От заката до рассвета (СИ) - Артемов Александр Александрович (электронная книга TXT, FB2) 📗
— Ну, дядька!
— Не дядькой мне! Вот был бы ты чуть помладше, поганец, не стерпел бы — тут же спустил бы тебе портки и до кровавых соплей бы тебя тут отделал. Ладно бы Малашка, она бабьего роду-племени, какой с них спрос? А ты?! Фу, прочь с глаз моих! Пан Рогожа!
— Ить!
— Хватай этого остолопа, да Воробья с Повлюком и еще кого-нибудь посмышленей и найдите мне наших лошадёв. До пану воеводы без лошадёв возвращаться не можно.
— Я тоже пойду, — вызвался Каурай, которому до чертиков надоело сидеть тут и ждать от моря погоды. Башка с копытами фавна очевидно пропали в этом пожаре. Если ему и удастся вытащить из-под завалов остатки костей, то сделает он это не раньше утра, когда будут разгребать завалы. А пока…
— Да и моего балбеса надобно отыскать, — поглядел по сторонам одноглазый. — А то отправил его за Красоткой, а он как в воду канул — до сих пор не вернулся.
— Вот и славно, ступайте. И без лошадёв не возвращайтесь, так и знай, кум, так и знай! А вы чего расселись, песье войско? Топоры в руки и за мной. Нам еще голов разбойничьих нарубить десятка два — не меньше. Пану воеводе гостинец.
* * *
Она таки добилась своего. Игриш не смог долго бороться с ней — еще и когда сам мертвец поднялся, чтобы помочь ведьмочке. Бледный обескровленный труп схватил Игриша за плечи, и они оба поставили мальчишку на колени, чтобы тот и не думал мешать Малунье срывать с него одежду и покрывать его тело кровью.
— Вот, вот так! — приговаривала ведьмочка, подставляя ладони мертвяку под живот и собирая кровь в горсть, а потом намазывая Игришу щечки. — Нечего тут стонать. Это дело нужное, это мазь!
Игриш сначала пытался кричать и умолять ее остановиться. Но крик перешел в вой, а следом в тихий стон, переходящий в безудержный плач. Ведьмочка только посмеивалась и все интенсивнее втирала кровь в его бледную кожу, напевая что-то себе под нос.
— Потом спасибо скажешь, как закончим, — кивала Малунья, пока усиленно работала ладонями. — Перевернись! Переверни его, глупого!
Мертвец исполнил приказание — хнычущий Игриш быстро оказался лежащим на животе, лицом в траве, мокрой то ли от росы, то ли от крови, обильно натекшей с трупа. Ведьмочка обхватила его бедрами и принялся втирать кровь ему в спину. Потом спустилась ниже, собрала побольше кровушки, звонко хихикнула и пустилась «намыливать» ему ягодицы.
— Не пищи, чего как капризная девочка? — ворковала она. — У тебя там уже все волоситься начало, а ты плачешь! Нехорошо, Гришик, ой, как не солидно! Так, теперь еще раз повороти эту недотрогу. Хорошо.
Последним, что она обработала, стала «мелкая, ледяная пипка», как выразилась ведьмочка, пару раз больно дернув за нее.
— Вот и все! А ты боялся, дурашка, — удовлетворенно выдохнула Малунья и положила руки себе на колени, всматриваясь в каждую пядь своей работы. — Нравится?
Игриш лежал с открытым ртом, тяжело дышал, широко раздувая грудную клетку, и пялился куда-то в небо, напоминая гигантскую окровавленную рыбу, которую только что выбросило на берег.
— Ну да, ну да, как же ты можешь видеть себя в таком положении, — приложила ведьмочка палец к губам. — Ничего! Поднимайся. Оставь его, он сам встанет.
Но Игриш не поднимался. Продолжал лежать с глазами, полными слез, пытаясь просто перевести дыхание. Так тяжело ему было совладать с эмоциями.
— Гриш, — склонились Малунья над ним, заглянула в глаза. — Ведь это мазь. Ты сможешь летать, Гриш.
— Летать… — сорвалось с его дрожащих губ.
— Ага, — серьезно кивнула она. — Поднимайся, нам нельзя опаздывать. Мы и так уже задержались дольше возможного. Твоя сестра ждет нас.
Она мягко схватила мальчика за руку и помогла подняться. Игришу было нелегко устоять на подкашивающихся ногах, ему было холодно и до жути противно. Липкая, еще теплая кровь капала с его носа, попадала на губы и стекала по ногам. Ему было холодно. Мальчик понуро подхватил свои шаровары с рубахой и завязал узлом на бедрах.
