Бродяга (СИ) - Вербовой Александр "Sodin" (читаем бесплатно книги полностью .TXT) 📗
Парируя и нанося удары Лед искал вариант резкой контратаки и плевать на конспирологию. Внезапно, вначале сильного контрудара Леда, Рейд резко мотнул головой, ловко сбросив шлем и, подогнув колени, бросился вперёд подставляя незащищённую шею и голову под удар. Лед среагировал, но погасить силу удара не успевал. До спазма выкрутив резко кисть, он сумел развернуть саблю плашмя нею приложил Рейда по виску. Тот опрокинулся на бок, а Лед отскочил назад. Мышцы предплечья разрывала режущая боль. Они как-то очень неудачно захлестнулись. Рейд сидел на песке и оглушёно тряс головой и к нему уже бежало четверо монахов. Сзади к Леду подбежал монах и забрал у него саблю.
- Попытка самоубийства! - пророкотал глашатай арены. - Победил гладиатор Лед! Рейд навечно исключается из гладиаторов.
Четвёрка монахов уже уволокла Рейда в ворота арены. Лед растеряно оглянулся по сторонам. Монах, забравший у него саблю указал ему на второй выход с арены и сказал:
- Выходи, не задерживай, победитель. - в последнее слово он вложил очень много сарказма.
В воротах храмовник-лекарь, взглянув как Лед баюкает руку, выполнил над ним несколько пасов и болевой спазм тут же пропал. Арм также стоял в воротах. Он с тоской и отчаянием смотрел в ворота, за которыми исчез Рейд.
- Арм, ты чего?
- Похоже? Рейд и правда свихнулся. Ему сейчас не позавидует никто. Жаль мужика. Ещё одного доконала эта проклятая крепость. А ты, Лед, молодец. Чётко среагировал. Только твоя реакция и спасла. Я сперва думал, что за такой шквал запрещённых ударов бой прекратят и Рейда исключат из гладиаторов. Так было бы лучше всего. И для всех.
- С ним будет то же, что и с Зенгом?
- Да, только Зенг крепкий, как гвоздь. Был. После каждой пытки храмовников он здорово менялся. Страшно подумать, что будет с Рейдом. Ведь он себя почитай похоронил. У него повышенная чувствительность к боли. Ещё когда я его тренировал, сильный удар тренировочным мечом его выгибал дугой. Если на вахте он не терял сознание до самого конца - это была большая редкость. Он поначалу довольно высокомерным был, возможно из благородных кровей. После первого и единственного срыва он три дня сам не свой был, почти не вставал с койки. Потом как заведённый взялся за тренировки. И вышел в лучшие гладиаторы барака. Но от вахт ему было не избавиться. Возможно, мы его больше и не увидим.
- А если бы ему удалось, то сейчас бы меня храмовники волокли на пытки.
- Лед, я его не оправдываю, - печально ответил Арм. - Подло он поступил. Но, боюсь, если его вернут в барак, то ненавидеть ты его не сможешь. Отмечать твою победу пока не будем, если ты не против, Лед. Подождём, пока Рейда храмовники отпустят. Если выживет.
Лед из-за поединка забыл про традицию выставить гладиаторам вина за первую победу. Всё таки бой с Рейдом оказался той ещё встряской.
- Конечно! - согласился Лед, заканчивая одеваться.
На выходе храмовник сообщил, что две очереди Леда на срыв переносятся Рейду. Увидев медные монеты на фляге, он уточнил, что победитель может придти за золотым позже. Лед мотнул головой, и они вышли с арены.
* * *
Лед ненавидел храмовников. Но это была какая-то неполноценная ненависть. Умом он понимал, что они его тюремщики, что используют старателей как скот. Но Керола он ненавидел больше. Захвати вдруг крепость и уничтожать всех храмовников Лед бы не смог. Особенно безоружных. А вот у Керола шансов выжить при встрече было ноль. Даже если он будет ползать на коленях и молить о пощаде. Особенно тяжело было ненавидеть храмовников, когда они тебя лечат или кормят. В такие моменты Лед чувствовал себя неблагодарным гадом, что вызывало жуткий дискомфорт. Условия то вполне терпимые, как для самой страшной каторги в мире. Леду приходилось заставлять себя ненавидеть храмовников. Он понимал, что на вахте всё может изменится, но пока у него была, так сказать, платоническая ненависть к служителям Атката.
