Уровень: Война (СИ) - Мелан Вероника (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
Канн, в который раз вообразив эту картину, едва сдержал рвущийся наружу хохот. А затем предложил:
— А, может, после сменим музыку и просто потанцуем? Типа, под ту музыку, которую Бернарда привозила — где бабки поют?
— Под Бурятовских бабушек?
— Бурьяновских…
— Неважно.
Все согласно кивнули; приостановившийся Халк ухмыльнулся:
— Если к этому моменту он не прогонит нас с лужайки кайлом…
— Или винтовкой…
— Или еще чем.
— Зато мы успеем полюбоваться на его рожу.
Стив поправил сползающие с живота штаны, потуже затянул пояс и проворочал:
— И, конечно же, он подумает, что это все моих рук дело.
— Подумаешь, делов-то…
— Ага, я все время за всех отдуваюсь.
— Ладно-ладно, — миролюбиво согласился Халк. — Вали все на меня, пусть приходит — я угощу его пивом.
— Так, — призвал внимание группы Канн, — давайте попробуем еще раз, если все пройдет гладко, то по домам. И встречаемся у него в саду в семь утра. Рен, не забудь магнитофон.
Киллер кивнул.
Когда на ужин Ани выставила перед ним на стол тарелку с прекрасно прожаренным стейком и овощами, Дэйн обрадовался. Когда она принесла к дивану, на котором он сидел перед телевизором, на подносе гору теплых, покрытых мягкой карамелью, соусом и орехами булочек «бон-бон», воспарил от счастья. Когда добавила к этому открытую бутылку его любимой шипучки, попросту растаял от блаженства. А вот когда села рядом на диван, откуда-то достала бумагу и ручку и ласково улыбнулась, впервые заподозрил неладное.
— Что? Собираешься записывать, сколько штук я съем? Так я сразу говорю — много!
— Кушай, мне не жалко. Зря пекла что ли?
Ани весело рассмеялась, поправила выбившуюся из хвоста прядь волос за ухо, поджала под себя одну босую ногу.
Он заметил — она пока так и не воспользовалась косметикой. Не помнила, как ее наносить или не хотела представать перед ним в «смущающем» виде? Боялась спровоцировать что-то ненужное в отношениях? И одевалась очень просто — штаны-футболки, шорты-майки… И ни одной юбки или обтягивающей блузки — почему? Не то, что бы Дэйн разочаровывался, просто любопытствовал, ведь сказал — не тронет, значит, не тронет. Или же причина заключалась в чем-то ином, ему неизвестном?
И откуда у нее лист и ручка — не из его ли кабинета?
Он не стал напрягаться — все равно ничего важного дома не хранил, вместо этого вонзил зубы в нежную пышную мякоть выпечки, восторженно замычал от запаха корицы и с удовольствием облизнул налипший на губы сладкий соус.
— М-м-м! Фкуфнота-то какая! Обалдеть!
Она смотрела на него почти с нежностью. Старалась.
— Мне можешь не оставлять, я отложила себе парочку, подозревала, что тебе понравится и поднос быстро опустеет.
— Хитрюля ты!
— А то!
— Так что у тебя там, на бумаге?
Дэйн быстро покончил с первой булочкой, смачно причмокнул и потянулся за второй — откусил сразу половину, запил газировкой и блаженно прикрыл глаза.
— Я, вот, хотела тебя кое о чем попросить…
— М-м-м?
— Я пытаюсь вспомнить, кто я есть, но мне нужна в этом помощь.
— И какого рода?
Эльконто не стал волноваться — видел, она пока ничего не вспомнила, а если так, все спокойно.
— Я тут составила список… Ты мог бы купить мне журнал мод? Я бы хотела посмотреть, не всколыхнется ли у меня чего при виде одежды? Может, я была модельером?
— У всех женщин при виде нее чего-то колышется. Гарантированно.
Ани не стала спорить, лишь улыбнулась.
— Я бы и сама купила, но пока не знаю где — нашла только продуктовый супермаркет.
— Без проблем, куплю. — У него при озвучивании первой просьбы даже отлегло на сердце. Журнал, надо же, делов-то. — Что там дальше?
— Э-э-э… дальше у меня листы с бухгалтерскими отчетами. Можешь где-нибудь достать парочку?
— Это зачем?
— Чтобы я посмотрела на цифры и операции приходов и расходов. Может, покажутся мне знакомыми?
— Думаешь, могла быть бухгалтером?
— Не знаю.
— Ладно, достану.
— Еще мне нужны ножницы и парик… Или кукла. Хочу посмотреть, не была ли я парикмахером.
— Куплю куклу, лишь бы не на моей косичке…
Третья булка показалась ему не менее вкусной, чем первая и вторая; эта женщина однозначно умела готовить.