Ведьмочка подняла его на смех. Но другой одежды у него не было. Коробочка больно колола ему бок. Выкинуть бы ее к Сеншесу.
— Залезай, — Малунья была уже на спине Красотки и дергала его за плечо. — Залезай же, ну!
Игриш повиновался, хоть ему было и нелегко забраться на спину кобыле — он был скользким, словно слизень, и ноги постоянно соскальзывали с ее хребта. Наконец, он справился и прижался спиной к обнаженным грудям ведьмочки, которые двумя острыми клинышками уперлись ему в лопатки.
— Молодец, — обхватила она его руками и поцеловала в шею. — Но! Пошла!
И Красотка выполнила приказание, стоило только ее сапожкам хлопнуть кобылу по бокам. Она почти сразу пустилась рысью и перешла в галоп, так что Игришу, чтобы не навернуться, пришлось вцепиться ей в гриву. Он боялся сделать лошади больно, но той было все равно — Красотка самозабвенно стучала копытами по траве, унося обоих куда-то во мглу.
Скоро тени разбежались перед ними, впереди зажегся призрак пылающего месяца, а твердая земля внезапно оборвалась каменистым утесом. Игриш не успел вскрикнуть и зажмурился в ожидании, когда ветер взвоет в ушах.
Ветер и взвыл, но они оба продолжили крепко сидеть на спине Красотки, вцепившись в ее пахучую гриву. Ведьмочка за его спиной радостно захохотала и распростерла руки, Игриш лишь осторожно приоткрыл глаз, опасаясь наихудшего. Голова пошла кругом и он чуть было не полетел вниз. Зрелище, которое он увидел перед собой, было умопомрачительным.
Красотка мчалась вперед, энергично работая копытами, а внизу удалялась и удалялась земля, постепенно становясь все меньше, и так до тех пор, пока не превратилась в сплошное темно-синее покрывало, затянутое предутренним туманом. Над головами грозно смыкались тучи, метался разбойник-ветер, раздувая пушистые волосы ведьм, которые слетались со всех концов неба и кружили вокруг небесных всадников.
— Гриш! Гриш, погляди как красиво, Гриш! — кричала ведьмочка вне себя от восторга. — Открой же глаза, глупый!
Чем выше они поднимались, тем меньше Игриш боялся этой головокружительной высоты, которая с каждым шагом Красотки становилась все невероятней. Он с тоской взирал на черную колючую землю, которая простиралась под ними, но скоро и она исчезла, и мальчик забыл о ней, всецело отдавшись ветру и неистовой пляске. Несмотря на то, что вся одежда болталась у него на бедрах, ему не было холодно. Их с Малуньей согревало какое-то детское счастье.
Месяц подмигивал сквозь клочья продранных туч, в которые они окунулись с головой, заливал белые тела ведьм золотистым сиянием, пока те плясали в его лучах, насвистывая во всю мощь своих легких. Среди них был даже летучий ковер, громадный хряк и пара ступ. И в центре этого хоровода, отбивая копытами облака, сквозь марево и завывающий ветер неслась Красотка, размахивая угольно черной гривой и хвостом.
Ковер подлетел ближе, раздуваясь как парус, и Игриш увидел на вышитом разноцветном полотне трех светловолосых женщин, которые любились друг с дружкой, томно постанывая и зарывшись в подушки. Игриш покраснел, когда их полуприкрытые глаза заметили всадников, и постарался отвернуться, но они уже кричали им с Малуньей, дергали Игриша за ногу, пытаясь стащить его со спины лошади. Со смехом Малунья помогла им заволочь упирающегося мальчишку на ковер, где его уже ждали горячие объятия.
Не успел Игриш плюхнуться на мягкий ворс, как женщины набросились на него и принялись терзать, словно он был куском мяса. Мяли, кусали, гладили и душили своей мягкой плотью. Мальчик страшно перепугался, когда они схватили его за самое сокровенное. Не в силах сдерживаться, он откинул голову назад и едва не взорвался.
Женщины смеялись и целовали его так, как Игриша не целовали никогда в жизни. Мальчику было хорошо, но отчего-то ужасно обидно.
Еще чуть-чуть и над ними зажглись звезды. Ковер поднялся выше облаков, туда где сверкало звездное полотно. Там их в окружении пары сереброволосых ведьмаков ждала Маришка.
— Ну что, Гриш, — сияла она добродушной улыбкой. — Теперь ты понимаешь, что значит быть свободным?
