Пылающий Север - Коваль Ярослав (книги онлайн полностью .txt) 📗
Она целовала меня в щёки — я едва не выронил почти полный бокал и лишь с запозданием смог поставить его на стол. Сердце моё таяло. Пожалуй, даже если я не прав, уступив дочери, всё-таки оно того стоило. Такой восторг в её глазах, такое счастье, которое насытило воздух в комнате, словно ароматное облако, стоило даже ошибки. Тем более раз подобная ошибка не представляется мне фатальной. И, поскольку я высокопоставленный аристократ, могу позволить себе самостоятельный взгляд на любое явление жизни.
— И имей в виду, девочка моя. Если у вас не сложится… Нет, не возражай, это может случиться с каждой. И с каждым. В общем, если ты захочешь вернуться, знай — двери отчего дома никогда не закроются перед тобой. Ты всегда сможешь вернуться, если только пожелаешь. Я всегда буду на твоей стороне, доченька моя.
Глава 8
ЛЕДЯНОЙ ПРЕДЕЛ
— Я не могу поверить! — ахнула Моресна. — Ты — что?!
— Я разрешил Анне выйти замуж за её избранника.
— Но… Но… Да что случилось-то?
— Мне понравился этот молодой человек. Анна настроена весьма решительно, но в то же время вполне рассудительна, разумна. Она трезво смотрит в будущее и адекватно оценивает трудности, которые могут её ожидать…
— Я просто не верю своим ушам!
— Придётся поверить.
— Но неужели… Она что же, действительно… В самом деле…
— Нет. Зачем же так? Ты прекрасно воспитала дочку. Она не позволила себе ничего лишнего. Он — тоже. Анна, разумеется, не беременна.
— Но как тогда можно объяснить твоё решение? Он тебе понравился… Да что за чушь?! Речь ведь не о мальчишке, нанимаемом на службу, речь о будущем родственнике! Почему ты рушишь дочери жизнь? Почему уничтожаешь репутацию всей нашей семьи таким ничтожным зятем?
— Прости, от кого я это слышу? Не от дочери ли угольщика? И кому это всё говорится? Человеку, предки которого в Империи вообще неизвестны? Ну-ну, как блистательно…
— Да не имеет значения, кем был ты или кем была я до того, как развернули новое знамя! Ты — аристократ в первом поколении, и тем важнее нам закрепиться на нашем нынешнем уровне, удачно выдав замуж дочерей и женив сыновей…
— Я не собираюсь закрепляться, используя для этого детей! Да ещё таким вот образом. Им жить со своими парами, им строить свою судьбу…
— Именно им, о том и речь. В том и беда! Разве о её судьбе ты подумал? О её жизни? За кого ты её отдаёшь? За мальчишку без роду, без племени, без связей… Да уж, какие у него могут быть связи! Его семья только и может похвалиться тем, что удостоена чести служить тебе! Он никто! И его родственники — никто. Ты отдаёшь ему дочь потому, что он тебе понравился — да такое даже в бреду не услышишь! Ты с каждым из наших детей собираешься поступать так? Ты начал с Алексея, ты унизил его, как только можно унизить мужчину, а теперь ломаешь судьбу Амхин…
— Отдать девушку за любимого человека теперь называется «сломать ей судьбу»?
— Она ребёнок, она не понимает, чего хочет! — возопила жена. — Неужели ты не осознаёшь, что в этом возрасте девочка ещё не способна относиться критически к своему выбору? На что она себя обрекает — ты вообще понимаешь? Нет! На что ты её обрёк?!
— Он — вполне достойный малый. Из него может выйти толк.
— И поэтому ты даришь ему свою дочь? Отдаёшь ему девушку, за брак с которой любой мелкий аристократ пошёл бы на что угодно! А разве среди них мало достойных малых, из которых выйдет толк, дай только им случай? Но ты выбрал вчерашнего крестьянина, и поэтому Амхин вынуждена будет стирать ему одежду и подавать еду — ему, этому голодранцу, этому наглому недоноску из трущоб, из солдатского сброда…
— Довольно! — заорал я, да так, что звякнула посуда на столе и задрожали стёкла. — Я пока ещё возглавляю эту семью и вправе принимать решения! Хватит! Я всё решил, и как решил, так и будет! Анна выйдет за этого парня, причём через пять дней, потому что они хотят пожениться до того, как он отбудет на войну. Раз хотят — пожалуйста. Их право. И если жизнь её с мужем не сложится, она вернётся домой, и я её приму. И ты примешь. Всё! Я сказал.
