Королева Тирлинга (ЛП) - Йохансен Эрика (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗
Но пока Королева спала, мир не переставал жить своей жизнью.
— Древняя история Тирлинга, рассказана Мервинианом
П
роснувшись на следующее утро, Томас понадеялся, что коронация была лишь плохим сном. Он уцепился на эту мысль, уцепился изо всех сил, хотя разумом отчасти понимал, что это неправда. Что-то было не так.
Первым намёком было то, что рядом с ним спала Анна, обняв подушку ухоженными руками. Однако рядом с ним всегда спала только Маргарита. Не такая высокая и стройная Анна с рыжими курчавыми волосами была явно плохой заменой этой женщине, чьи волосы струились подобно янтарной реке. Рот у неё был получше, но всё же с Маргаритой она сравниться не могла. В голове у Томаса запульсировало, похмелье скоро должно было дать о себе знать. Маргарита определёно была частью проблемы.
Он перевернулся на другой бок и зарылся головой в подушку, пытаясь заглушить шум, раздававшийся откуда-то из-за стен комнаты. Судя по шарканью, шуршанию и глухим стукам, кто-то, вероятно, двигал ящики, совсем прогнав его сон. Из-за подушки в его голове запульсировало сильнее, и он, наконец, поднял её, приглушённо ругаясь, вызвал звонком Пайна и снова накрылся с головой. Пайн прекратит этот шум.
Томас теперь вспомнил, что Маргариту забрала эта девчонка. Она наложила свои лапы на то, с потерей чего он не мог смириться; она взяла именно это. На одно короткое мгновение у него появилась надежда, когда один из стражников воткнул в эту девчонку нож, и она упала, но затем Томас увидел, как она с огромным усилием встала на ноги и довела коронацию до конца, несмотря на обильное кровотечение. Это было проявление исключительной силы воли. Она взяла Маргариту для себя и теперь будет спать с ней каждую ночь и… О, как же болит голова, словно в ней кто-то ревёт и визжит.
Всё же, наверное, надежда ещё была. Девчонка потеряла слишком много крови.
Прошло уже несколько минут, а Пайна всё не было. Томас стянул покрывало с головы и позвонил ещё раз, почувствовав, как Анна зашевелилась. Грохот, должно быть, стоял ужасный, если даже она проснулась. Прошлым вечером они вылакали три бутылки вина, а от него Анна всегда пьянела быстро.
Пайн всё не шёл.
Сев и откинув покрывало, Томас ещё раз ворчливо ругнулся. Уже несколько раз он давал Пайну одну из своих женщин на ночь, а тот не умел вовремя остановиться. Если он найдёт Пайна в постели с Софи, то сдерёт с него кожу.
Наконец, Томас нашёл свой халат под кучей одежды в углу, но шёлковый пояс застрял и теперь торчал из петель. Снова выругавшись, на сей раз громче, он бросил взгляд на Анну, которая безмятежно перевернулась на другой бок и засунула голову обратно под подушку, а затем накинул на себя халат и запахнул его. Если бы Пайн удосужился повесить одежду, то она бы не валялась на полу. Надо будет найти его и серьёзно с ним поговорить. Он не пришёл по звонку, раскидал повсюду грязную одежду… и разве у них не закончился ром несколько дней назад? Всему этому месту грозила разруха в самое неподходящее время. Томас представил себе лицо девчонки, это круглое лицо, которое можно увидеть у любого крестьянина на улицах Нового Лондона. Но у неё были такие же зелёные, кошачьи глаза, как у него, которые пронзали его словно стрелы.
«Она видит меня насквозь, ? беспомощно подумал он. – Она видит всё».
Хотя, конечно, всего она видеть не могла. Могла догадываться, но не знала точно. Арлен Торн, который всегда был готов к любым неожиданностям, уже привёл в действие один из своих многочисленных запасных планов: ему тоже было, что терять, если бы отправка людей в Мортмин провалилась. Торн никогда не утруждал себя скрывать своё презрение к Томасу и рассказывал ему только то, что ему было необходимо знать, чтобы сыграть свою роль. Но лишь теперь он увидел, насколько хорошо этот человек всё планировал, абсолютно исключая всякий риск для себя. В его схему не был вовлечён ни один из членов Комитета по переписи. Организовывали покушение только стражники Томаса. Никто не мог связать его с Торном, кроме самого Томаса, у которого возникли определённые подозрения.
