Аквариум (СИ) - Фомин Олег (читать книги онлайн регистрации .TXT) 📗
Потом решил все-таки не играть с судьбой в жмурки, рванулся вперед и, как учил Леший, четким пинком ударил под магазин, в то место, где находится защелка. Магазин отлетел, ствол дернуло вверх и последняя пуля, находящаяся в патроннике, громыхнув, ушла в небо. Он выронил бесполезное оружие из рук и, все так же шагая назад, выдернул из-за пояса десантный нож. Ростом - на голову ниже меня, плечи узкие, руки ходят ходуном - в рукопашную хочет, клоун! Я поставил пистолет на предохранитель, засунул в кобуру и развел руки в сторону. Ну давай, типа, нападай...
Военный бросился вперед, на удивление профессионально замахиваясь ножом. Я, еле-еле успев в последний момент перехватить запястье, вывернул его и резким движением перебросил противника через себя. Легкий-то какой! Тут же, не давая очухаться, пинком поддых отбросил его на ворота гаража.
Он сполз по ним спиной и замер, опустив голову. То ли вырубился, то ли в шоке. Я подошел, взялся за край черной маски, резко дернул вверх...
Пипец!
Девчонка... Лет двадцать пять. Красивая. Даже как-то чересчур красивая...Тонкий нос, высокие скулы, густые темные волосы собраны в хвост...
Она застонала, открыла глаза. Огромные, глубокого, перламутрового-серого цвета. Господи! Что делает в этом сраном, кровавом мире такая красота?
Посмотрела на меня, лицо ее перекосило от отвращения, в блестящих глазах появился невыразимый ужас и дикая ненависть. Интересное сочетание...
Ну и что теперь с тобой делать? Я наклонился к ней, вглядываясь в ее черты. Что-то далеко на самом краю сознания отозвалось чуть слышным колокольчиком узнавания...
Судя по лицу девушки, внутри нее шла жестокая борьба. Наконец ненависть победила, и она смачно харкнула мне в лицо.
- Подавись, тварь! - прозвучал звонкий голос.
Ну вот! Я снял очки, стянул маску и начал протирать ею заплеванные стекла. Случайно бросив взгляд на злобную мадам, невольно поразился изменениям, произошедшим с выражением ее лица. Вместо страха и ненависти, там явно читалось безмерное удивление с ноткой радостного облегчения. Как будто, человеку с петлей на шее, зачитывая приговор, неожиданно объявили о помиловании.
Хрен поймешь этих баб! Убивать я ее точно не буду. Не могу...
Я сел рядом с ней, устало привалился спиной к гаражу. Она замерла, опять напряглась. Я помолчал, подумал. Потом повернул голову, посмотрел в ее глаза, как будто окунулся в прохладную, прозрачную воду Реки в том, придуманном мною мире, и сказал:
- Забирай, подруга, свою пукалку и вали к своим. Магазин только оставь, а то, кто тебя знает, еще мстить начнешь...
Несколько секунд она молча смотрела на меня. Мне показалось, что-то тоже мелькнуло в ее глазах, будто она меня вдруг вспомнила. Мелькнуло и прошло. Сменилось настороженной маской.
Девушка медленно поднялась, не сводя с меня глаз, попятилась до своего автомата, подобрала его, а потом развернулась и быстро побежала вдоль гаражей. Хвост густых волос бил ее по плечам. Секунд через пятнадцать скрылась за поворотом.
И тут меня на миг посетило странное ощущение поворотного момента в жизни. Как будто эта встреча была точкой, до которой я должен был дойти или не дойти... Показалось, что кто-то огромный и сильный навис надо мною или даже оказался внутри меня. Этот кто-то словно распахнул настежь некую дверь в подсознании, до этого совсем чуть-чуть приоткрытую. И через эту дверь начал бить поток силы, который раньше еле сочился через щель. Ощущение было совершенно новым, хотя и недолгим. Я ошалело помотал головой. Непривычное быстро растворялось, уступая место все тому же чувству отрешенности.
Закрыл глаза.
Они убили Леху...
Да. Убили. Непонятно за что, непонятно зачем... Придется сюда вернуться. Не мстить, просто узнать. Мне этот вопрос теперь спать спокойно не даст.
У меня не было старшего брата, но я всегда представлял его себе таким. Сильным, все знающим, верным... А теперь его нет. Совсем. Навсегда.
