Одна сотая секунды - Иулсез Алди Клифф (серии книг читать бесплатно TXT) 📗
Мелкое помещение, залитое мертвенным светом, вызывало неприятные ассоциации то ли с больницей, то ли с моргом, и содержало в себе три компьютера, или терминала, как назвала их Рада. Спутница заняла крайний левый и теперь умело двигала пальцами, открывая нужные страницы. Я несколько стушевалась, нерешительно выбрала центральный. Неумело, боясь, что отвалятся, и поэтому тщательно прилаживая, нацепила на пальцы зажимы манипулятора, провела рукой по клавиатуре, и та отозвалась тускло зажегшимися символами.
Как здесь это делается?
Развернутая таблица терпеливо ждала команды. Я чуть согнула пальцы, со второго раза выделила «почтовые сети», стукнула по клавиатуре. Следующая таблица: ячейки для доменов. Выделила, ругаясь на собственное неумение управлять манипулятором, необходимый. Домены исчезли, на передний план выдвинулись две другие, предлагающие ввести имя и пароль.
Ввела.
Новых сообщений было немного, и все они оказались бесполезными. Пополнился список соболезнующих, разбавился деловыми предложениями и ответами тех, кто еще не был в курсе происходящего. Позволит ли аналог Интернета сделать то, что легко делалось в том, прежнем мире?
Пальцы, непривычные к чуждой клавиатуре, стали медленно набирать текст.
— С кем решила связаться? — И ведь головы даже не повернула вампирша, но все увидела.
— Своим, домашним, пишу.
Как оно вырвалось-то — домашним…
— А, понятно. Лишнего не сообщай, ни к чему.
— Ладно, — признала я справедливым замечание.
«Гарор, здравствуй. Встреча прошла успешно, передали кое-какие данные, которые, возможно, подскажут, где искать Арвелла. Я не одна, со мной Радьвара Солейн, утверждающая, что она старинный друг. Надеюсь, ты это сможешь подтвердить…»
Я задумалась — стоит ли писать про Уэлла — и решила повременить. Напечатала еще одну строку: «Есть ли у вас какие-то вести? Карма».
Отправила письмо на свой же адрес. Прошло, высветилось тут же пришедшим.
Осталось дождаться ответа, особенно насчет той, что так уверенно строчила, не отрываясь, какие-то послания.
— Мой друг обещал помочь, — проговорила, не отрываясь от экрана, Рада, почувствовав мой взгляд или же просто заметив завершение процесса, — сообщил, что в течение ближайшего часа, а то и меньше, постарается что-нибудь выдать.
Я закрыла почтовую сеть. Снова приглашающее развернулась таблица с иными видами сетей — научными, развлекательными, торговыми… Этим разработчикам руки в одно место бы засунуть — настолько, по сравнению с привычным, здесь был убогий браузер. Я отошла от терминала, потом как-нибудь внимательно с монстром под названием «Скрибер» ознакомлюсь.
Рада вернулась гораздо позже. В руках она небрежно держала несколько листов.
— Есть кое-что, — ответила она на немой вопрос присутствующих, — хотя и не дающего точного ответа. Мой друг, личность надежная, еще посмотрит, но пока есть это.
Резво потянулась изящная мальчишеская рука, но я перехватила быстрее эльфа листы, грозно предупредила взглядом, вынуждая отступить и подчиниться моему праву первой получать новую информацию.
Сел послушно на кровать и принялся терпеливо ждать.
— Да иди сюда, — смягчилась я и придвинулась ближе к столу.
— Спасибо, леди Рутхел, — не остался в долгу Уэлл, но присоединился осторожно, боясь ненароком спугнуть удачу.
Листы легли веером, Рада ловко подцепила ногтем один и вытянула из общей кучи.
— Это, — стукнул ноготь, оставляя продавленный след на уголке, — биография того парня, из храма. На досуге ознакомишься. В принципе, ничего особенного, разве только то, что он природный футуролог. А это, — пальцы пробежались по вееру, выдернули еще один лист, — список официально зарегистрированных порталов, таких же, как в научном центре. Ниже — считающиеся недействительными. Недействительные, бывает, на свой страх и риск тоже используют. Также — несколько незарегистрированных. Обычно — очень слабые, заряжающиеся по несколько суток и быстро выходящие из строя.
Я внимательнее глянула на список. Сверху шли серийные номера, напротив — имена и, наверное, города. Или наоборот, сначала города, а затем имена. А ниже, под жирной чертой, встречались пробелы — то имен не хватало, то серийных номеров.
— А это что? — Я прижала ладонью оставшиеся бумаги.
