Граница смерти - Одом Мэл (первая книга .TXT) 📗
Лифт остановился, двери снова раздвинулись, и Трэвен оказался в вестибюле, полном тропических растений. Было тепло и влажно, словно в джунглях. Детектив вежливо отказался от предложения женщины снять плащ.
Она провела его по коридору к плавательному бассейну в северо-восточной части здания. Весь этаж представлял собой пентхаус и принадлежал Эскобару, а он превратил его в настоящий дворец.
Керамические плитки разных оттенков светло-пурпурного цвета украшали стены плавательного бассейна. В противоположных углах помещения находилось два бара, за их стойками стояли бармены, обслуживающие около тридцати гостей, большинство которых были прелестные женщины, одетые в купальные костюмы. На изготовление каждого из них ткани потребовалось не больше, чем на носовой платок. Трэвен пришел к выводу, что журнал «Спорте Иллюстрейтед» мог бы посвятить целый номер демонстрации купальных костюмов, представленных здесь.
Мраморные статуи обнаженных женщин стояли в вечном ожидании вокруг бассейна. Вдоль двух стен вытянулись ряды мраморных колонн. Противоположная стена была прозрачной, сделанной из пуленепробиваемого поляризованного стекла. На стеклянную крышу над головой лился дождь, потоки воды стекали по специально сконструированным желобам.
Сам Эваристо Эскобар – крупный мужчина с темной кожей, с заросшими черными волосами грудью и животом, одетый в темно-бордовый бархатный халат и сандалии – сидел в шезлонге на противоположной стороне зала. У него была большая круглая голова, огромная лысина, окруженная венчиком черных, коротко подстриженных волос. Большие усы под крючковатым сломанным носом. Глаза походили на отверстия, просверленные в голове тупым сверлом.
Представитель Медельинского картеля улыбнулся и жестом пригласил Трэвена подойти к нему.
Белокурая официантка в крошечном бикини, едва скрывающем пышные формы, колышущиеся при ходьбе, остановилась перед Трэвеном, держа в руках серебряный поднос, уставленный стаканами, и приветливо улыбнулась:
– Хотите что-нибудь выпить?
– Да, конечно. Как насчет апельсинового сока?
– Может быть, что-нибудь покрепче?
– Боюсь, тогда я не смогу сохранить воспоминания о вашей красоте.
Девушка смутилась, повернулась и исчезла в толпе полуголых гостей.
Трэвен поднялся по ступенькам, ведущим к шезлонгу Эскобара. Тут же трое мужчин в легких куртках и плавках направились к детективу с разных сторон, но Эскобар повелительным жестом отослал их обратно.
Он встал и указал Трэвену на стоящее рядом кресло. На лице представителя колумбийской наркомафии в США появилась широкая улыбка.
– Я обменялся бы с вами рукопожатием, сержант Трэвен, однако не уверен, какова будет ваша реакция. Мне хочется, чтобы наша встреча прошла как можно безболезненнее, а раненые чувства не будут содействовать этому.
Трэвен опустился на край кресла и окинул взглядом
плавательный бассейн и панораму освещенного города
за стеклянной стеной.
– Вы уже попросили принести что-нибудь?
– Да.
– Отлично. Мне не хочется, чтобы вы чувствовали себя еще более неловко, чем сейчас. – Эскобар взял стакан с фруктовым коктейлем со стоящего рядом столика и начал пить через соломинку.
Появилась блондинка с серебряным подносом, и стаканом апельсинового сока. Трэвен взял с подноса стакан.
– Можете не беспокоиться о том, что вам что-то подсыплют в стакан, – заметил Эскобар.
– Я знаю. Это не ваши методы.
Улыбка на лице колумбийца была искренней.
Как и в прошлом, Трэвен не мог подавить в себе чувство уважения к Эскобару. У представителя наркомафии было свое отношение к жизни, свои собственные законы, которых он никогда не нарушал. Такое поведение Эскобара выделяло его в обществе, члены которого не обращали, казалось, никакого внимания на существующие правила.
– Поскольку мы с вами руководствуемся совершенно различными принципами и стремимся к разным целям, – произнес Эскобар, – мне трудно предложить такой тост, за который нам можно было бы выпить.