Его живот снова раздулся, натягивая не слишком широкий халат. Единственное, что смог сделать Томас, это прикрыть живот и пах. Заказывая этот халат шесть месяцев назад, он не был таким толстым. Но он начал есть и пить гораздо больше, когда стал медленно осознавать, что никто не сможет найти и убить девчонку вовремя… даже Кейден, чьи люди никогда никого не упускали.
Томас направился к двери. Даже если Пайн не слышит звонка, от хорошего окрика он со всех ног прибежит. Помещения Регента были не столь большими и роскошными, как Королевское Крыло, поэтому слышимость была хорошей. Несколько лет назад он попытался переехать туда, но Кэрролл и Булава дали ему от ворот поворот, после чего он понял, что все они, вся Стража Королевы, по-прежнему жила там, в своих казармах, в тщетной надежде ожидая прихода Королевы. Хуже всего было то, что они набирали новобранцев.
Булава проник в это слабое сердце Тирлинга, подвластное лишь ему, и нашёл Пэна Элкотта, который достаточно хорошо владел мечом, чтобы стать членом Кейдена, но в итоге выбрал службу в Стражи Королевы за половину жалованья. Томас сам несколько раз пытался завербовать Элкотта и других королевских стражников, но они не хотели присоединяться к нему по причине, остававшейся для него неясной до коронации девчонки. Она совсем была на него не похожа: если на то пошло, она в корне отличалась и от Элиссы.
«Истинное дитя своего отца», ? с горечью подумал он.
Им приходилось трижды организовывать аборты Элиссы (по крайней мере, ему было известно о трёх). Она так же рассеянно относилась к принятию своего проклятого снадобья, как и ко всему остальному. Но Томасу не удалось убедить её сделать последний аборт, который был наиболее ему необходим. В те годы она пугалась доктора, принимая его за наёмного убийцу. Даже Томасу пришлось признать, что во время операции было легче всего убить её, но от этого его злоба только усиливалась. Как это было похоже на Элиссу: не раздумывая, прервать три беременности, но затем, по каким-то бредовым причинам, решить выносить именно это дитя, которое лишь всё усложнит. Пайн вчера сказал ему, что девчонка уже заселилась в Королевское Крыло, окружив себя своими стражниками и заперев большие двери. Так что теперь у Томаса не оставалось никакой надежды на то, чтобы занять покои Королевы.
При этом всё могло быть ещё хуже. Его собственные помещения были достаточно удобными и просторными, чтобы в них могли проживать все его женщины, личная стража и несколько камердинеров. Тут было скучновато, когда Томас только въехал, но затем он украсил стены картинами своего любимого художника Пауэлла, а Пайн без особых проблем раздобыл густую золотую краску, благодаря которой здесь всё выглядело по-королевски.
Добившись покровительства со стороны Красной Королевы, Томас начал получать от неё более изысканные и дорогие подарки, теперь разбросанные по всем помещениям: статую обнажённой женщины из чистого серебра, тёмно-красные бархатные портьеры и набор золотой посуды, украшенной рубинами. Ему настолько понравился последний подарок, что он каждый вечер требовал подавать себе ужин именно в этой посуде. Время от времени он с неудовольствием осознавал, что Красная Королева просто использует его, как тирское дворянство использует своих надсмотрщиков: Томас был защитным барьером, необходимым посредником между теми, кто обладал всей полнотой власти, и теми, у кого её совсем не было.
Он был тем, кого тирцы ненавидели; Элисса умерла, и остался только он. Если бы тирские бедняки восстали, то они потребовали бы именно его голову, и Красная Королева, несомненно, пожертвовала бы им так же, как тирские дворяне бы, несомненно, обезопасили себя, а надсмотрщиков оставили на растерзание толпе. Это неприятное знание нельзя было игнорировать… но мысль о восстании бедняков была столь же невероятной, сколь и смехотворной. Они были слишком заняты тем, чтобы каждый день добывать себе еду.
