Не оставляющий следов: Обретение (СИ) - Воробьева Елена Юрьевна (книги онлайн читать бесплатно txt) 📗
– Хорошо, – после недолгого молчания ответил тот, кого назвали Барлу, и взял, наконец, с блюда тонкий лепесток бастурмы. – Присядь, поужинай. Ты слишком давно не ела.
Уже лежа в постели, перебирал впечатления сегодняшнего вечера и размышлял о важном. Такой способ найма слуг, наверное, должен войти во все учебники домохозяев особой главой: «Как за свои же деньги приобрести головную боль». Впущенных в дом незнакомцев без рекомендаций нужно долго уговаривать послужить за достойную плату. Конечно, они станут кочевряжиться и требовать от хозяев приносить им тапочки по свистку. В зубах. На труд, требующий малейших физических усилий, эти доходяги, однозначно, не способны. А на что способны? Фэншуй сэншень – профессия почтенная и где-то даже, наверное, уважаемая: менять русла рек, насыпать горы... Интересно, чем займется столь крупный специалист на скудных просторах моего поместья? Чисткой ручья? Не-е-ет, изучением библиотеки, тем более что фривольными романами я ее пополнил в должном количестве. А что будет делать тощая слабосильная девчонка? Проводить ревизию кладовой. Отдел «Сладости». Ежедневно. Сию пренебрежительно фыркнул, утаптывая подушку. Он с намного большим эффектом, чем сотни фэншуй сеншэней вместе взятые, гармонизировал внутреннюю атмосферу моих покоев и был согласен со мной в оценке наших новых слуг.
Сегодня их устроили в более-менее чистой гостевой спальне, но завтра я настою на том, чтобы бродяжки переместились в необжитую часть «Дома в камышах»... или вообще на чердак, если будут протестовать. Пусть сами приведут в порядок место своего обитания. По фэншую.
Экстремальная отработка серии элементов «единой нити» с тешанем проходила в лужах внутреннего двора, а заключительный комплекс «Тигр против обезьяны» завершился фонтаном грязи, окатившей и меня, и Учителя Доо, и глазеющего на нас с высоты забора Сию. В дом возвращались через купальню, где так кстати была починена крыша и оставлены мягкие банные халаты. Сию, возмущенно фырча, ускакал в сад, наставник сразу прошел к себе, а я завернул на кухню, предпочитая смочить пересохшее горло свежезаваренным чаем – отличный напиток в такое время суток и после таких нагрузок.
Окно было чуть приоткрыто, и свежий ветер шевелил тонкую кисею занавесок. Пахло лимоном и ванилью, как в далеком детстве, когда нянюшка приносила в постель первый завтрак. Чайник на плите. На столе у окна – чайная чашка, мед и сухарики. После нагрузок есть не хочется, кровь не спешит возвращаться к желудку, а вот пить... И сладенького. Как угадали? Рядом материализовалась вчерашняя девица, подобравшая волосы в слабый узел с выпущенными у висков прядями и сменившая изодранную хламиду на строгое серое платье. Да, сегодня выглядит поприятнее, даже зеленая бледность лица сменилась легким оттенком слоновой кости.
Рассматривал в упор, стараясь вывести из равновесия, но она с невозмутимой полуулыбкой наливала чай в мою любимую чашку... м-м-м, как пахнет... Превосходно! Так вкусно не заваривал чай даже наставник, а он был признан мною настоящим мастером чайной церемонии. Я знаю, о чем говорю, таких мастеров повидал немало. Сестры учились у лучших. Хотя, конечно, могу быть пристрастным: после тренировки любой веник кажется ароматным жасмином.
– Как тебя зовут? – постарался не размякнуть и придал лицу самое что ни на есть типичное выражение «высокомерного засранца Иса».
– Сарисса, мой господин, – прошептала, склоняясь в поклоне.
Во-о-от, совсем другое дело. Я еще научу вас уважать хозяев!
– Странное имя. Что ты пела вчера, Сарисса? – осведомился надменно. – Какие-то нескладушки, простонародные частушки! «Затмевает – освещает»... элегантная рифма, ничего не скажешь.
Такую рифму использовал в детстве я сам, за что был нещадно морально бит эстетками-сестренками, сплетавшими весьма неплохие вирши. Я уже знаю цену своему сочинительству, просветили. Необразованность и небрежность. Ну... если не считать главного преступления сочинителя: отсутствия таланта. Теперь их уроки по «куращению» младших пригодились и мне.
