Шамера-воровка (ЛП) - Briggs Patricia (читать хорошую книгу .TXT) 📗
Обеспокоенный, судебный исполнитель помог Шаме поднять стул обратно на пустое место.
— Извините, — извинилась Шам. — Я, вероятно, немного увлеклась изображением демона.
— Не могли бы вы снять руну под кроватью? — спросил Керим, наклоняясь, чтобы отодвинуть одну из тёмных досок и пробраться к дивану, где его мать отдыхала. Он сознательно не комментировал решение Шамеры рассказать леди Тирре о демоне.
Шам кивнула, схватила один конец тяжёлого постельного белья и откинула. — Это должен быть последний знак. Боюсь, что это немного мешает одежде…
Судебный приспешник хмыкнул, когда ему удалось свернуть остальные доски в сравнительно плоскую кучу, над которой он направил стул с чистой силой мышц. Шам вздрогнула от царапин, вырезанных в полу, полированной древесине острыми краями узких металлических колёс.
Тальбот отошёл от дивана, когда Керим покатился к матери, наклонившись и схватив её за руку. С голосом, который шёл не дальше, чем уши Шаме, Тальбот сказал: — Чтобы постоянно плевать на него с таким количеством яда и желчи, он очень беспокоится о её благополучии.
Шам взглянула на Керима, когда он сидел возле леди Тирры, вытянувшись на диване. — Она единственная семья, которую он оставил, — сказала она наконец, поворачиваясь, чтобы начать восстанавливать кровать.
Не говоря ни слова, Тальбот помог снять тяжёлую опорную плиту и переместить её. Кровать была старой, с вырезами, которые держали её вместе, как один из сложнейших резных сборочных комплектов, проданных на ярмарках. Потея, бывший матрос и Шам сумели с трудом поднять первый из четырёх тяжёлых столпов постели на своё место. Задолго до того, как они даже наполовину закончили восстановление кровати, леди Тирра открыла глаза, изо всех сил впала в сидячую позу и нетерпеливо оттолкнула руки Керима.
— Значит, вы думаете, что демоны убили моего сына? — Взгляд леди Тирры покоился на полу, и никто не знал, к кому она обращается.
Это был Керим, который придумал ответ. — Да, мать. Кроме того, я считаю, что демон всё ещё здесь, просто ждёт, чтобы убить кого-то другого. Я не знаю, как он выглядит или как его уничтожить — всё, что я знаю, это то, что это должно произойти, прежде чем он ударит снова.
Леди Тирра подняла глаза. Её сухие глаза искали взгляд Шаме. — Почему ты мне это сказала? Полагаю, Керим сохранил бы это в себе.
Шам пожала плечами и упала обратно в свою воровскую личность. — Стало ясно, что вы считаете лорда Керима ответственным за смерть лорда Вена. Я обнаружила, что для тебя и для него это слишком сложно.
Леди Тирра кивнула и начала отвечать, но перед ней раздался дикий стук в дверь. Тальбот, который был ближе всего к входу, поспешил открыть её. Шам узнала конюха, который пришёл однажды, чтобы взять Керима, но на этот раз он явно бежал.
— Сэр, человек был убит в конюшнях. Восстание пивоваров, и Элсик находится в гуще его. Стабильный мастер послал меня за вами, прежде чем всё выйдет из-под контроля.
Керим кивнул и направился к двери. Он сделал паузу, чтобы схватить висячий кнут на стене. — Тальбот, оставайся с моей матерью. Как только она почувствует себя достаточно хорошо, вы проводите её в свою палату и придёте к нам в конюшню. Шамера, следуй за мной.
Она начала следовать его приказам, затем поняла, что всё ещё носит одежду воровки. Она быстро подошла к зеркалу на стене рядом с дверью и произнесла короткое заклинание. Это была не настоящая истерика, так как она не соответствовала её талантам, а скорее приблизилась к запрету на невидимость — почти так же хорошо, как поведение Диксона: не смотрите на меня, я просто слуга.
Затем она закрылась за Керимом, который уже был на полпути вниз по коридору.
========== 10 ==========
Элсик прижался к шёлковому гладкому плечу Фогта. Он держал кисть в одной руке, когда вдыхал приятный запах лошади и свежей соломы.
