У Великой реки - Круз Андрей "El Rojo" (хороший книги онлайн бесплатно txt) 📗
– Ну, какие триста? – мягко сказал я, придвинувшись. – Мне же закон не позволяет торговать динамитом, головой рисковал, когда к вам вез. Пятьсот – хорошая цена, с учетом риска.
Она не отстранилась, а наоборот, прижалась к моей ноге крепким бедром. Вздохнула немного неровно.
– Ну так и вези обратно, если лицензии нет. – при этом неуступчиво заявила она. – Мы на торге вскоре совершенно по семьдесят пять за ящик купим совершенно легально.
Моя ладонь накрыла ее мягкую детскую ладошку, Вара не отстранилась.
– До торга вам еще полтора месяца ждать, а Дарри месяц назад жаловался, что динамит закончился, нечем новый зал заканчивать. Кирками колотите и клиньями.
– Ну и что? – сказала она и ее ладонь заскользила мне по руке вверх, к плечу. – От сотворения мира так колотили, и спешки с этим залом нет. Подождем. Четыреста дам, за все, как на торге, считай.
Четыреста уже неплохо, но вроде быстро она уступила. Торгуемся дальше. Я обнял ее за плечи, прижал к себе, шепнул: «Пятьсот за все тоже нормально, соглашайся». Она сразу ослабла телесно, голову к поцелую закинула, успев прошептать, правда:
– От пяти сотен у тебя рожа треснет. Четыреста десять.
Я впился поцелуем в ее пухлы теплые губы, рука оттянула эластичный вырез синего платья. Крепкая крупная грудь с твердым соском заполнила ладонь.
– Четыреста девяносто. – скорее прошевелил я губами, нежели прошептал.
– Четыреста пятнадцать. – простонала она и обняла меня так, что ребра треснули.
Я схватил ее за плечи, отвернул к столу, нагнул. Она с готовностью согнулась, прогнув спину. Схватил за подол платья, закинул его вверх. Опа, белье она забыла надеть. Наверное, тоже торговаться готовилась. Моему взору предстали две круглых, крепких, и отличной, кстати, формы ягодицы. Потрясающая попа! И талия тонкая, мускулистая. Я вцепился руками сразу в обе и поразился – крепкие такие, что не ущипнуть. И ножки под ними хоть и не длинные, зато очень аккуратные и стройные.
В тишине послышался лязг пряжки моего ремня, она чуть вздрогнула и прогнулась сильнее, будто поторапливая. Затем, видимо, чтобы я шевелился быстрее, чуть не крикнула:
– Четыреста двадцать! Да что ты там копаешься?
Охнула, когда я вошел в нее, горячую как печка и влажную как океан. Сильно подалась назад, прижимаясь задом к моему животу, задвигалась ритмично.
– Золотая моя, какие четыреста двадцать? Четыреста восемьдесят, и ни копейкой меньше. – скороговоркой сказал я, стараясь попасть словами в такт движению.
– Обола ломаного сверху четыреста двадцати не дам! Ой! – вскрикнула она, когда я толкнулся глубже и резче.
– Четыреста восемьдесят!
– Четыреста двадцать пять! – выдохнула она со стоном.
Росточком она все же не велика, куда то я ей совсем глубоко попадаю. Говорят, что у гномов мужское достоинство длины невероятной. Это брехня, я с Дарри Рыжим и его родственниками сто раз в бане был. Вот с толщиной у них да, как они сами все у них комплекцией, а по длине мы опережаем.
– Не торгуйся! Соглашайся. Четыреста восемьдесят отличная цена. – горячо зашептал я ей в ухо, почти прижавшись к нему губами и слегка укусив.
Она зашевелилась еще энергичней, чуть не сбрасывая меня с себя, прошептала так же тихо:
– Четыреста тридцать не хуже цена. И звучит красивей. Сам соглашайся, не дам больше.
– Дашь.
– Не дам.
– Уже дала.
– Дала и дала. И еще дам. А цену не подниму. – почти простонала Вара, вцепившись руками в какое-то бронзовое пресс-папье на столе.
– И еще давай! – приналег я еще сильнее. – Четыреста семьдесят!
– Четыреста сорок! – крикнула она, отшвырнув тяжеленную бронзовую фигурку от себя. Та со звоном упала на каменный пол, покатилась. От резкого движения лежащей лицом вниз договаривающейся стороны со стола посыпались бумаги.
Я обхватил ее за бедра, чуть приподнял. Нет, не пушинка. Навалился, вдавил ее бедрами в край столешницы, покрытой зеленой кожей.
– Четыреста пятьдесят. И следующие возьмете по столько же.
– Черта тебе каменного, следующие. Заново договариваться будешь. Стараться! А-ах! О-о-ой! Четыреста пятьдесят! Согласна-а-а! Дава-а-ай! Дава-а-ай! Дава-а-ай!
Снова что-то с грохотом посыпалось со стола, сдвинувшись к самому краю от тряски.
