Пир стервятников - Мартин Джордж Р.Р. (список книг .txt) 📗
– Принеси мне тазик для умывания, Гретчель. – Она взяла мальчика за руку и села с ним на кровать. – Хорошо ли мой зяблик спал нынче ночью?
– Плохо. – Роберт шмыгнул носом. – Совсем не спал, Алейна. Он опять пел, а мою дверь заперли! Я кричал, чтобы открыли, но никто ко мне не пришел. Они меня заперли!
– Как нехорошо. – Она обмакнула мягкую тряпицу в теплую воду и стала вытирать ему лицо – с большой осторожностью. Если тереть сильно, у мальчика начнется трясучка. Он слаб и очень мал для своего возраста. Ему уже восемь, но Санса видела пятилетних, которые были больше его.
– Я хотел пойти спать к тебе, – с дрожащими губами проговорил Роберт.
Знаю, что хотел. Зяблик привык забираться в постель к своей матери, пока она не вышла за лорда Петира. Когда она умерла, он стал бродить по Гнезду в поисках другого убежища. Постель Сансы он предпочитал всем остальным, потому она и попросила сира Лотора Брюна запереть его дверь прошлой ночью. Если бы он просто спал у нее, это еще ничего, но он все время старается зарыться носом ей в грудь, а во время припадков мочится прямо в кровать.
– Лорд Нестор Ройс приехал повидаться с тобой. – Санса вытерла мальчику нос.
– Не хочу. Хочу сказку. Про крылатого рыцаря.
– После. Сначала ты должен увидеться с лордом Нестором.
– У него бородавка. – Роберт съежился – он боялся родимых пятен и бородавок. – Мама говорила, он страшный.
– Бедный мой зяблик. – Санса пригладила ему волосы. – Ты скучаешь по ней, я знаю. И лорд Петир тоже скучает, он ведь любил ее, как и ты. – Снова ложь, и опять утешительная. Единственной женщиной, которую Петир любил, была покойная мать Сансы. Он сам так сказал леди Лизе, прежде чем вытолкнул ее в Лунную Дверь. Она лишилась разума и стала опасна. Она убила своего лорда-мужа и меня убила бы, если б не подоспел Петир.
Но Роберту этого знать не надо. Он всего лишь болезненный мальчик, который любил свою мать.
– Ну вот, теперь ты у нас настоящий лорд. Принеси его плащ, Мадди.
Санса закутала Роберта поверх кремового камзола в небесно-голубой плащ из шерсти ягненка, теплый и мягкий, застегнула его на плече серебряной пряжкой-полумесяцем. Мальчик вопреки обыкновению пошел с ней без капризов.
Высокий Чертог был закрыт со дня смерти Лизы, и Санса содрогнулась, войдя в него снова. Многие, возможно, нашли бы этот длинный бледный зал красивым – многие, но не она. Здесь даже в лучшие времена слишком бело и холодно. Тонкие колонны похожи на костистые пальцы, белый мрамор с голубыми прожилками заставляет вспомнить старушечьи ноги. При том, что на стенах имелось пятьдесят серебряных светильников, сейчас в чертоге горело меньше дюжины факелов. Тени плясали по мраморным плитам и скапливались в каждом углу. Шаги вошедших звучали гулко, и Санса слышала, как сотрясает ветер Лунную Дверь. Не надо смотреть туда, говорила она себе, иначе меня затрясет, как Роберта.
С помощью Мадди она усадила Роберта на его трон из чардрева, снабженный грудой подушек, и послала доложить, что его милость готов к приему гостей. Двое часовых в голубых плащах растворили двери на нижнем конце, и Петир во главе процессии двинулся по голубой ковровой дорожке между рядами бледных колонн.
Мальчик приветствовал лорда Нестора пискляво, но вполне вежливо, не сказав ни слова о его бородавке. Когда Высокий Стюард задал ему вопрос о его леди-матери, руки Роберта слегка задрожали.
– Мариллон погубил матушку. Выбросил ее в Лунную Дверь.
– Ваша милость видели это своими глазами? – спросил сир Марвин Бельмор, долговязый и рыжий. Он служил у Лизы капитаном гвардии, пока Петир не взял на его место сира Лотора Брюна.
– Алейна видела. И мой лорд-отчим.
Лорд Нестор, сир Албар, сир Марвин, мейстер Колемон – все смотрели на Сансу. Она была моей тетей, но хотела убить меня. Она подтащила меня к Лунной Двери и пыталась вытолкнуть из нее. Я не просила меня целовать. Я строила снежный замок. Санса обхватила себя руками, чтобы унять дрожь.
