Дело о мирных переговорах (СИ) - Куницына Лариса (читаемые книги читать онлайн бесплатно TXT, FB2) 📗

Он отправился в Серую башню и приказал привести в камеру для допросов Эльвиру Англад. Та явилась вскоре под конвоем заспанных тюремщиков, но, по всему было видно, что она этой ночью не ложилась спать. Наверно ей нелегко было уснуть через несколько часов после того, как она выслушала вынесенный ей смертный приговор.

Граф Раймунд был далёк от сантиментов и, предложив ей сесть на стул напротив своего стола, сразу задал интересующий его вопрос:

— Я хочу знать, известен ли вам человек по имени Себастьян де Меркер?

Эливира Англад презрительно усмехнулась.

— С чего бы мне отвечать на ваши вопросы теперь, когда вы приговорили меня к смерти?

— Это было бы весьма разумно с вашей стороны, мадам, — заметил граф, — поскольку это облегчило бы задачу мне и жизнь вам. Как видите, в этот раз здесь нет ни писаря, ни палачей, но это можно довольно быстро исправить, превратив нашу беседу в официальный допрос. Как вы понимаете, если я решил встретиться с вами среди ночи, мне важно получить ответы на мои вопросы и, так или иначе, я их получу. Зачем же упираться и провоцировать меня на излишнюю жестокость?

Какое-то время она размышляла, а потом пожала плечами.

— Ваш довод звучал бы убедительно, — усмехнулась она, — если б я была склонна облегчить вам жизнь, но у меня нет ни малейшего желания делать это. Однако я, пожалуй, сделаю вам одолжение. В конце концов, если де Краон всё равно сбежал и не собирается возвращаться, то этот мальчишка ему больше не нужен, и его замыслам никак не помешает его разоблачение. С другой стороны, я хочу хоть из могилы нанести удар по вашим твердыням. Мне хотелось бы посмотреть, как теперь будет выкручиваться господин коннетабль Сен-Марко, учитывая, что война неминуема, не говоря уж о том, что такой удар по репутации выдержит не каждый. Да, я знаю де Меркера, он чиновник военного ведомства и племянник вашего коннетабля, и он неоднократно бывал в нашем доме.

— Расскажите об этом подробнее, — кивнул граф.

— Кузен приглашал его к нам на ужин, меня тоже звали к столу. Они пили, говорили о войне, а потом уходили в кабинет кузена и запирались там. Потом де Краон хвастался, что этот мальчишка может быть ему полезен, но стоит недорого. Мне показалось, что он ссужал ему деньги, а, может, просто платил за информацию.

— О чём они говорили?

— В кабинете — не знаю, а за столом, как я и сказала, о войне. Этот кавалер жаловался на дядю, который во время войны заставлял его заниматься бумажной работой вместо того, чтоб бросить в бой, где он мог бы снискать славу, и ругал своего кузена Дезире. Он сказал, что этот Дезире всю войну находился в свите наследного принца, жил в комфорте и развлекался, а теперь его, де Меркера называет штабной крысой. Как я поняла, он просто бедный родственник Вайолетов, которого дядя из милости взял в услужение, но он мнит себя непризнанным героем и мечтает о величии. А для того, чтоб проявить себя, ему нужна война, и де Краон во время разговоров, подливая ему вина, всё больше разжигал его амбиции и жажду подвигов. Он говорил, что война — это способ жизни воина, что для рыцаря есть лишь одна возможность доказать свою доблесть — сразиться с врагом, что подвиг стирает различия между людьми, поскольку даже простой рыцарь может быть прославлен в веках, в то время как титулованный аристократ, проявивший малодушие, может покрыть себя позором. Он до того задурил этому мальчишке голову, что тот даже признался, что копит деньги, чтоб заказать тайком от дяди боевые доспехи, и принялся объяснять, как они будут выглядеть, а кузен восторгался его идеями и даже пообещал дать ему денег в подарок на золотую насечку.

— Де Меркер знал о том, что де Краон связан с алкорцами?

— Напрямую они об этом не говорили, но кузен постоянно убеждал его, что пока не протрубят трубы, дружеское общение с врагом — это часть рыцарского ритуала. Он утверждал, что даже с алкорцами можно иметь дело ради достижения своих целей. Так что… кто знает.

И она снова улыбнулась ему своей злой и полной затаённого торжества улыбкой. Отправив её в камеру, он вызвал Аркура и допросил его. Тот сказал, что помнит имя де Меркера, потому что этот человек появлялся в доме, как и другие придворные, с которыми сблизился де Краон. Это ведь обычная практика в Сен-Марко — устраивать званые вечера и пиры для своих знакомых и приятелей.

