Интервью для Мэри Сью. Раздразнить дракона - Мамаева Надежда (книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Но ответа на свое замечание так и не дождалась. Дыхание Брока стало редким и менее глубоким. Вот же умеет мгновенно засыпать, паршивец! Подивилась я и… сама тут же мгновенно провалилась в объятия Морфея.
Побудка вышла зверской. Причем зверела в основном я. Тело хотело тепла и еще поспать. На худой конец было согласно на кофе с зефиркой. Но суровая реальность лязгала котелком, горланила, фыркала, а иногда и ржала, бренча сбруей.
Лагерь вовсю просыпался и готовился к дальнейшему пути. Я же вставать категорически не хотела. Брок уже куда-то испарился. Зато в трех локтях от меня обнаружился Йон. Шкура сидел на своей лежанке и потягивался. Его довольная рожа напоминала мне Италию: так и хотелось в нее съездить.
То ли у оборотня затесался в роду Кощей, и оттого он чувствовал себя капельку бессмертным, то ли просто по утрам — чутка дурак, но он так скабрезно улыбался, что я в мыслях мстительно представляла, как познаю все прелести профессии таксидермиста. В общем, беды блохастый не ощущал и разглагольствовал:
— Я смотрю, вы с Броком так друг друга терпеть не можете, что утром он тебя заботливо укутывал, когда вставал, а ты на него ну чисто случайно ногу закинула, словно на дерево залезть собиралась…
А между тем она — беда — медленно вставала. Посмотрела на свои рукава с засохшими пятнами вина, провела по лицу ладонями, словно умываясь, огляделась в поисках метелки. Последняя на удивление нашлась рядом. Словно чуяла, что понадобится.
Йон увидел, куда, а главное, с каким выражением лица я тянусь, и запоздало сообразил:
— Эй-эй, не надо так нервничать!
Этой своей фразой про то, что не стоит беспокоиться, блохастый привел меня в окончательное и стабильное состояние бешенства, которое я попыталась ликвидировать выполнением утренней восточной гимнастики «у-ши на-де-ру».
Через минуту оборотень лихо улепетывал от окончательно проснувшейся меня. Я же искренне удивлялась, почему всегда так: сначала доведут, а потом кричат «Па-ма-ги-те!». Увы, шкуре никто протянуть руку помощи не стремился. Спасло его то, что у меня банально разболелась незажившая нога.
Зато к костру я подходила бодрой и была настроена добыть свой завтрак во что бы то ни стало. И таки получила. Даже вперед тех, кто вроде бы стоял в очереди. Взяв миску с варевом, огляделась, выискивая место, куда присесть, и напоролась на хитрый взгляд Брока. Судя по тому как дракон, посмеиваясь, нет-нет да и косил в сторону потиравшего загривок Йона (все-таки метелка мне досталась толковая, если я сама не смогла дотянуться, то ее прутья несколько раз приложились к спине блохастого), ящер наблюдал за нашими бегами, причем не без удовольствия.
Я поджала губы. Отчего-то стало стыдно за такое поведение. Хотела было развернуться и поискать место где-нибудь подальше от усмехающихся драконов и раздражающих оборотней, но Брок успел окликнуть:
— Присаживайся!
Сделать вид, что не услышала, казалось еще глупее, чем уничижительно фыркнуть, развернуться и демонстративно уйти. Поэтому присела рядом с крылатым. Все же я воспитанный взрослый человек… Наверное.
Завтракали быстро и почти без разговоров, собирались — тоже. Когда двинулись в путь, я привычно подсела к Ярике. Метелка улеглась рядом, у борта телеги.
Обоз неспешно ехал по дороге, солнце взошло высоко, и, по ощущениям, приближалось время, когда завтрак уже улегся, но до обеда еще осталась пара часов. Обозники начали озираться. Воины и вовсе взяли в руки луки, словно готовились к нападению. Отец приказал дочери на всякий случай схорониться меж тюков.
На мой закономерный вопрос: «Чего опасается охрана?» — купец лишь коротко выдохнул:
— Так к Ошле подъезжаем. На всем западном тракте только здесь разбойный люд и шалит.
Я на всякий случай пересела на метелку. Но то ли разбойники сегодня были дюже чуткие на неприятности, то ли мы такие везучие, увы, рандеву ловцов удачи и обозников так и не состоялось. Зато после обеда, в тот час, который местные величают «временем свиристели», мы выехали из леса.