– За прекрасную подачу Херва Уилкоксина, – поднял стакан Трэвен.
– Да, полагаю, у нас все-таки есть общие интересы, – засмеялся Эскобар.
– Сотрудники отдела по борьбе с наркотиками обычно занимают прекрасные места позади вашей ложи на стадионе, – ответил Трэвен. – Помню, мне доводилось присутствовать на отличных матчах по бейсболу, когда я следил за вами.
Эскобар отпил из своего стакана.
– Когда начнется новый бейсбольный сезон, я приглашу вас расположиться в моей ложе. Таким образом, вы сможете следить за мной, наслаждаясь кондиционированным воздухом.
– Боюсь, это не понравится моему боссу.
– Он так и не научился доверять вам?
– Он научился не доверять никому.
– Тогда что он скажет по поводу нашей сегодняшней встречи?
– Ничего – если не узнает о ней.
– Но вы пришли сюда, рискуя вызвать его неодобрение?
– Да.
Эскобар взял из коробки длинную зеленую сигару, предложил сигару и Трэвену – тот отказался, маленькими ножницами отрезал конец и закурил, выпуская огромные клубы серо-голубого дыма.
– Я слышал, вас перевели из отдела по борьбе с наркотиками.
– Да, это верно. – Трэвен посмотрел прямо в черные глаза Эскобара сквозь табачный дым.
– Вашего преемника еще не назначили?
– Скоро назначат.
– Тогда, раз вы больше не работаете в отделе по борьбе с наркотиками, чем вызвано ваше появление здесь?
– Луисом Очоа.
Эскобар покачал головой, стряхивая пепел в большую зеленую пепельницу.
– Не имею к этому ни малейшего отношения.
– Он служит у вас.
– Служил. В прошлом.
– Как случилось, что он ушел от вас? Эскобар выдохнул облако дыма:
– Это длинная история.
Трэвен развел руками, стараясь не отводить их далеко от карманов плаща.
– Сегодня вечером у меня много времени. Создалось впечатление, что Эскобар задумался.
– Вы помните наш последний разговор, сержант Трэвен?
– Да.
– С тех пор прошел один год четыре месяца и двенадцать дней. – Эскобар посмотрел на детектива откровенным взглядом, словно размышляя. – Тогда вы поклялись, что не пожалеете сил, чтобы выслать меня из страны, ликвидировать или посадить в тюрьму. И я поверил вам.
– Я по-прежнему придерживаюсь такой точки зрения.
– Верю. – Эскобар отпил из стакана, затем перевел взгляд на одетых в бикини красавиц, расхаживающих вокруг бассейна, глядя на них невидящими глазами. – Наш разговор состоялся после того, как вы потеряли одного из своих людей, погибшего от рук моих парней. Несмотря на возможности косметической хирургии, вы так и не избавились от шрама, оставшегося после полученного вами тогда ножевого ранения.
Трэвен молчал.
– Почему вы не согласились на операцию?
– Шрам служит напоминанием о том, как опасна легкомысленная самонадеянность.
– Горькое напоминание.
– Зато я многое понял.
– Да, похоже на это. С тех пор вы стали очень опасным противником.
Трэвен никак не отреагировал на слова Эскобара.
– Значит, я правильно полагаю, что сегодня вечером вы приняли все необходимые меры предосторожности?
– Надеюсь.
– И вот мы беседуем снова, – кивнул Эскобар.
– Да.
– Хотите, чтобы я помог вам?
– Мне кажется, мы можем помочь друг другу.
– И вы пойдете на такой шаг?
– Мне больше нравится враг, которого я знаю, чем неизвестный противник.
Эскобар засмеялся. Это был искренний смех. Он подозвал к себе одну из официанток и заказал еще по стакану сока.
– Господи, Трэвен, вы нравитесь мне. Честное слово, я буду жалеть, когда в одну прекрасную ночь вас убьют. Мне бы не хотелось стать свидетелем этого.
– Если вы станете свидетелем моей гибели, вас арестуют по обвинению в убийстве и самое меньшее вышлют из страны.
– Это верно.
Официантка принесла полные стаканы, забрала пустые и ушла.
Один из телохранителей Эскобара подошел к нему, наклонился и зашептал на ухо, указывая на что-то
