Ремесло Теней: Игла Дживана (СИ) - Титов Роман Викторович (книги онлайн полные версии .txt) 📗
— Но я не до конца понял, зачем империи Игла? Или они считают, что, уничтожив нас с ее помощью, сумеют воспитать своих собственных адептов, восприимчивых к Теням?
— Не могу говорить с абсолютной уверенностью, но, боюсь, что именно так они и думают.
— Если Эйтн возглавляет поиски, то почему бы не попытаться переманить ее на нашу сторону? — предложение казалось здравым. Нет на свете лучшего союзника, чем враг или соперник, а для нас Эйтн была и тем и другим.
Однако Аверре не разделял моего мнения.
— Даже для меня это было бы непросто, — ответил он. — Психически на нее воздействовать невозможно, а убедить аргументами… что ж, я пытаюсь уже не один год, но, как видишь, получается не очень. Скажи, разве тебя легко было бы переубедить отказаться от тех принципов, по которым ты существовал всю свою жизнь?
Честно попытавшись представить себе такую ситуацию, я понял, что в любом случае, стоял бы на своем до конца. Разве что возникли какие-то непредвиденные обстоятельства…
— Вот тут в силу вступает степень упрямства, — сказал Аверре. — Ты, без сомнения, верен Адис Лейр, но твой гибкий ум способен отыскивать различные решения одной проблемы, действовать строго по правилам при этом для тебя необязательно. А Эйтн — упрямица, ее твердолобая вера в собственные идеалы непоколебима, как скала. И это не единственная наша проблема, ведь она, вполне возможно, гораздо ближе к находке, чем я предполагаю.
— Думаете, Занди помогает и ей?
— Почти уверен. Его тяга к ней прошлым вечером была практически осязаемой, и Эйтн этого без внимания не оставит. Она умеет пользоваться своим влиянием на людей.
— Если это так, тогда почему он принял у себя и вас?
Аверре ненадолго задумался.
— На этот вопрос ответ дать сложнее. Но я предполагаю, что это своего рода дань памяти твоей матери. Занди сентиментален и, по-моему, старается быть честным игроком. Возможно, он полагает, что это несколько уровняет шансы, ведь, в сущности, кто станет обладателем Иглы, его самого практически не волнует.
— Мастер, но ведь вы занимались поисками Иглы еще, когда здесь была мама! Не верю, что все эти годы были потрачены вами понапрасну.
— Нет, не понапрасну, — откликнулся он. — Есть кое-что, что стало нам известно.
— Ну и что же это? — Я затаил дыхание.
— Скажу, когда придет время, — ответил он.
— За этим вы собираетесь в Пир Ямей?
— Отчасти, да. Я надеюсь, что там вполне может оказаться разгадка.
— Мне идти с вами?
— Нет. Ты займешься наблюдением за Эйтн, как я и говорил. И, Сет, сделай это так, чтобы ни она, ни кто-либо другой об этом не узнали.
— Шпионить, значит, — недовольно пробормотал я.
— Да, — с твердостью кивнул он. — Именно так и никак иначе. Хочу, чтобы ты проследил за ней и выяснил, с кем она встречается сегодня, и о чем будет вести речь. Мне важно, чтобы ты запоминал все, о чем бы там ни говорилось.
— И как я, по-вашему, должен это сделать?
Аверре загадочно улыбнулся.
— Ну, ты же элийр, — проговорил он. — Используй свою изобретательность. Насколько я осведомлен, ты один из немногих учеников Бавкиды, кто в этом особенно отличился. И поспеши, не то упустишь!
Глава 12 Дживана
Вернувшись в холл, я первым делом узнал у робота-портье, не покидала ли леди Эйтн отель и, получив отрицательный ответ, отошел на диваны, откуда великолепно обозревались и лестница, и лифт, и центральный вход, так что при всем желании упустить я ее не мог. Меж тем, прикидывал в уме свои последующие действия. Аверре развязал мне руки и, разнообразия ради, я не собирался его подводить. На самом деле, несмотря на все свои заверения по поводу шпионских игр, унижающих мое достоинство, я в тайне питал особую склонность к занятиям подобного рода, хоть и не всегда готов был признаться в этом. В Цитадели алитов нередко заставляют разбиваться на группы ищеек и беглецов и выпускают их на специально огороженную от хищников территорию ущелий, где каждый должен проявить усвоенные за годы обучения и тренировок знания, включая навыки преследования жертвы и умение скрываться. Не стану хвастать своими достижениями, но играть против меня желающих, как правило, набиралось немного. Собственно, поэтому те трое и мстили мне, когда бросили в пещере…
Разумеется, то, что предстояло мне сейчас, игрой уже назвать было трудно, и все-таки суть почти не менялась. Одна беда — я все никак не мог придумать способ, который позволял бы мне следовать за Эйтн по пятам, оставаясь при этом незамеченным.