Когда он увидел Рейда, вошедшего в барак, он почувствовал совсем другую ненависть. Она разом вспыхнула пожаром в душе и это было навсегда. Ненависть не к Рейду, нет, а ко всем храмовникам этой жуткой пустыни. Независимо от того, кому они поклоняются, и какие порядки в их крепостях.
Рейд трысся мелкой дрожью, его шаги были рваными, руки дёргались хаотически. Глаза его были полны ужаса, при этом сохраняя рассудок. Он бездумно водил взглядом по бараку, казалось ничего не замечая. Вдруг их с Ледом взгляды встретились и Рейд, словно придя в себя, резко опустил взгляд. Потом он снова взглянул на Леда. Его губы явственно прошептали "прости", и он снова потерял интерес к окружающим, двинувшись к ближайшей койке.
Лед и несколько ближайших старателей метнулись к нему, подхватывая под руки. Рейда отвели на койку и уложили навзничь. Полежав с открытыми глазами, он заснул. И больше не проснулся.
Это был приговор. Приговор всем храмовникам. Лед не был уверен, сможет ли он их всех хладнокровно убивать, но если будет малейшая возможность - он сотрёт каждую крепость в Кристаллической пустыне, которую удастся захватить.
Когда двое храмовников унесли Рейда, Арм, молчаливо стоящий рядом с Ледом и другими старателями пробормотал:
- Гады, специально привели его. Для устрашения.
- Думаю, многие из них пожалеют о сегодняшнем дне.
- Лед, не до понтов сейчас. Пошли, купишь вина, выпьем за душу павшего гладиатора. Он рвался к свободе и получил её, хоть и дорогой ценой.
* * *
Они собрались вместе - все шестеро оставшихся гладиаторов. Одна из больших полотняных фляг с вином уже была почти пустая.
Дома Лед успел познакомится с алкоголем и даже сделать для себя выводы. Выпив впервые водки в шестнадцать лет, он за год успел несколько раз здорово набраться. Но с самого начала водка ему не нравилась. Как собственно и состояние опьянения. К семнадцати годам Лед четко знал, что пять стопок - грань, на которой надо остановится. И чем раньше - тем лучше. Более того, лучше даже не начинать. Постепенно открывая для себя пиво, Лед даже в нём решил, что литр порой многовато. За последние пол года перед попаданием в другой мир Лед и не напивался ни разу.
Вино, которое продавали в харчевнях крепости бурдюк за медяк, было креплёным. На жаре Леда быстро разобрало и он слабо помнил происходящее. Последнее яркое воспоминание - как он рвётся бить морду, проходящим по улице, монахам, а Арм с Срамом держат его за плечи, а остальные гладиаторы прикрывают собой от взглядов храмовников. Матерился он вроде не по местному. Многоэтажно.
Проснувшись среди ночи, которая в крепости для Леда давно стала днём, он потянулся к фляге и смачно напился. Голова трещала.
Спустившись вниз, Лед, пошатываясь, направился к дверям барака. По пути его перехватил Арм.
- Ну ты силён нажираться. - сочувственно похлопал Леда по плечу Арм. Скривившись от пульсирующей боли в висках, Лед только хмуро промычал что-то непонятное в ответ. - Пошли, нам в зал надо.
- Я сдохну там.
- На улице прохладно, по дороге отпустит.
- Живодёр, - уныло пробормотал Лед и покорно побрёл за Армом.
На улице было действительно свежо. Лед выпил ещё пару глотков воды. Чем ближе они подходили к тренировочному центру, тем бодрее чувствовал себя Лед.
* * *
В тренировочном центре Арм повел Леда не в их обычный зал, а куда-то вглубь первого этажа.
- Куда идём? - заинтересовался Лед.
- Куда сам хотел, туда и идём, - усмехнулся наставник. Заинтригованный, Лед с интересом поглядывал по сторонам.
Вскоре они вошли в зал одну из стен которого заменяла колонада и закрывала ширма. В зале находилось двое крепко сбитых мужчин. Оба молча внимательно смотрели на Леда. У более старшего и бородатого взгляд был более цепкий, словно проникающий в душу. Леду стало слегка неуютно.