– Не в рифме дело, господин. Дело в красоте! – запальчиво возразила девица, но тут же снова опустила глаза и перешла почти на шепот. – Княжна Хэбиюки так прекрасна...
– Ты не могла видеть ее, – девчонка изображает из себя невесть кого. Княжну какую-то придумала, – Фреска почти не заметна...
– Я не фреску заметила, господин, хотя она нарисована гениально, – упрямо возражала Сарисса, и я уже не прерывал, подкупленный столь откровенной лестью, – Свет красоты... он прорвется и сквозь стены. Мудрец видит то, что скрыто, он прозревает внутрь, в суть вещей, в глубину мира, а красота идет из этой глубины. Всегда проявляется. Ее не скроет тело, одежда, ум и глупость... Она просто есть, и в ее сиянии все становится одновременно и важным, и ненужным. Благодаря ей в этом мире есть то, ради чего следует жить. Мудрец ищет смысл в глубине, а красота из глубины наделяет смыслом вещи, людей... каждый наш день...
Короткие сухие хлопки раздались от входа. Учитель Доо, аплодируя, плыл к столу:
– Да ты мудрец, девонька, – улыбнулся он покрасневшей служанке.
«Ну уж точно не красотка!», – ухмыльнулся мысленно, с интересом разглядывая порозовевшие скулы девицы. Почему-то захотелось сказать еще какую-нибудь колкость... Странно. Обычно к окружающим женщинам я относился с ровной приязнью.
– Плесни-ка старику чайку... да-да, в эту чашечку. Как спалось на новом месте? – наставник приземлился в облюбованное массивное кресло.
– Благодарю, господин, – подала чашку с поклоном.
– Превосходно, – Учитель Доо вдохнул аромат и зажмурился.
– Может ли узнать ничтожная круг своих обязанностей в этом прекрасном доме?
Предъявляются требования нанимателям? Девица явно дерзила. Но наставник невозмутимо отпил глоток и удовлетворенно кивнул.
– Можешь. И ты, и твой...
– Дядюшка, – подсказала она, с готовностью.
– И дядюшка тоже, – как ни в чем не бывало продолжил Учитель Доо, словно не заметив, что его прерывали. – Мы обо всем поговорим через час. Жду всех в своем кабинете.
Кабинет Учителя Доо не претерпел никаких изменений: груды книг и бумаг на столе, набор для вина на каминной полке – словно он и не собирался в поход. Нас с нанимаемыми разделяла столешница, подчеркивая разницу в положении и статус хозяев, но тон беседы был задан вполне корректный. Я высказал свое предложение о месте их обитания в нежилом крыле дома, что было одобрено наставником. Строго наказал поддерживать порядок в наших апартаментах. Сад? На усмотрение фэншуй сеншэня. Пусть делает с ним все, что сочтет нужным. Песочницу трогать не стоит, по возвращению мы еще воспользуемся ее ресурсами. Подчеркнул, что в саду есть захоронение – с ним тоже нужно обращаться уважительно...
– С каким именно? – уточнил Барлу, уже посетивший сад и, видимо, нашедший немало возможностей для применения своих талантов.
Интересно... у меня под носом скрывалось кладбище? Учителя Доо тоже заинтересовали слова садовника, но это было заметно только его ученику.
– Могилы старые, им уже лет двести, – пояснил тот. – Могу выяснить происхождение...
– Это было бы неплохо, – одобрил инициативу. Умершие, пребывающие рядом с живыми, могут превратиться в серьезную проблему. – Разберитесь, что нужно предпринять, чтобы их души не тревожили ваш покой.
Кажется, любопытная Нила получит свою историю о славном предке и страшной колдунье. Жаль, что сейчас нельзя связаться с семьей, ведь и запас монет пополнить не помешало бы.
Деньги... Почему-то все упирается в презренный металл. Какая сумма уйдет на дорогу, я не знал, но догадывался, что дешевыми путешествия не бывают. Тем не менее, слуг надо чем-то кормить, дом на что-то содержать, работу как-то оплачивать. Сколько наличности оставалось в заветном сундучке? Мы уже немало потратили на экипировку и одежду... Нужно забирать свои деньги у Туркисов, ибо за хранение берут высокий процент. Мягкое золотожестко стелило и не отличалось скромностью, назначая цену своим услугам.
