Аватар: Черный Лотос (СИ) - "gigipuuds" (книги без регистрации TXT, FB2) 📗
— Кстати, Син, — спустя десять-пятнадцать секунд снова заговорил мужчина, видимо желая перевести тему в иное русло, — ты так и не надумал переодеться в более... — он на мгновенье замолк, — в более подходящие для здешнего климата одежды?
Услышав очередной вопрос, я вспомнил разговор, состоявшийся между нами не так давно. Тогда Юоки убеждал меня в том, что мне просто необходимо сменить шерстяные одежды Северного Племени Воды на более подходящие теплому климату одежды Царства Земли.
Но, к его сожалению, я отказался, сопроводив всё это фразой о том, что эти одежды являются связью с моей родиной. К тому же, по прибытию на континент, я в любом случае буду вынужден избавиться от них, ведь, по словам всё того же Юоки, чтобы попасть в Страну Огня, мне необходимо одеваться нейтрально, дабы не вызвать подозрений. И, что уж скрывать, в этом он был полностью прав. Но пока мы на воде...
— Мой ответ прежний, — посмотрев на него, я отрицательно мотнул головой, получив в ответ обречённый вздох.
— Ну как знаешь, Син, как знаешь, — через несколько секунд, легонько хлопнув меня по плечу, произнес он и отвернулся, чтобы уйти.
Снова оставшись один на один с собственными мыслями, я вернул взгляд к водной глади и погрузился в воспоминания о доме и людях, которых, вероятно, больше никогда не увижу. Забавно, но боль утраты практически угасла, лишь иногда напоминая о себе, и теперь всё произошедшее не казалось мне концом света. Напротив, анализируя случившееся каждую ночь перед сном, я пришел к выводу, что мне нужно всё отпустить и двигаться дальше, ведь мама точно хотела бы этого.
К тому же, пусть она и умерла, в этом мире остались люди, ради которых мне стоит жить дальше. Жить и становиться сильнее, чтобы однажды, как и сказал мастер Пакку, вершить судьбу этого...
— А, вот ты где! — мои размышления были прерваны самым наглым образом: Томо, подкравшись ко мне со спины, хлопнул меня по плечам и закричал, вследствие чего я боязливо дернулся.
Резко обернувшись к нему, я намеревался прочитать ему парочку нотаций, но стоило мне увидеть его рожу, как меня пробило на смех: на корабле существовало много традиций, одной из которых были извечные шутки и приколы, жертвами которых становились абсолютно все, кроме, разве что, капитана и Юоки, так как с ними шутить себе дороже. Но Томо, в отличие от отца, не был неприкосновенен, и потому в данный момент его лицо было разукрашено какой-то черной дрянью, отдаленно напоминавшей уголь. Да и ладно бы это были простые разводы, но нет же: кто-то целенаправленно разукрасил его глаза, губы и нос, вследствие чего он стал похож то ли на панду из моего прошлого мира, то ли на какого-то отпетого рокера всё оттуда же.
— Чего ржешь?! — увидев мою реакцию, воскликнул парень, но в результате я лишь больше рассмеялся и картинно схватился за живот.
— Ви... Видел бы... ты свою рожу, ха-ха-ха! — сквозь смех произнес я, вынудив Томо недоуменно нахмуриться, а после, осознав смысл моих слов, гневно закричать и заозираться по сторонам.
Другие члены экипажа, с которыми он ранее говорил, видимо, ничего ему не сказали и теперь, заметив его выражение лица, откровенно ржали, лишь сильнее нервируя парня. Впрочем, он не побежал к ним, чтобы узнать, кто же такой умный додумался его разукрасить. Нет, перед этим он направился к бочке с водой, стоявшей неподалеку, и заглянул в неё, чтобы уже через пару секунд вновь закричать.
— Да чтоб вас! Да я!.. Я... — вот теперь он побежал в сторону матросов, намереваясь выяснить, кто ответственен за его новое амплуа.
А что касается меня... Ну, я перестал смеяться и теперь просто наблюдал, как он гоняется то за одним человеком, то за другим. Разумеется, во всём этом не было какой-то злости или обиды, здесь была лишь скука, вызванная долгим плаванием.
И, наверное, больше всего это влияло на Томо. Так уж вышло, что в первые дни своего прибывания на судне он казался мне каким-то... Не то чтобы странным, но весьма пугающим: вечно угрюмый парень, бросавший на меня косые взгляды, явно не вызывал доверия. Однако, как выяснилось потом, это было следствием банального любопытства, ведь помимо меня на корабле более не было детей.