— А, мофет, ты была поваром? Ну, такие булофки! Пальфы объижешь…
— Не-е-е! Я уже подумала об этом. Готовка меня расслабляет и настраивает на хороший лад, но это точно не дело моей жизни.
— Тогда какое?
— Ну, я тут думала… Я не могу проверить, была ли я, например, банкиром или психологом, но еще несколько профессий проверить могу.
— Валяй.
— Чтобы узнать, не была ли я архитектором, мне нужно посмотреть на чертежи зданий. Достанешь?
— Непросто, но достану.
— И кусок ткани с иглами — может, я шила?
Следующее «угу» вышло совсем невнятным, так как в этот момент Дэйн запивал «бон-бон» шипучкой.
— И еще альбом с красками — проверю, умею ли рисовать.
— Хорошо.
— А дальше меня нужно будет кое-куда свозить. В ресторан, чтобы я посмотрела на официантов. А вдруг? Завести в какое-нибудь турагенство, чтобы я поняла — мое или нет? В музыкальный магазин — взглянуть на инструменты. И выгулять по парку — хочу посмотреть, не разбираюсь ли случайно в цветах.
— Думаешь, могла быть садовником?
— Да кто ж меня знает. — Худенькие плечи передернулись, и Дэйн подумал, что ей самой не помешало бы съесть пару сладких и липких «бон-бонов» — прибавить пару сантиметров на бедрах.
— Еще бы в фотостудию заехать, чтобы я посмотрела на аппаратуру.
— Понял. Это все?
Развалившийся у ног Эльконто Барт слушал человеческую речь, прикрыв веки; лохматые уши изредка подрагивали — он уже умял свою порцию собачьих лакомств и теперь откровенно наслаждался ленью и мягким ворсом ковра. Не пес, а весь в хозяина — увалень.
— Ну-у-у… есть еще кое-что… Но тут нужна твоя помощь. Совсем… помощь.
Ани-Ра замялась и даже покраснела.
— Э-э-э… я не буду проверять, не работала ли ты путаной и как хорошо…
— Фу, на тебя! Я же не об этом!
— А о чем?
— Ты… потанцуешь со мной? Один танец? Может, я была танцовщицей?
— Но я точно не был! Поэтому, какой тебе от меня прок?
— Вдруг тело что-то вспомнит? Какие-то движения?
— А в одиночку?
— Ну, пожалуйста!
Она глазела на него с такой наивностью и умилением, что он сдался.
— Хорошо. Один танец. Но я из танцоров, кому мешают не только яйца, но и все остальное. У меня как будто три ноги и отсутствует контроль баланса тела. Я отдавлю тебе все ноги.
Ани не удержалась и рассмеялась; Дэйн притворно нахмурился:
— Это все?
— Нет, еще одно…
— Что?
— Ты… прыгнешь со мной с парашютом?
— Что??? Нет!
— Ну, вдруг я была спортсменкой…
— Нет!
— Ну, пожалуйста-а-а! Вдруг у меня проснется память из-за адреналина или что-то покажется знакомым?…
— В третий раз повторяю — нет!
Соседка по дивану по-девчачьи надула губы и вздохнула — совсем, как ему показалось, не обиженно.
«…Алина долго не могла решиться на этот шаг — почти три месяца. А эта скидка, черт бы ее подрал, превратила ее сестру в настоящего нытика.
— Алька… ну, займи денег? Ведь у тебя есть? Тебе еще долго копить, а мне осталось всего чуть-чуть…
Машка и раньше постоянно канючила — мол, жалко тебе, для единственной сестры-то? Жалко? Да нет, не жалко, наверное, но ведь и Алина собирала в заветную баночку каждую монетку, откладывала каждый, потом и упорным трудом заработанный, медяк, а теперь все взять и вот так отдать? За час? Всего лишь за час — жалкий, короткий или самый лучший час?
И ведь не для чужого человека… Для сестры.
Она решилась тогда, когда до окончания действия скидки остались одни сутки — последние двадцать четыре часа. Ушла с работы пораньше, приехала домой и даже не пошла в душ. Как была в провонявшей жареной рыбой одежде, так и отправилась прямиком в спальню. Стянула с полки заветную банку, села на кровать и долго, поджимая губы, гладила прохладную гладкую поверхность пальцем. Господь, ей ведь не жалко? Нет в ее душе такого греха? Да, монетки такие красивые на вид, такие маленькие, чудесные и лежат плотными рядами, но ей ведь не жалко? Машка поделится потом впечатлениями, и они разделят эту радость на двоих. А потом еще долгие годы будут смаковать ее, вспоминая каждый момент, каждую минуту прожитого сестрой счастья.