Жеребец носил длинное имя на языке востоковедов, но Керим просто называл его конским бренди, потому что он был таким же чёрным, как выжженный кусок дерева на всех концах. Но Элсику нравилось зацикливаться на странном имени, когда он разговаривал с животным.
С тех пор, как Керим дал ему разрешение на работу с лошадью, Элсику было поручено развести его и сохранять в чистоте. Поскольку ему приходилось полагаться на своё чувство прикосновения, а не на его взгляд, ему нужно было больше, чем другим конюхам; но конюх сказал, что он сделал эту работу, а также Джаб, который присматривал за жеребцом Фогта перед ним. Похвала не обязательно сделала Элсика более популярным у Джаба или его мелких помощников, а тем более после того, как Джаб был уволен за использование нищих благословений. Но Элсик не вмешивался в отказ других конюхов. Ему всё равно не хотелось говорить, кроме как с Брандманом, а иногда и со Стабильным Учителем или Керимом.
Большую часть времени Элсик проводил в изоляции амбара, куда был сослан Керимом после того, как лошадь вырвалась из своего купе и подготовил одного из других плохих жеребцов. В сарае было четыре отсека, все с толстыми стенами и закрытыми окнами, но Брандмал был единственным жителем.
Когда жеребец беспокойно пошевелился, Элсик ухоженно продолжал устранять каждый последний бит пота, который остался от работы на длинном поводке, с которого стойло Бренда приводится два раза в день в форму. Обычно большое животное наслаждалось вниманием и стояло неподвижно, в то время как Элсик двигал кисти, но в тот день более нервничал, полушагая в сторону и начал выдавать фыркающие звуки, когда он выпускал воздух с силой через ноздри.
Элсик потянулся и коснулся плеча лошади. Бархатная поверхность была потной от беспокойного беспокойства животного, а мышцы внизу были готовы к битве. Мальчик пытался понять, что так беспокоило животное — он через некоторое время обнаружил, что у него почти такой же хороший нос, как у лошади. Когда он глубоко вздохнул, он услышал что-то, что отталкивается от дерева и входит в сарай. Почувствовав чувство в кишках, Элсик стоял как можно тише, чтобы не привлечь внимания.
Как Элсик, боевой конь вёл себя спокойно, не бросая вызов злоумышленнику на его территории. Элсик вытащил руку из гривы лошади, услышав шорох и грохот в купе на противоположной стороне центрального прохода.
Привидение исчезло так же внезапно, как и появилось. Он не слышал его ухода, но он внезапно исчез. Брандмал пронзительно и наполовину сжался, пока ноги Элсика не были подняты с земли. Даже мальчик пах этим — кровью.
Неохотно он отпустил ручку и вышел из купе, закрыв за собой дверь, но не закрывая её. Он подумал о посещении стабильного мастера, но странное чувство трепета заманило его вместо коридора в следующий отсек.
Дверь оказалась запертой; он должен был нащупать на мгновение, чтобы открыть её. Когда левый ботинок чего-то коснулся, он опустился на колени и протянул руку, но он уже догадался, что этот человек мёртв.
***
Когда они подошли к конюшне, Шам услышала сердитый ропот и пронзительный визг бушующего жеребца. Большая часть беспокойства, казалось, происходила из небольшого амбара от главного здания.
Она почувствовала небольшое чувство самоудовлетворения, когда новый стул судебного пристава без усилий скользнул по бороздам и гальке на конюшне, но кучка сердитых конюхов, собравшихся у восточного конца сарая возле входа, внезапно толкнула их из этой мысли.
Стабильный мастер стоял перед толпой, угрожающе держал длинный, разрушительный хлыст, пытаясь заставить услышать себя от рычания людей.
Шам уже видела достаточно разъярённых толп, чтобы узнать, когда их мозги пережарены; чувство дискомфорта заставило её пожать руку кинжалу.
Когда стюард заметил, что его пристав подошёл, он бросил попытку удерживать их кучей, довольный собой. Его глаза пронеслись над Шаме, не останавливаясь; он случайно отклонил её, как будто она была не более чем обычной слугой. Отвлёкшись от успеха своего заклинания, Шам не осознавала, что хлыст конюшни с тех пор пока не остановил орду от входа в здание.