Некто теплый и пушистый неожиданно потерся о мою ногу. Опустив взгляд, я увидел мурлычущего гокки, одного из тех вездесущих питомцев, которыми окружила себя Лита. Тварюшка подняла свою заостренную мордочку, взглядом большущих черных глаз умоляя взять ее на руки. Подобрав ее, я погладил пеструю плюшевую макушку. В ответ, звереныш довольно прищурился и негромко заурчал. Еще одно доказательство того, что у природы тоже есть чувство юмора, по моему мнению, заключалось в том, что на каждой пригодной для жизни планете, среди бесконечного многообразия удивительных форм жизни, всегда можно найти создание, почти идентичное боиджийским гокки.
Убаюкивающее мурлыканье тварюшки заставило бурный поток моих мыслей течь медленнее. Как сказал один мудрец, у каждой задачи, существует несколько решений, но не обязательно ломать голову в их поисках. Они сами придут к тебе. Главное, не прозевать, когда это случиться.
Что ж, в этот раз мудреца можно и послушать.
Продолжая почесывать питомца Литы, я почувствовал, как уверенная улыбка медленно наползает на мое лицо.
— Кажется, — тихо проговорил я гокки, — придумал.
Среди тех, кто становится лейром, нет особой генетической предрасположенности или метки, открывающей доступ к невидимым токам Теней, струящимся сквозь пространство. Для того чтобы почувствовать, а затем и прикоснуться к их течениям, будущий лейр должен пройти сложный и крайне опасный процесс психической подготовки, и на это, как правило, уходит несколько месяцев. Сам процесс включает в себя применение особых препаратов, которые на генетическом уровне преобразуют тело и разум алита, делая его более устойчивыми к безграничной мощи Теней, мгновенно накрывающей с головой. Тогда-то лейры и теряют способность к самовоспроизведению. Мало кто справляется с такими нагрузками. Но те, кому это удается, обретают способность разделять свое сознание на части, чтобы лучше удерживать контроль над текущей сквозь космос энергией.
Элийры же пошли дальше. Они научились заставлять части своего сознания работать почти независимо друг от друга. Это не только значительно повышало качество мышления, но и позволяло внедрять одну часть себя в чей-нибудь разум и таким образом путешествовать вместе с ним. Правда, лишь на расстояние, ограниченное радиусом психических возможностей самого элийра. К примеру, мой собственный диапазон с трудом превышал двести метров.
Стоит добавить, что ощущения при этом испытываешь не самые радужные, но куда ж без побочных эффектов? Временная дезориентация, кошмары по ночам и периодическая головная боль обеспечены. Но это только когда захватываешь сознание равного себе по интеллекту субъекта. Проникновение же в животных, как правило, проходит практически без последствий. Разве что, некоторый дискомфорт из-за непривычного строения тела и органов восприятия…
Я с интересом поглядывал на блаженствующего в кольце моих рук гокки и едва не прозевал объект своего наблюдения: в темно-сером дорожном плаще, скрыв лицо под капюшоном, леди Эйтн, на удивление без присмотра Ридж, промелькнула в вестибюле и исчезла у выхода.
Медлить было нельзя, но я и сам удивился, как неожиданно легко все получилось. Без обычных потуг, я расщепил свое сознание надвое и, направив его по тоненьким струнам Теней, скользнул под оболочку животного — гокки даже пикнуть не успел.
На несколько секунд мое внимание рассеялось, все органы чувств ослепли. Я невольно опустил руки; не менее дезориентированный зверек, пошатываясь, спрыгнул на пол и потряс головой. На секунду оба потеряли нить происходящего, но почти тут же собрались воедино, вернее, раздвоились. Было немного странно и непривычно смотреть на себя со стороны. Теперь главное не отвлекаться на мелочи, чтобы не потерять концентрации. Сверкнув глазками, я в кошачьем воплощении бросился к выходу. Дав самому себе несколько секунд форы, чтобы расстояние между мной и гокки не превысило допустимой нормы, и связь не истончилась и не разрушилась, заторопился следом. Дискомфорт и ноющая боль сначала мешали мне двигаться ровно, но позже пришла и привычка.
