Колыбель для мага - Шерстякова Ирина Петровна (книги полностью .txt) 📗
Чумазые ребятишки, свиньи, коровы и козы пропали с дороги почти совершенно. Вместо них стали попадаться одетые в дорогой узорчатый шелк и рытный бархат всадники на высоких красивых тонконогих лошадях в богатой, украшенной серебряными бубенчиками сбруе, совсем не похожих на мощных и приземистых деревенских коняг.
Завидев всадника или услышав звон бубенцов, сосед-огородник торопился отвернуть телегу к обочине, давая дорогу и низко кланяясь. Всадники, казалось, не обращали никакого внимания на проезжающих, но, когда раз сосед замешкался поклониться и убраться с дороги, получил по голове плеткой и долго потом охал, почесывая рубец на макушке. Видя это, Аннеке взяла в рот надетый загодя амулет невидимости, что, по теории, усиливало его свойства в несколько раз. Если захочет кто хлестнуть кнутом, глядишь, и промахнется.
Наконец дорога стала шире, из грунтовой перешла в замощенную белыми грубо обтесаными плитами из известняка и уперлась в огромный каменный дом из того же известняка с высокой надстройкой и огромной дверью из толстенных досок, окованных железными полосами. Дом соединен был с каменными стенами высотой в два человеческих роста. Над дверью нависали несколько статуй, вырезанных из дерева и ярко раскрашенных. Они были похожи на статую Гмора, покровителя воинов, украшавшую ворота замка графа Кэрила.
Дверь была широко распахнута, в нее проезжали телеги, задерживаясь на пороге на короткое или не очень короткое время. Хозяева телег о чем-то говорили с вооруженными мужчинами у входа, что-то передавали им и трогали лошадей. Желающие проехать образовали внушительную очередь на дороге. Простой белый камень на ярком весеннем солнце сверкал так, что слепил глаза и придавал праздничный вид и дороге, и скопищу телег на ней.
Совсем неподалеку в стене зиял внушительный пролом, похоже, очень старый, поскольку в трещинах стены и на валяющихся рядом обломках камня, которых никто не удосужился убрать, росли немаленькие уже деревца, вился плющ, вьюнки и дикий виноград. Телега там пройти не могла, а вот некоторые люди, опасливо оглядываясь на вооруженных у входа, в пролом шмыгали. Туда вела уже хорошо утоптанная тропинка, без малого дорога. Вооруженные не обращали на шмыгающих внимания.
Сосед-огородник пристроил телегу к хвосту очереди, сбегал со складным кожаным ведром к колодцу возле стены, напоил лошадь и прицепил к ее морде торбу с овсом, чтобы та была при деле и не вздумала брыкаться или там кусаться. Потом, не дожидаясь расспросов, ворчливо объяснил Аннеке, что этот вот домина с дыркой и есть ворота в славный Ахт, а вооруженные у входа есть грабители, отбирающие последние скудные гроши у бедных проезжающих. Но если собраться и миром отходить их палками, то правитель города становится сердитым, посылает свою дружину и вешает всех, кого дружинники поймают, виноватых и невиновных вперемеш-ку. Наверняка грабители делят с ним добычу, и что об этом знает каждый ребенок в их деревне, едва научается говорить "мама, папа и дай", а если Аннеке этого не знает, то непонятно, что о ней и думать, а уж лечиться у нее точно не стоит...
Очередь почти не продвигалась. С завтрашнего дня начиналась ярмарочная неделя, и прикатило немало желающих продать товары, а стражники явно ленились и норовили выдрать себе долю побольше. Сосед долго еще ворчал, ни к кому особенно не обращаясь. Затем углядел в толпе знакомых по ярмарке с прошлого года. Не надеясь на Аннеке, бросил мелкую медную монетку одному из вертевшихся рядом с возами и телегами оборванных мальчишек, чтобы тот посторожил товар, и отбыл, прихватив флягу с самогоном, настоянным на апельсиновых корках.
Аннеке осталась сидеть на мешках. Посидев немного и рассмотрев все рядом с собой, она начала расспрашивать нанятого мальчика о порядках в Ахте. Мальчишка оказался словоохотливым, и с легким пренебрежением городского жителя к бестолковой деревенщине, поведал, что в Ахте жить хорошо, никто не голодает, разве что год уж совсем плохой, война там, неурожай во всем королевстве или мор какой. Устроиться можно, если, конечно, приехавший умеет хоть что-нибудь делать, а не только в огороде палкой-копалкой ковыряться.