— Думаю, ты и сама поймешь. Если в общем, то — события, произошедшие за интересующий нас период во всяких местах. Разные. Аукционы, ярмарки, турниры, преступления разного рода, скандалы, выставки, открытия… предлагаю вам все внимательно изучить, может, что-то и найдется полезное.
— Хочешь сказать, что, если кто-то украл картину из музея, то это может подсказать имя убийцы?
Я признаю, что являюсь пришельцем из неведомой реальности, и периодически создаю впечатление наивного создания, вылупившегося на элементарные вещи, как на какое-то откровение. Но все же я не клиническая идиотка, и такой вещью, как поиск информации в сети, владею очень даже пристойно, прекрасно себе представляя, на что надо обращать внимание.
— Не смейся, — зевнула Рада, — однажды в моей практике подобное было. Некий товарищ крал коллекционное оружие и продавал на черном рынке. А другой, наоборот, скупал и применял по прямому назначению.
Прозвучало достаточно убедительно, хотя я все равно слабо себе представляла, как может быть связано выступление второсортной певички с интригами вокруг королевского трона.
— И что же искать здесь? — Выдала я вместо своих измышлений.
— Не знаю. Сравнивай. Сопоставляй. Отмечай то, на что отзывается интуиция. Прислушивайся ко всем своим сомнениям.
Так и до паранойи недалеко.
— Ладно, — вздохнула я, — приступим.
Уэлл согласно кивнул, потянулся к листам.
— Постой, — я бездумно пресекла его попытку, — подожди.
На меня с изумлением уставились ясные притягательные глаза, способные вывести из равновесия самого черствого циника. Стоит ли так рисковать? Хотя о каком риске может идти речь? Даже если эльф обладает феноменальной памятью, то вряд ли это в дальнейшем обернется чем-то страшным. Да и договор… нам же все-таки предоставлены данные, хотя и не подлежащие верификации.
— Задам тебе сейчас странный вопрос, Уэлл. Ты знаешь врагов дома Рутхелов?
— Так… более-менее. В основном, да.
— Это хорошо. Тогда давай поступим так, — я, поколебавшись, все-таки извлекла дневник Арвелла и, стараясь не замечать неодобрительный взгляд Рады, с некоторой задержкой передала эльфу. — Они указаны здесь, отметь их, пожалуйста, на распечатках везде, где хоть как-то встречаются… А еще — выдели те города, список которых дал твой отец. Города и страны, в которых есть эти города, если сами они вдруг не указаны. Сделаешь?
— Сделаю, — Уэлл забрал книжицу с благоговением, как редчайшую и очень хрупкую драгоценность.
Какой покладистый ребенок. Я в детстве, в отличие от него, когда еще была с матерью, имела совершенно иной и далеко не образцово-показательный характер. Впрочем, мать ведь тоже… Усилием воли я оборвала свои мысли, отогнала вглубь, туда, где им и надлежало храниться. Тот период, когда у меня было нечто, что иные называют семьей, остался далеко позади. Теперь ему следовало покоиться в сундуке с навесным замком в запертом подвале.
— Работайте, а я — спать, — сообщила Рада.
— Угу, — промычали мы с Уэллом, уже втянувшиеся в обработку информации.
Дождь и не думал утихомириваться, все неугомонно разбивался о стекла и даже не пытался сбавить силу. Будто сами небеса решили оплакать грядущее, которого ждали, боялись и надеялись, что произойдет чудо, что сможет взнуздать само время, подчинить его резвый бег и не позволить сорваться с обрыва, увернуть в безопасную сторону. Но ведь я, Карма Рутхел, не седок, объезжающий лошадей, не моими руками держать поводья, управляющие чудищем, существующим для того, чтобы снисходительно наблюдать за возникновением новых жизней и мстительно радующемуся стремительному старению и увяданию. К кому оно благожелательно? Драконов и вампиров терпит, людей презирает, с магами снисходит до контакта. Эльфы? Может быть, и им дает какую-то фору. Ведь все равно знает, что все, даже самые долговечные, сломаются под его напором, сникнут, придавленные годами, потерпят поражение и сдадутся на милость победителя, признавая его несокрушимое превосходство. А я? Что я? Еще лет пять, и уже в своем отражении обнаружу столь пугающие морщинки. Лет десять — и задумаюсь гораздо серьезнее об образе жизни. Двадцать — начну беспощадно, на износ, бороться с первыми, пока незначительными, симптомами. И ведь кобылой буду гнать прочь от старости, от смерти, пока сама не сорвусь с обрыва, как срывались до меня миллионы и как сорвутся миллиарды после.
