Книга Бездн - Краснов Антон (читать книги бесплатно полные версии txt) 📗

Энтолинера стояла, низко опустив голову, и слушала. Потом медленно подняла глаза и, глядя исподлобья на высших служителей ланкарнакского Храма, произнесла, цедя по слову:

– Я не желаю этого слушать. Если нужно, я сама поеду в Ганахиду, в Первый Храм к предстоятелю Ириалааму. Да!.. Я не выдам вам Каллиеру и никого не выдам. Вы бунтуете против меня чернь, сеете слухи, будоражите народ, подстраиваете мерзкое нападение головорезов и еще более мерзкое спасение от них с помощью, ах, одного-единственного служителя Храма! Как наглядно вы даете мне почувствовать свое место! Чей горлопан на площади Гнева чернословит меня, меня, законную королеву?! Кто возмутил народ? С чьей руки кормятся все те изуверы, которые рубят головы ни в чем не повинным животным и водружают их на пики? С вашей!!! И вы, только вы виновны в том, что творится сейчас в Ланкарнаке! И вы называете себя носителями Чистоты?! Даже самая грязная ланкарнакская свинья из вонючего сарая в предместье Лабо имеет больше прав на этот громкий титул, чем вы!!!

Никогда еще королева не осмеливалась на такие слова против Храма. И едва ли осмелилась бы – до знакомства с Леннаром. А теперь…

– Ты глумишься над Благолепием! – воскликнул омм-Моолнар. – Ты оскорбляешь Храм и самую веру в Ааааму! Ты думаешь, тебя спасут твои беллонские мерзавцы… чужеземцы, которые давно растоптали истинную веру – там, у себя, в проклятых ледяных пустынях Беллоны?!

– Оставь, пусть говорит, – промолвил Гаар, и в его глубоких глазах сверкнули искры.

Но королева оказалась кратка. Далее она сказала всего лишь одно слово. Протянув руку в величественном жесте, бледная, с растрепавшимися и легшими на плечи волосами, она была прекрасна, и даже Стерегущий Скверну, которому в силу возраста и некоторых известных уже читателю наклонностей не очень нравились женщины, вдруг поймал себя на том, что едва ли не любуется этой… этой нарушительницей вековых законов, предательницей на троне, этой пособницей кровавого и неуловимого Леннара! Любуется!!! Гаар невольно поднял руки к голове в некоем охранном жесте, и тут же королева произнесла то самое, одно-единственное слово:

– Вон!!!

Сумрачные тени пролегли под глазами омм-Гаара, сразу огрузневшего. Он заговорил медленно и вкрадчиво, но в его голосе чувствовалась скрытая мощь, с каждым словом прорывающаяся все сильнее. Речь Стерегущего Скверну можно было сравнить с камнем, сорвавшимся с вершины горы и увлекающим за собой все больше и больше других камней – и наконец вызвавшим лавину. Омм-Гаар говорил:

– Верно, ты забылась, королева. Верно, тебе давно не напоминали, чья власть первична. И давно, слишком давно Храм не напоминал тебе о своей силе и о своих правах, оставаясь клинком, вложенным в ножны. Но если ты хочешь, чтобы лезвие, сверкнуло!.. О, ты получишь это. Ты уверена в том, что это ты права и что это ты держишь в своей руке законную власть над этой землей. Ты думаешь, будто мы, жрецы Благолепия, хотим узурпировать твое право распоряжаться… Ты думаешь, будто мы из зависти ли, из подлости или из желания владычествовать устроили бунт. Ты ошиблась, правительница. Никакой зависти. Чему завидовать? Завидовать твоему бедному роду, ловчее остальных растолкавшему локтями толпу и дорвавшемуся до подачек Храма? Завидовать тебе, потомку мытарей, сборщиков податей, этих цепных псов на службе у древних Первоотцов?.. Или ты… – тут голос омм-Гаара загремел, и со стороны казалось, что Стерегущий, будучи совершенно в своем праве, извергает справедливую хулу на голову непокорной, обличает, заклинает, молитвословит, – или ты не помнишь, КАК и КТО даровал власть тем, кто мнит себя правителями, королями земель под рукою Ааааму? Предками твоих королей были отпущенники Храма, те, кого назначали на местах надзирать за сбором податей и налогов. Вот из этих мздоимцев, из тех, кто был жаднее и пронырливее прочих… вот из них и пошли те, кто впоследствии возлагал на свою голову королевский венец!

Власть… ваша, королевская власть! Да разве можно сравнить право светских правителей, всех этих королей и королишек, отдавать мелкие, бытовые приказы – с ИСТИННОЙ ВЛАСТЬЮ Храма?.. С той властью, которую Первоотцы древней веры Купола, великий первоосвященный Замбоара [2] и его наместник Элль-Гаар, получили по голосу самого пресветлого Ааааму, чье истинное Имя неназываемо! – В конце этой фразы омм-Гаар задохнулся и, жадно хватанув искривившимся ртом воздух, продолжил: – Воля бога дала Храму власть, воля бога дала нам силы задушить беды и горести, обрушившиеся на народ во время оно, победить мор и глад, и что против всего этого можете возразить вы, крохоборы, ничтожества… короли, короли?.. Для меня, как для истинного служителя Благолепия и потомка легендарного Элль-Гаара, благочестивый плотник или торговец выше, чем правитель-отступник!!!

По спине Энтолинеры текли холодные, будоражащие мурашки. Ослабевшие в запястьях руки заметно подрагивали. Стерегущий Скверну помолчал. Он сощурил глаза и выговорил мягким, почти нежным голосом:

– Мы желаем тебе добра, дочь моя. Я имел право на гнев, а у тебя есть право на покаяние. Воспользуешься ли ты им?.. В твоих глазах непокорство. Раньше не было этой неукротимости, и мне не нужно гадать, от кого ты переняла ее. ОН умеет искушать, не так ли? Он открыл тебе то, что ты считала непостижимым? Проникать в тайны древних святынь опасно и святотатственно. Вы не боитесь, юная правительница?..

– Вон! – тихо, упрямо повторила Энтолинера. Стерегущий Скверну повернулся и бросил через тучное плечо:

– Ты пожалеешь.

И он пошел к дверям тронного зала. За ним, грохоча подкованными сапогами, последовал старший Ревнитель Моолнар. Его рука лежала на эфесе, и Энтолинера успела различить, как судорожно подергивались пальцы Ревнителя. Глухо выстрелили, захлопнувшись, двери. Королева уселась на краешек трона, словно теперь сиденье жгло ей тело, и, подперев подбородок рукой, посмотрела прямо перед собой. Шепнула одними губами:

– И с кем мне договариваться? – а потом, коротко вздохнув, выдохнула: – Значит… война.

«Война», – эхом вздохнули гулкие стены.