Моресна, онемев от изумления, смотрела на меня, потом потупилась. Я ждал ответной вспышки, но притихшая супруга молчала. Потом вдруг коротко дёрнула головой, словно бы в нервном напряжении.
— Я поняла. — И вышла.
Мне пришлось сесть; слегка потрясывало от переживаний, ноги подкашивались. Неудивительно. Я ведь к тому же не в форме, ранен.
Сложная это штука — имперские семейные дела. Всё было бы проще, если бы я решил придерживаться их в точности. Тогда отцы предполагаемых женихов и невест договаривались бы напрямую со мной на великосветских приёмах, разных придворных мероприятиях и праздниках, мы бы вместе обсуждали условия, и мне осталось бы лишь извещать детей о принятых решениях. И схема браков в среде простолюдинов тоже получалась сравнительно несложной — тут пришлось бы ждать женихов собственной персоной, а также сыновей, пришедших за разрешением посвататься.
Бракосочетать детей по любви и по их инициативе — настоящая проблема. Не будь я столь высокопоставленным перцем, в связи с выходкой Амхин огрёб бы кучу проблем во взаимоотношениях с равными себе. Но это ничего. Даже если кто-то из высшей аристократии действительно сочтёт этот брак слишком эксцентричным, война всё спишет.
Я окликнул Худжилифа.
— Где миледи? Чем занята?
— Её светлость у себя в спальне. Она вызвала горничных и подбирает госпоже Амхин наряд для бракосочетания.
— В самом деле? — Я даже приподнялся. Как-то не ожидал такого продолжения нашего с супругой грандиозного скандала.
— Да.
— Милорд отдаст распоряжения по части свадебного ужина и приглашений?
«Офигеть, все в доме уже в курсе. Зашибись, как бойко прислуга успевает проведать последние новости!»
— Приглашения разослать в свободной форме. Предстоит простое семейное торжество. Брак засвидетельствую сам. Пусть мажордом составит меню вместе с главным поваром и миледи, если она пожелает участвовать. Не приглашать танцовщиц, не планировать шествие. Однако слугам раздать по золотому жерновку.
— Слушаюсь, милорд. Госпожа Амхин возьмёт с собой кого-нибудь из прислуги?
— А вот этот вопрос пусть решает сама с будущим мужем. Не знаю. Помоги мне переодеться.
— Конечно, милорд. Позвать врача?
— Нет. Всё нормально. А где же мой будущий зять, кстати?
— Он спустился побеседовать со своим отцом.
— Ну конечно. Само собой. Дорого бы я дал, чтоб узнать, что тот скажет своему сыну.
— Милорд желает знать?
— Хм… Если услышишь на эту тему что-нибудь интересное или значимое, сообщи, конечно. Да, оговорю, что положение будущего свёкра моей дочери не изменится и деверя — тоже. Кстати — отправь ко мне моего секретаря. Пусть принесёт всю почту и подготовит бланк нового назначения.
— Будет сделано. Милорд спустится к ужину?
— Пожалуй, нет. Отлежусь. Детей пусть приведут ко мне попрощаться перед сном. Да, поставь фрукты сюда, под левую руку.
Я откинулся на подушки и расслабился. Как-то несуразно пошли мои дела в столице. Я себе это совершенно иначе представлял. Думал, поприветствую жену, перецелую детей, предъявлю ей живого и невредимого Сергея, понаслаждаюсь её восторгами — и займусь делами. Дел должно быть выше крыши. Рапорты из Анакдера уже должны поступить, если там сообразили, что к чему, а они должны были. Разве что Алексей что-нибудь напутал, но это вряд ли. Не в его это характере.
Секретарь появился довольно скоро, нагруженный свёртками бумаг и конвертами. Он был из спецназовцев, бывший гладиатор, многое прошёл вместе со мной, заслужил полное доверие и был очень опытен. На одной из боевых операций был серьёзно ранен, руку сохранил, но об участии в военных действиях не могло быть и речи. Парень имел право спокойно уйти на покой, обеспеченный пенсией и наградами. Но не захотел. Попросил оставить хоть кем-нибудь, хоть помощником в отделе снабжения, хоть курьером.