Ярмарки каждый месяц, много торговцев приезжает, можно заработать большую медную монету за день, а то и серебрушку, если, конечно, торговец не жадюга, присмотрев за товаром, напоив лошадей, проводив неопытного приезжего по городу и указав таверну, постоялый двор или честного перекупщика. Что в городе Аннеке сможет устроиться неплохо: колдуны, маги, знахарки, гадальщицы и всякие там ведуньи, а также повитухи денежки гребут ну прямо не меряно, хоть лопатой. Эх, жаль, у него самого Дара нету и в помине, а то он бы зажил! Какая знахарка получше, так бывает и по золотому с каждого клиента, особенно знатного кого или с богатого купца.
Рассказывают, особенно хорошо раскошеливаются женщины из герцогской семьи: двенадцать дочек, и папаша-герцог никак всем достойных женихов не найдет, где ж такую прорву взять, да еще чтоб знатные, красивые, да богатые, да нетребовательные? Невесты-то личиками да фигурками удались в папашу, и сокровищ в приданом нету.
Когда король новую жену выбирал себе, ну было шуму, во всех лавках шелка брали, румяна, притирания, благовония всякие, да все в долг. Он хоть и мал тогда был, но все помнит. Герцог и сию пору еще не со всеми расплатился, да, похоже, и не собирается. Каждому ясно было, что можно и не суетиться, и не тратиться, что новую королеву выбрали, когда первая еще жива была, а вот тем как невдомек. У герцога еще и теток, и племянниц полно.
А особенно здорово найти себе какую-нибудь знатную богачку-покровительницу, так что пусть Аннеке не теряется: не пропадет. А поселиться можно на постоялом дворе, а потом, как разбогатеет, то и маленький домик с садиком на окраине можно дешево прикупить. С хозяином постоялого двора договориться, чтобы вывеску повесить, что, мол, колдунья проживает, и хозяину выгода будет, и ей.
А что, Аннеке с папашей или с мужем приехала? Одна? Тогда надо постой поприличнее подобрать, чтоб и хозяин надежный, семейный, и постояльцы солидные да тихие, и чтоб квартал добропорядочный, без бандюг, чтоб не обидел кто. Неопытная девушка из деревни сама такое место не найдет.
Он-то занят сейчас, но если госпожа не поскупиться на маленькую монетку, то он вмиг покликает младшего брательника, тот поможет, отведет в подходящее место. Они знают очень хороший, тихий, приличный трактир с комнатами и отличной кормежкой, даже мясо и коровье масло можно заказать. Кровати новые, удобные, в матрасах сено свежее, подушки, одеяла Шер-стяные, простыни новые, льняные. В трапезной даже скатерти на столах. Чисто, клопов и тара-канов нету, и недорого. В соседях богатые купцы. Хозяин - душа-человек, хозяйка у него чистюля, к постояльцам как мать родная. Если бы ему самому понадобилось поселить где любимую сеструху, и то лучше места не найти.
А они с брательником будут забегать к госпоже, вдруг чем услужить... Они в Ахте всех знают, все ходы и выходы!
Прямо сейчас и надо идти, чего ждать-то? Пока в трактире все комнаты свободные разберут? Вона сколько народу на ярмарку привалило! А уж огороднику он скажет про Аннеке, чтоб не беспокоился, а потом его к ней проводит, спросить только не забыть, не надо ль и ему комнату...
Мальчик посвистал по-особенному, и к телеге тут же подбежал другой мальчишка, похожий на него, тоже в обносках. Аннеке подхватила свой мешок, и паренек, представившийся Мышонком Терентом, шустро повлек ее к пролому в стене. Он шел так быстро, что девушка едва за ним поспевала, и на ходу неумолчно болтал про свою девчонку, как он женится на ней, вот только поднакопит деньжат и ухайдакает какого-нибудь забредшего в их края дракона, чтобы папанька ее морду не воротил. Стражники?.. А стражникам что? Стражникам плевать. С него да с Аннеке много денег не возьмешь, а ловить - ноги трудить, да и не поймаешь, а время уйдет.
Перебравшись через пролом в город, Аннеке даже остановилась, пораженная роскошным видом домов, самое меньшее в два этажа. Дом старосты, самый богатый в деревне, здесь, пожалуй, сошел бы за сарай. У стены играли дети, немного, как водится, чумазые, но одетые, по мнению Аннеке, неразумно нарядно. Дети кричали хором:
