Тень последней луны (СИ) - Пяткина Мари (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Посмотри, — он протянул Веле её собственный кулон, подаренный Эвелин Староземской в обмен на брошку. — Это я изъял у нашей староземской гостьи, по её словам — твой подарок. Он принадлежал твоей матери, она мне сказала, что потеряла его вскоре после того, как ребёнок родился и умер.
Он полез рукой за пазуху и достал точно такой же.
— А это мой. Если их сложить, — король приложил кулоны друг к другу, — получится лисий хвост. Видишь?
Веля недоверчиво косилась.
— Это может быть совпадением, — сказала она. — И считать одно только это прямым доказательством нельзя. Я так понимаю, тесты ДНК у вас никто не делает.
— Я не знаю, о чём ты говоришь, — сказал король, — но посмотри ещё кое-что.
Он повёл пристыженную Велю в свои покои, которые тоже выходили на террасу. Оттуда, мимо вытянувшейся стражи, в холл, и показал портреты королевы в анфас и в профиль, до пояса и в полный рост, выполненные разными художниками в разных стилях. На слова Вели, что она в рубашке, а тут люди, презрительно бросил, что его дочь может ходить в чём угодно, хоть к послам в рубашке выходить, никто и слова не посмеет сказать.
— Ты мне с самой первой встречи напоминала мать, — пояснил он. — Формой лица и цветом волос, она, наверное, была немного пониже, и улыбаешься ты так же, и когда смотришь куда-то внимательно — тоже. Ты делаешь всё то, что сделала бы моя дочь, моё и Мирры дитя. Кстати, я бы тоже не поверил и попытался сбежать на всякий случай при первой возможности. Самый надёжный вариант — спроси у своего зверя. Спроси прямо, он не солжёт. Вот позови его, он подтвердит. Ну?
Веля сильно испугалась и просто молча смотрела.
На каменном полу она быстро замёрзла, она уже готова была вернуться назад, позвать чужую прислугу и надеть туфли и платье женщины, которую король считал её матерью, но стеснялась попроситься. Король отвёл её в кабинет, сел в бронзовое кресло со шкурой белого медведя, указал на стол. На столе лежало очередное «доказательство» — слепок детской ладони, такой маленький, что ничего разобрать на нём невозможно. И стеклянная линза в медной оправе — смотреть.
— Пока ты спала, мы рассмотрели через стекло и слепок и твою руку, — пояснил король, — линии одинаковы. Убедись сама.
Веля добросовестно посмотрела. Она ничего не увидела и не поняла, кроме того, что король искренне верит в их родство. Сесть ей было, попросту, некуда, к тому же не предлагалось, и она стояла, сцепив ладони в замок, как будто её вызвало ругать начальство.
— Я понимаю, что это всё неожиданно для тебя, — продолжил он, — что тебе надо привыкнуть к мысли, что твой дом — здесь, — он обвёл рукой вокруг, — но это так. Ты родилась в той комнате, из которой сиганула через окно. Кстати, я впечатлён твоей сноровкой. Ты кричала на весь дворец, и я подумал, что обязательно побежишь.
Веля мучительно покраснела.
— Мне говорили, ты плаваешь?
— Есть такое, — она пожала плечами.
— Твоя мать отлично плавала и ныряла, когда мы встретились, — сказал король и взял Велю за руку, — Она ныряла на глубину в десять человеческих ростов и могла пробыть под водой так долго, что я пугался. Она ныряла до тридцати раз за день и собирала множество раковин. Даже потом, когда не надо было, ей нравилось собирать его и плести украшения. У тебя есть куча жемчуга, я скажу, чтоб принесли. Хочешь — носи, хочешь — продай.
Веля аккуратно, по пальцу, забрала свою ладонь из огромной отцовской и снова сцепила в замок со второй. Король вздохнул.
— Я не рассчитываю, что ты немедленно почувствуешь зов крови, — сказал он, — тем не менее, придётся остаться здесь.
Он разглядывал Велю, а та смотрела на висящий у входа плащ с лисьим воротником, вернее, с целой вычиненной шкуркой, с лапками и мордой. Неужели это братец лис, которого вспоминал Пол?! Какой ужас, король убил даже собственного зверя. Её передёрнуло. Король неправильно истолковал её взгляд и снова взял за руку.
— Не бойся, — сказал он, — этот зверь тебя больше не потревожит.
Веля снова осторожно изъяла ладонь. Король прищурился.
— Я никогда, — с ударением произнёс он, — не прибегаю к насилию, если есть возможность объяснить всё как есть и добиться нужного результата так.
Веля молча сглотнула.
— Поэтому считаю нужным предупредить о твоей ответственности за ряд вещей, — продолжал король. — Во-первых, ты должна понимать, что твоё место — здесь. За первую попытку побега я казню двух ганцев по их собственному выбору, мужчину и женщину. За вторую — четырёх. За третью — восьмерых. Кивни, если ты меня поняла. Уже хорошо.
— Во-вторых, находясь в этом месте, ты делаешь то, что тебе следует делать и не делаешь того, что не следует. Я понимаю, что должен делать, и хочу от тебя того же. Ты проглотила язык? Кивни, если ты понимаешь. Отлично.
— В-третьих, ты мне скажешь, где твой зверь, ты вызовешь его. Это надо сделать. Кивни если понятно.