В какой-то момент, кажется, на исходе первой недели плавания, мы столкнулись с ним на палубе. Поначалу мне казалось, что он вот-вот накинется на меня, но всё вышло несколько иначе, и он, вместо обиженной реакции, а-ля: «Как ты посмел задеть меня?», протянул мне руку и представился.
И как-то так вышло, что с того самого дня мы стали общаться. Сначала немного, но потом всё больше и больше, пока наконец не дошли до нынешнего уровня взаимоотношений. Ну а после я узнал его страшную тайну: будучи сыном капитана, он с самого детства жил на воде. Жил, жил и мечтал. Он сказал мне, что в возрасте десяти лет увидел представление в одном из театров Ба Синг Се, и с тех самых пор в нем поселилась мечта – Томо хотел быть актером, а не моряком, вот только его отец этого совершенно не одобрял, считая пустой тратой времени.
Вот так и получалось, что он был заложником собственной жизни, обреченный вечно бороздить моря и океаны, при этом мечтая о сцене и славе.
— Вот ведь сукины дети, — вырвавшись из раздумий, я посмотрел на Томо, который подошел ко мне и, неприязненно плюнув за борт, выругался.
— Хах, ну а чего ты хотел, — усмехнувшись, ответил я и, облокотившись на борт, посмотрел в небо. — Скажи спасибо, что эта хрень отмывается.
— Отмывается? — с непониманием переспросил парень, вынудив меня снова посмотреть на него.
— Ага, — кратко протянул я, следом указав на капельки пота, вызванные беготнёй по палубе и, как следствие, частично смывшие краску.
Услышав мой ответ, Томо провел рукой по лицу и это черное нечто оказалось на его пальцах.
— Эх... Идиоты, — обречённо вздохнув, констатировал он и, вновь оглянувшись по сторонам, заприметил всё ту же бочку с водой. — Я пойду умоюсь, а ты, — он чуть понизил тон, — принеси чернила, которые я тебе давал. Кого-то ждёт месть, — на последних словах он хищно улыбнулся.
Услышав его просьбу, я картинно закатил глаза, но всё же кивнул.
Подождав, пока он уйдет, я направился в сторону кают, чтобы выполнить его просьбу и заодно узнать: а кто же, собственно, стал его главным подозреваемым? Просто будет обидно, если он подумает на меня и...
Неожиданно я услышал странный крик, раздавшийся с палубы. Правда, что именно кричали, я не расслышал, а потому решил немного постоять и подождать, пока это повторится. Но ничего не повторилось, и, впустую потратив минуту времени, я продолжил свой путь, быстро добравшись до уже ставшей родной каюты.
Пройдя внутрь, я подошел к небольшому столику, на котором лежали: рекомендательное письмо, написанное мастером Пакку, фишка Белого лотоса, данная мне всё тем же стариком, пергамент и те самые чернила, ранее данные мне Томо.
Взяв в руку последние, я убедился в том, что они закрыты, и уже собрался уходить, как вдруг мой взгляд упал на меч, подаренный мне наставником. Он стоял в углу комнатушки и, что уж скрывать, напоминал мне о спаррингах с Тено, которые, к сожалению, больше не повторятся.
Ощутив ком, возникший в горле, я сглотнул и встряхнул головой, прогоняя печальные мысли. Быстро придя в норму, я двинулся к выходу из каюты, но не успел коснуться до двери, как она открылась сама, и на пороге показался встревоженный Томо. Сразу после его появления до меня донеслись очередные крики с палубы, и я недоуменно изогнул бровь.
— Что-то слу?.. — попытался спросить я, но был прерван: парень шагнул внутрь и, схватив меня за руку, в которой были чернила, поволок вглубь комнатушки, попутно осматриваясь по сторонам. — Томо! Что происходит? — на сей раз смог уточнить я.
Парень, резко остановившись, посмотрел на меня и нервно сглотнул.
— Син, тебе нужно спрятаться, — с тревогой ответил он, следом на миг замолчав, словно бы размышляя о чём-то. — К нам приближается корабль Страны Огня...
31. Изгой
В мрачной каюте, расположенной на судне Нации Огня, стоял широкоплечий мужчина, на вид примерно двадцати семи-тридцати лет. В его руках, затянутых в черные перчатки, было письмо, полученное несколькими часами ранее. Он глубоко дышал, вчитываясь в текст, и от этого свечи, служившие единственным источником света в комнате, то разгорались, то почти угасали.