— Значит, де Меркер приходил на пиры? — спросил граф.

Аркур задумался, глядя на окно под потолком, в котором голубело небо.

— А в моей камере нет окна, — пробормотал он.

— Я прикажу перевести вас в камеру с окном, если вы честно ответите на мои вопросы, — пообещал граф. — Де Меркер посещал пиры в доме графа де Краона?

— Нет, — покачал головой Аркур. — Когда гости собирались на пиры, я тоже иногда выходил к ним, сидел за общим столом, но с де Меркером не сталкивался. У графа были друзья, которых он принимал один на один или в присутствии леди Англад. Наверно и тот кавалер был из числа тех друзей.

— Почему же он не приглашал его на пиры?

Аркур пожал плечами.

— Может, он не хотел, чтоб кто-то знал об их дружбе. Если этот человек был полезен господину графу для его тайных дел, то он наверняка встречался с ним тайком от остальных.

— Значит, с де Меркером он встречался тайно?

— Я слышал его имя, когда о нём упоминали граф и леди Англад. Его приглашали на ужин поздно вечером и объясняли это тем, что он может быть полезен, поскольку служит в военном ведомстве и его положение защищает его от подозрений. Граф говорил, что он щепетилен и ему сложно всучить деньги, а это нужно, чтоб получить расписки, которые потом можно будет использовать против какого-то высокопоставленного лица. Больше я ничего об этом не знаю.

Граф задумчиво кивнул и, вызвав тюремщика, велел ему поместить узника в камеру с небольшим оконцем. До утра он ещё успел допросить слуг из дома графа де Краона, которые всё ещё томились в подземных казематах, ожидая решения своей участи. Привратник и лакеи тут же вспомнили, что молодой человек, представлявшийся именем де Меркер, неоднократно приходил к графу, причём всегда тёмными вечерами, когда других гостей в доме не было.

Получив эти сведения, граф Раймунд вызвал одного из своих доверенных агентов и велел ему немедля скакать в Монбризон и узнать, когда и с кем Себастьян де Меркер уехал из имения своего дяди, как он объяснил свой отъезд, когда обещал вернуться и что взял с собой. После этого он прошёл в дворцовые покои и отыскал там Дезире Вайолета. Уже наступило утро, и друзья короля решили размяться в одной из сводчатых галерей, упражняясь в фехтовании. Граф какое-то время с удовольствием наблюдал за тем, как его сын Анри теснит в поединке Бертрана Нуаре, а потом подошёл к сидевшему в стороне мрачному Дезире.

— Я хотел бы задать вам несколько вопросов, кавалер, — произнёс он, присев рядом.

— Хотите спросить, способен ли Себастьян де Меркер на предательство? — уточнил Дезире и пожал плечами. — Я его не люблю, но всё же это даже для него слишком.

— Значит, отец вам рассказал о вчерашнем происшествии?

— Конечно, он кипел от возмущения и обиды, и более всего злился на де Лорма, помешавшего ему прямо сейчас подвесить того бродягу на мясницкий крюк. Хотя, насколько я знаю графа, он не стал бы так яростно защищать никчёмного человека. Потому я не знаю. Мне сложно судить об этом. К тому же я никак не могу быть беспристрастен в этом вопросе, поскольку я действительно терпеть не могу Себастьяна.

— Почему же?

— Он завистлив, чванлив, груб и неблагодарен. Знаете ли, ваше сиятельство, мой дед был слишком любвеобилен и за свою долгую жизнь наплодил множество бастардов обоего пола. Он всех признал и обо всех проявлял заботу, а потом ещё на смертном одре заставил отца поклясться, что он так же будет заботиться об этом нищем выводке братьев и сестёр. Матушка Себастьяна — одна из них. Её муж погиб на войне до его рождения, причём обстоятельства его гибели достоверно неизвестны, однако, она всегда уверяла, что он был героем и его подвиг похитили командиры. Она приехала к нам и поселилась поблизости, принимая милость моего отца, как должное. Она без конца твердила Себастьяну, что он — сын героя и его ждёт великое будущее, а мы — лишь баловни судьбы, имеющие всё по праву рождения, но, по сути, ни на что не годные бездельники. Она вбила ему это в голову и сумела просунуть его в свиту отца. Тот дал ему очень даже неплохую должность, хотя сперва он был всего лишь адъютантом. Но ему было мало. Он уверен, что заслуживает звания маршала, не меньше, а отец не даёт ему дороги, старательно продвигая вверх меня.