что-то подскажет он?
Юноша не знал, насколько поздно засыпает его каплеобразный знакомец. Но, в конце концов, где-то было нужно провести эту ночь, пусть тёплую и уютную в свете фонарей, рисующих причудливые тени на дорожках, но все-таки ночь. Молодые люди пошли к дому с балконами и флагами. Обещанный Крахеном ключ, действительно, нашёлся под ковриком. А в окнах первого этажа горел свет.
Сундучок Востова стоял именно там, где Олаф его оставил — в углу, рядом с вешалкой. В доме было тихо. Лестницу, ведущую наверх, тускло освещали огневики. А вот коридор первого этажа, уходивший в обе стороны, манил ярко зажжёнными люстрами. Не накажут ли гостей поутру за самоуправство?
Юноша заглянул в ближайшую комнату. Дверь в неё была призывно распахнута. Огневики засверкали сильнее, почувствовав приближение человека, и осветили уютную домашнюю обстановку: пару кресел, большую тахту, столик с чашками и кофейником. В камине потрескивал огонь. Пахло свежим печеньем.
— Нас ждали? — удивилась Летта.
Олаф пожал плечами. С темьгородцами — не угадаешь. Что было нормально для обычных людей — для них нормально не было.
— Думаю, мы можем повести здесь время до утра. А потом поднимемся к хозяину, я не знаю, спускается ли он самостоятельно.
Юноша ещё не описывал Крахена девушке. Но почему-то не сомневался, что она не выкажет каких-то отрицательных чувств при виде того. Даже сейчас Летта только коротко глянула на своего проводника, без вопросов, почему, что и как.
Она примостилась в кресло и расслабленно откинулась на удобной спинке. Олаф последовал примеру спутницы. Перекусив рассыпчатым печеньем, они и сами не заметили, как заснули.
ДЕНЬ СЕДЬМОЙ. СЛАВЬСЯ, НАДЕЖДА!
Молодые люди проснулись от звяканья столовых приборов. Маленькая девушка, видимо, служанка, проворно расставляла тарелки и чашки для завтрака. Заметив, что гости проснулись, улыбнулась, сделала книксен и убежала. Кажется, её особо не удивило наличие в доме посторонних людей, или она приняла их за кого-то другого.
На столе нашлись аппетитные булочки, горячий чай, свежее масло и многоцветное варенье. Холодный воловок был налит в запотевший кувшинчик. Хозяин не поскупился на угощение гостей, хотя знаком был лишь с Олафом, да и то — совсем недолго.
— Крахен знает, что мы пришли? — поинтересовалась Летта, показав глазами на потолок.
— Наверное. Будет невежливо заставлять его ждать.
Они быстро позавтракали. Словно получив неслышное указание, тотчас в дверях появилась прежняя востроглазая служанка и убрала приборы и остатки еды. Девушка выполняла свою работу молча и споро, изредка бросая на гостей доброжелательные взгляды.
— Мы можем подняться к господину Крахену? — спросил у неё Олаф.
Служанка озадаченно задумалась, наморщила узкий лобик, а потом кивнула. Но молодые люди не успели сделать и шагу к лестнице, как послышались гулкие шлёпающие звуки непонятной природы. А потом в дверях показался хозяин дома. Он, проворно орудуя маленькими ножками и своими нормальными руками, продвигался вперёд, невольно напоминая улитку, ползущую по ветке. Его каплеобразное тело колыхалось от каждого движения. А на прекрасном лице застыло выражение ребёнка, наконец дождавшегося желанного подарка.
Олаф оглянулся на Летту. Она, никак не выдавая своего изумления, доброжелательно улыбалась Крахену.
Тот немного запыхался. Безмолвная служанка подала ему веер и платок, промокнуть лоб.
— Доброе утро! Я решил лично поприветствовать вас в своём доме, — проговорил хозяин дома. — Для вас были приготовлены комнаты. Прошу прощения, что не догадался оставить вам какой-то знак. Мне жаль, что вам пришлось ночевать без должного комфорта.
— Ничего страшного! — юноше самому стало неудобно, что этот гостеприимный человек испытывает из-за них чувство вины и извиняется. — Мы и сами не были уверены, что зайдём к вам, особенно так поздно.
Крахен засмеялся. И пояснил, что его дом в Темьгороде считается сродни привалу. Любые странники, не имеющие здесь знакомых — могут приходить, ночевать в любое время дня и ночи. Здесь их будет ждать уют, комфорт и свежая пища. Общения с хозяином дома удостаиваются не все, лишь те, кто чем-то заинтересовал его самого.
— Так мы должны вам что-то? — Олаф полез в карман за сигментами, но Крахен остановил его движением руки.
— Не стоит, друг мой! Лучше познакомьте меня с вашей очаровательной любительницей читать книги да расскажите, что за нужда привела вас сюда?
Юноша смутился. Действительно, что-то о правилах приличия они забыли:
— Это Вильмелетта Валенса. И в Темьгороде мы оказались из-за неё.
Они вновь уселись за столик. Причём хозяин дома остался на полу, но ростом был вровень с гостями. Теперь каплеобразное тело скрывалось за предметами мебели, не смущая и не спутывая мысли.
Сначала Летта дала Крахену прочесть записки её отца. Потом Олаф рассказал все их приключения с момента появления девушки на станции ветряных перевозок, упустив, впрочем, момент с песней Мракнесущего и заданием Имперского Совета для Миллиума Сверча. Неизвестно, знал ли что-то хозяин дома о тёмных жрицах, но уточнять он ничего не стал. Версия о меркантильном расчёте нелюбимого жениха его вполне удовлетворила.
Крахена весьма заинтересовал сундучок Ворова, и он попросил его принести. Молчаливая служанка управилась с этим быстрее, чем кто-либо из молодых людей, а потом вышла из гостиной.
— Итак, что тут у нас? — с любопытством естествоиспытателя принялся перебирать склянки учёный.
Олаф невольно поморщился, припомнив запах алой жидкости, и взглянул на все ещё белоснежный кончик своего пальца. Летта же пахла тревогой, она не отрывала глаз от пола и ожидала вердикта Крахена с той же надеждой, что некогда — помощи Моргера Тута.
А учёный искренне восхищался содержимым склянок. Его красивое лицо разрумянилось, глаза горели. Для него сундучок Ворова оказался настоящим сокровищем.
— Это же сколько денег! Сколько затрат! — восклицал Крахен. — Если караванщик приобрёл снадобья только для своих нужд, то немудрено, что ему не хватило средств ни на что другое! Гляньте — это, — он показывал на голубую жидкость, — универсальное обезболивающее. Достаточно одной маленькой капли на бочку воды, чтобы вылечить ревматизм у страждущих всего королевства. А это, — изумрудная склянка, — противоядие ото всех растительных ядов. С обесцвечивающим раствором вы, похоже, уже познакомились оба, — мужчина мельком глянул на палец Олафа. — И ранозаживляющее, и омолаживающее, и разглаживающее шрамы. Самое главное, что тут есть не только готовые средства, но и комбинаторы к ним!
Юноша, признаться, не понимал восторга. Но новый знакомец напомнил ему старшего брата, когда тот разглядывал книги с чертежами машин и приборов. Омциус мог делать это часами, издавая непередаваемые восклицания, кидая обрывочные реплики, и выглядя при этом совершенно счастливым. Так и от Крахена сейчас исходил запах счастья: материнского молока, чистой воды, свежего хлеба. Он перебирал склянки, как любимые игрушки, восхищался чистотой цвета или составом взвеси. Наверное, не удерживай его собственное тело и вежливость, учёный бы уже кинулся к себе наверх.