На горизонте показался даже не город — его дымка. Обозники посчитали, что лучше не тратить времени на привал и к вечеру добраться до столичных ворот.
Чем ближе мы подъезжали, тем четче вырисовывались очертания Ошлы. Только теперь я смогла разглядеть крепость и город, который раскинулся под ее стенами. Именно крепость, а не замок: в таком убежище защиту от неприятеля найдет не только семья местного кнесса, но весь простой люд.
Неприступные стены опоясывали немалый надел земли. Они были высокие, будто выросли из самой скальной породы. И если ворота и барбакан находились в изножье пологого склона, то дозорная башня венчала утес. Казалось, что еще чуть-чуть — и ее пик коснется края молочно-белых облаков. Но так лишь казалось. Зато ветер с необычным привкусом безграничной свободы, чуть солоноватым запахом водорослей — не мерещился.
Море. За той крепостью было море. Оно, пока невидимое, шумело, шептало, манило.
Так вот она какая… Ошла.
Ярика уже вовсю прихорашивалась для этой самой Ошлы в целом и Умара Ружримского, на которого бойкая девица заочно положила глаз, в частности. Знал ли знаменитый и непобедимый маг, герой битв только-только отгремевшей войны, о том, что на встречу с ним спешит неотвратимое семейное счастье?
Но пока доблестный чародей оставался в неведении, а Ярика становилась к нему все ближе и ближе, меня начали терзать сомнения: а стоит ли нам вообще заезжать в эту Ошлу? Ведь если Йон опасался колдунишки из балки… Эту простую мысль я попыталась донести до блохастого, подлетев к нему и Броку на метле.
Поравнявшись с их повозкой, я, сидя на своем летном транспорте, начала осторожно выяснять издалека: что шкура думает о политике сдерживания и толерантности в общем и о расовой нетерпимости чародеев к оборотням конкретно? Йон лишь покровительственно усмехнулся и заявил, что, как ни странно, в городе оборотню затеряться легче, чем в деревеньке, где все друг друга знают.
А в рыночной толпе пойди отлови перевертыша. Ну маякнула твоя следилка на базарной площади, где яблоку негде упасть: «Нелюдь!»… Так не сыщешь же.
— Главное, вовремя от обозников отстать, чтобы не сдали… — так, чтобы услышала только я, произнес Йон, а потом уже громче добавил: — В городе и едой запасемся, и лошадьми разживемся… Нечего ноги-то сбивать.
Как перевертыш планировал «вовремя отстать», пришлось пройти на практике, когда вечером, в лучах заката, обоз подъехал к городским воротам. Ошла, хоть и не тягалась с побратимом-замком, какую-никакую стену имела. Правда, высотой в два человеческих роста, но все же. Да и ворота скорее выполняли условно-пропускную функцию. Основной их целью было обогащение казны и личных кошелей стражи, которая накануне магических боев проявляла заметное служебное рвение.
Наш обоз остановился в очереди из точно таких же телег. Я приготовилась ждать, когда Брок тихонько взял меня под локоток. Йон невозмутимо соскочил с повозки и как ни в чем не бывало пошел прямиком к воротам, минуя очередь. Словно он даже не местный, что по три раза на дню выходит за городские ворота понюхать цветочки, а один из стражников — столь уверенный был у него вид.
Того, как мы тихо стекли с телеги, никто не заметил: одни таращились на столицу, вторые зевали от усталости, мечтая поскорее оказаться за сытным столом и в теплой постели. Зато оборотень бдел. Кого он выискивал, хитро озираясь, я поняла лишь тогда, когда шкура походя умыкнул пса, что стоял рядом с телегой. Наклонился и, не сбавляя шага, притянув лохматого пегого кобеля, сграбастал под мышку. Причем тот даже не тявкнул.
Местный тузик до этого верил, что он боевой пес, и сторожил хозяйскую телегу, от которой на всю округу разносились визг, деловое похрюкивание, гусиный гогот и кудахтанье — видимо, крестьянин вез на ярмарку живность. Но песий мир пошатнулся, когда его, как кутенка, сцапал матерый оборотень. Это ведь мы, люди, можем обмануться, а собаки — они старшего брата-перевертыша нутром чуют. И помалкивают.