– Извините ее, милорды, – тихо промолвил Петир. – Ей до сих пор еще снятся кошмары. Неудивительно, что ей тяжело говорить об этом. – Он встал позади Сансы, положил ей руки на плечи. – Я знаю, как это трудно, Алейна, но наши друзья должны знать правду.
– Да. – В горле так пересохло, что речь давалась ей почти с болью. – Я видела... я была с леди Лизой, когда... – По щеке у нее скатилась слеза. Это ничего. Слезы здесь даже к месту. – Когда Мариллон... толкнул ее. – И она поведала всю историю заново, почти не слыша собственных слов.
На середине ее рассказа Роберт залился слезами, и подушки под ним разъехались.
– Он убил мою матушку. Пусть теперь сам полетит! – Руки у него тряслись все сильнее, голова дергалась, зубы стучали. – Пусть полетит! Полетит! Полетит! – Лотор Брюн подошел как раз вовремя и подхватил мальчика, соскользнувшего с трона. Мейстер Колемон, которого рыцарь опередил только на шаг, ничего поделать не мог.
Санса наблюдала припадок, беспомощная, как и все остальные. Роберт задел ногой сира Лотора по лицу. Брюн выругался, но не отпустил бьющегося в судорогах ребенка, даже когда тот обмочился. Приезжие молчали. Лорду Нестору, во всяком случае, уже доводилось видеть такие припадки – может быть, и другим тоже. Когда корчи наконец прекратились, маленький лорд так ослаб, что не мог стоять на ногах.
– Лучше всего отнести его милость обратно в постель и пустить ему кровь, – сказал Петир. Брюн с мальчиком на руках вышел из зала, Колемон с угрюмым лицом поспешил за ним.
Их шаги затихли, и в Высоком Чертоге настала полная тишина. Санса слышала, как окрепший к ночи ветер воет и скребется в Лунную Дверь. Она замерзла и очень устала. Неужели придется повторять все еще раз?
Но ее история, видимо, оказалась достаточно убедительной.
– Я сразу невзлюбил этого певуна, – проворчал лорд Нестор. – И много раз говорил леди Лизе, чтобы она его прогнала.
– Вы всегда давали ей мудрые советы, милорд, – сказал Петир.
– Она им не следовала, – посетовал Ройс. – Слушала их неохотно и делала все по-своему.
– Миледи была слишком доверчива для этого мира, – с трепетной нежностью произнес Петир. Санса, не знай она всей подноготной, ни на миг не усомнилась бы в его любви к покойной жене. – Лиза видела в людях только хорошее. Мариллон хорошо пел, и она думала, что у него доброе сердце.
– Он обозвал нас свиньями, – заявил широкоплечий сир Албар Ройс. Бороду он брил, но отпускал бакенбарды, обрамлявшие его простое лицо, как две густые черные изгороди. Вылитый отец, только моложе. – Сочинил песню про двух свиней, которые роются у подножия горы и пожирают объедки сокола. Я сказал ему, что знаю, в кого он метил, а он засмеялся и говорит: «Да полно вам, сир, это же про хрюшек».
– Он и надо мной насмеялся, – подхватил сир Марвин Бельмор. – Дал мне прозвище «сир Дин-Дон». А когда я поклялся, что вырежу ему язык, он мигом спрятался за юбками леди Лизы.
– Он часто там укрывался, – сказал лорд Нестор. – По натуре он трус, но леди Лиза осыпала его милостями, и он обнаглел. Она одевала его как лорда, дарила ему золотые кольца, дала пояс из лунных камней.
– Даже любимый сокол лорда Джона перешел к нему, – заметил рыцарь с шестью белыми свечами Ваксли на дублете. – Лорд Джон любил эту птицу – ее подарил ему король Роберт.
– Все это никуда не годилось, – со вздохом признал Петир Бейлиш, – и я положил этому конец. Леди Лиза согласилась отослать его прочь, потому и позвала его в этот чертог. Мне следовало присутствовать, но я и помыслить не мог... Если бы я настоял... она погибла из-за меня.
Такнельзя говорить, в панике подумала Санса. Нельзя. Нельзя. Но Албар Ройс, качая головой, возразил:
– Нет, милорд, не вините себя.
– Во всем виноват певец, – подтвердил лорд Нестор. – Приведите его сюда, лорд Петир, и покончим с этим прискорбным делом.