— У меня никого нет, — сказала Веля. Она уже совсем замёрзла босиком и в дурацкой рубашке, сколько будет длиться этот допрос?
— Я не дурак, — сообщил человек, считавший себя её отцом, щурясь. — И рано или поздно твой зверь появится, они не могут скрываться слишком долго. Они зависят от наших подношений. Я просто подожду. Я озвучил свои условия, теперь ты свои.
— А я что, могу? — с горечью удивилась Веля. — Ничего себе.
— Разумеется можешь, я хочу, чтоб твоё присутствие здесь было приятным.
«Где ты взялся на мою голову» — подумала она.
— Я хочу сама заниматься делами моего острова, хотя бы на расстоянии, — сказала Веля.
— Не вопрос, занимайся, — король развёл руками.
— Я хочу хоть кого-нибудь из моих людей сюда, — сказала Веля. — Я здесь совсем одна и ничего не знаю.
— Уже есть, я сразу захватил, так сказать. За дверью ждёт.
— Я хочу личной свободы действий.
Король нахмурился.
— Например?
— Ну, самостоятельно решать свою судьбу? Распоряжаться жизнью по своему усмотрению?
— Выполняешь мои три условия и получаешь все свои и ещё сверху.
Веля заткнулась. Дело было плохо. Что ещё говорить, она не знала.
— Я положу тебе содержание, — добавил король, — исходя из традиций благородных домов Трейнта, пока ты не выйдешь замуж.
Он назвал сумму. Веля офигела от того, какая она дармоедка.
— А что с нею делать?
— Что хочешь. Собирай. Тряпок купи. Твоя мать кормила нищих.
— А в мой остров можно вкладывать? — осторожно спросила Веля.
— Тут все острова твоими будут, — фыркнул король. — Вкладывай в любой.
Чёрт побери. Об этом стоило поразмыслить на досуге. Человек, считавший себя её отцом, чего-то ждал.
— Я могу идти? — спросила она.
— Разумеется, — он сделал раздражённый жест, — К ужину за тобою пришлю. Приходи со своим зверем.
Он протянул руку ладонью вниз и Веля, старательно и очень фальшиво улыбаясь, пожала её обеими руками. Король поднял одну бровь. Уже потом, когда Веля вышла и притворяла за собой двери, то поняла, что протокол, наверное, был несколько иным и покраснела.
— Привет, детка, — сказал непривычно нарядный Шепан, который подпирал стенку в коридоре, сразу за постом стражи. — Или теперь уже ваше высочество?
— Шепан! — она так обрадовалась, что запрыгала на месте и радостно его обняла, не задумываясь о том, что подумают стражники. — Что вы здесь делаете?! Я вам так рада, что и передать не могу!
— Я сам до сих пор не верю, что я в Трейнте, детка, но твой папаша подписал мне помилование. Так тупо вышло, не передать… Идём я тебя провожу в твои комнаты.
— Слушайте, идёмте вместе, я хоть оденусь. Я вас столько всего хочу спросить.
Она остановилась.
— Вы же говорили, что либо вы его убьёте, либо он вас!
Тот поморщился, пристально глядя куда-то вверх и в угол, будто под потолком высокого холла что-то привлекло его внимание кроме невидимого сквозняка и еле видимой паутины.
Оказалось, как только Шепан увидел этого болвана Бо, присланного с сообщением, сразу понял, что Веля решила напороть глупостей, но к тому времени, как от квартовцев отбились возле заповедника, стало светать. И все увидели полный остров скеровых солдат, свежих прямо до оскомины, как зелёные яблоки. А он, Шепан стоял, как обосраный, из двадцати человек у него остался десяток, а из этого десятка — двое раненых, и не знал, ни где Веля, ни что ему делать, даже к лодке ему пришлось бы, пожалуй, пробиваться. Как тут выходит его величество и прямо говорит, что отплывает вместе с дочерью в Трейнт. Он, Шепан, порядком растерялся, и вместо того, чтоб предложить дуэль, спросил, откуда у него дочь. А его величество посоветовал открыть глаза, неужели он не видит, что они с Велей родственники. Шепан только по лбу себя и хлопнул, потому что, общаясь с нею, не раз и не два короля вспоминал. Ну и, августейший владыка ему сказал, что Шепан молодец, что за Велей присматривал, пока король смотрел в другую сторону, и положил жалованье ровно в два раза больше, чем платила она, ровно за то, о чём они с Велей когда-то договаривались изначально. Так что Шепан будет за нею кругом ходить и бдительно смотреть, чтоб она ничего сдуру не вытворила, что его, Шепана, вполне устраивает, потому что Трейнт — это не забитый остров и здесь куча мест, куда можно пойти. Почему «августейший владыка», а не «его засранство», как раньше?! Ну и выражения по отношению к отцу! То есть, что значит, станет шпионить и стучать?! Он будет выполнять свою работу, за которую ему однозначно заплатят, а не с задержками, как она. Детка, да ведь помилование — это же лучшее, что с ним случалось, лучше, чем в кости ни разу за вечер не продуть и обчистить карманы всей харчевни, такое раз в жизни бывает. Ах, называть её «ваше высочество»? Да ради всех стихий. Ваше высочество, соизвольте пи@ть в свои покои, пока вы прямо тут с новым нервным припадком не ё@лись. Направо, пожалуйста.