Я сидел так еще минут десять, опустив голову и тупо смотря в одну точку. Погруженный в себя, в свои мрачные мысли. Наконец, инстинкт самосохранения докричался до моего сознания. Я огляделся вокруг, прислушался. Стрельба давно стихла. Я находился хрен знает где, далеко-далеко от Сарая. С одним пистолетом и топором. Путь предстоял неблизкий и трудный. Практически самоубийственный. Но деваться некуда, надо идти. Надо жить. Надо бороться.
Я поднялся, все тело ныло. Снял пистолет с предохранителя, проверил топор на спине и побежал вдоль гаражей. Сначала тяжело, потом все легче и легче. Ничего! Поживем еще. Постреляем. Вопросов много, надо найти ответы. Пусть это теперь будет целью.
Добежал до перекрестка гаражных проездов, свернул в сторону Симферопольской. Через пятьдесят метров увидел саму улицу. Деревья, машины, светофор. Оглянулся. Над гаражами возвышалось недостроенное здание, ставшее могилой для Лешего. Даже отсюда видно изрешеченные пулями блоки стен пятого и четвертого этажей. Хорошо повоевали, ничего не скажешь. Может надо вернуться, хоть похоронить? Я остановился в нерешительности. Да нет, не дадут. Местные вояки, наверняка уже обшмонали и куда-нибудь утащили, уроды... Мир Уродов, бля.
Добежав до последнего гаража, я снова вдруг резко почуял опасность. Увидел справа, на самом краю зрения выходящего из-за угла человека в зеленом, ускорился, всем телом разворачиваясь к нему и поднимая "ЧеЗет"... И получил сзади чем-то очень тяжелым в область затылка, прямо под шлем. Успел в последний момент чуть наклониться, поэтому сознания не потерял, но все равно поплыл, упал на асфальт, потерявшись в окружающем пространстве.
Помотал головой, развернулся, сплевывая землю, приподнялся на локте. В глазах двоилось. Кое-как сфокусировав зрение, увидел четыре фигуры в зеленом камуфляже, стоящие надо мной. Маски с лиц сняли. Стоят, смотрят, как на червяка. Три мужика и... моя новая подруга. Вот сучка!
Один из них наклонился и воткнул что-то мне в шею. Перед глазами опять задвоилось, тело начало коченеть, пистолет выпал из руки. Я ударился затылком о землю и снова подумал: "Уроды! Кругом одни уроды..."
6.
- Вот уроды! - презрительно сказал герой Виктора Сухорукова, только что пройдя таможенный контроль в американском аэропорту.
По телевизору шел фильм Брат 2. Егор случайно наткнулся на него, бесцельно листая каналы. Наткнулся и оставил. Хоть что-то знакомое. Сто двадцать каналов, а смотреть нечего. Раньше вон была первая программа и вторая программа. Смотрели все передачи подряд, не отрываясь. А сейчас...
Мысли лениво ворочались в голове, которую словно накачали гелием, и она стала очень легкой, практически невесомой, покачивалась на шее, как воздушный шарик на ниточке. Егор то впадал в какую-то тягучую дремоту, то выпадал из нее, отстраненно наблюдая за происходящим на экране.
Он сидел дома, на своем любимом диване, посреди грязной, полупустой квартиры. В драных трениках, небритый, немытый и совершенно опустошенный. Сегодня он первый раз за целую неделю включил телевизор. Обычно он тупо лежал на кровати, уставившись на выцветшие персиковые обои, на которых выделялись яркие прямоугольники, оставшиеся от снятых фотографий. Курил, смотрел на обои, снова курил. Иногда ходил на кухню попить воды или съесть какой-нибудь засохший кусок еды, который еще можно было найти в холодильнике или хлебнице. Ночью происходило тоже самое, только обои видно не было, приходилось пялиться в темноту, периодически проваливаясь в неровный, тревожный сон.
Но сегодня был особенный день, поэтому он дошел до дивана и включил телевизор, чтобы хоть как-то это обозначить. Обозначил. Сел.
Фильм прервали рекламой. Егор отключил звук, осмотрелся по сторонам. Через занавески пробивался тусклый свет. Будильник, когда-то подаренный им на новоселье, показывал 12:12 дня. Он был единственной вещью, оставленной на длинной полке над экраном плазмы. Все остальное: семь слонов различного размера, декоративные хрустальные шары, денежное дерево, еще куча каких-то непонятных, бессмысленных предметов, которые в свое время приобретались в жарких увлеченных спорах, исчезли. Исчезли также с подоконников разнообразные фикусы и орхидеи вместе со своими горшками, чайные сервизы из стеклянного шкафа, салфеточки, полотенчики и прочее, прочее, прочее...
