Самба (СИ) - Абсолют Павел (библиотека электронных книг TXT) 📗
Тем временем внизу две рассерженные аякаси объясняли новичку правила поведения в клане Амакава. Лизлет Эл Челси со слезами в уголках глаз потерянно кивала и вскидывала руки каждый раз, когда бакэнэко сильно жестикулировала. От этого чайная чашка в руках Химари опасно вращалась и металась вверх-вниз, грозя улететь в направлении стены или пола.
— Я-я больше не буду поить господина из своего истинного тела…
— Не буду строить ему глазки, нано.
— Не буду строить господину глазки…
— Не будут трясти этими вульгарными сгустками похоти…
Цукумогами уныло повторяла за аякаси, не особо вникая в суть сказанного. Мало ли что твердят эти змея с кошкой. Главное, чтобы господин был рад. Это и есть долг настоящей служанки!
Отставив компьютер, я вытащил из кармана пару бумажных амулетов, одолженных у Химари. Иероглифами подписано "подчинение". Бумага зеленоватая — кошка сказала, специальная бамбуковая, но можно и на обычной делать. Такие неполноценные амулеты Генноске поставлял правительству. Если сильно сосредоточиться, то свет внутри становится только едва различим. Я сходу осознал три вещи. Первая — каждый амулет слеплен вручную, словно поделки, выструганные из дерева, а не изготовленные фабричным способом. Два "подчинения" у меня в руках немного отличались друг от друга. Во-вторых, интуитивно я понял простой принцип, по которому создавались артефакты света — необходимо запихнуть готовое заклинание в предмет в свернутом состоянии, на стадии формирования, и предусмотреть способ активации. Химари объяснила, что мощные заклинания из света быстро разрушают предмет, поэтому используются амулеты, действующие на разум. Они требуют меньше магии, но… Третья вещь — артефакты оказались очень сложными для понимания. Детали расплывались, и я словно не мог охватить всю картину заклинания в целом. Логично, что амулеты действуют на мозг человека или аякаси… Если ли мозг у водного духа? Ну, пусть будет "разум". Свет проникает глубоко в разум, словно пробивает дыру… и, судя по названию, внушает полное подчинение тому, кто бросил амулет… Вот сюда вроде бы аура владельца попадает при активации. Да-а, после такого голова у бедной жертвы будет неделю болеть наверняка…
Я вырвал тетрадный лист и положил на столик. Как ни напрягал голову и ни мучил свет, ничего похожего не получилось. Бумага взрывалась ошметками, распадалась, тлела… Кстати, свет не мог ничего поджечь по непонятным причинам, однако оставлял ожоги. Парадоксы магии, итить ее за ногу.
Часы показывали начало пятого, и живот громко забурчал, обидевшись на пропуск обеда. Поэтому я спустился на кухню. Гинко, наша сегодняшняя повариха валялась на диване и смеялась над передачей из жизни животных по телевизору. И что там смешного? В сегодняшнем меню оказался бифштекс, куриные ножки и жареная рыба. Действительно, не одно мясо купила… Я быстро засыпал рис в пароварку, и сел на диван с оками. Лизлет обреталась рядом, но даже подходить боялась. Совсем ее змея с кошкой застращали, сами же куда-то пропали. По телеку рассказывали о жизни волчьей стаи в диком лесу. Оками в некоторых моментах гнусно хихикала.
— Гинко, а как ты обрела человеческий лик?
— Грустная история, Юто-сама. Коль желаете, расскажу. Я родилась в большой волчьей стае, что немного отличалась от диких зверей. Мои сородичи были быстрее, выносливее и кровожаднее других лесных обитателей. Из таких при определенных обстоятельствах получаются сильные аякаси. Когда была волчонком малым, встретила в лесу мальчика. Подружилась с ним, часто играла и охотилась, научилась понимать его эмоции и настроение. Он даже ошейник мне подарил… Однако стая была против нашего общения, и решила уйти далеко от мест, где жил человек. После нашей последней встречи чувства раздирали меня на части. Я хотела вернуться к стае и одновременно желала остаться с мальчиком. За одну ночь я обрела человеческий облик, стала аякаси. Стая не приняла меня обратно, отец с матерью чуть не порвали. А мальчик тот уехал далеко, так что я не смогла отыскать его запах.
— Хотела бы ты вернуться в стаю?
— Нет, Юто-сама. Я ведь разумная аякаси, хоть иногда и просыпаются животные инстинкты. Я бы не смогла жить с ними как дикая волчица.
— Ясно. Это…
"If there's something strange… In your neighborhood… Who you gonna call?…Ghostbusters!"
— Алло! — поднял я зазвонившую трубку.
— Амакава-сан, через полчаса к вам подъедет группа из четвертого отдела общественной безопасности. Устроит вас?
— Да, подъезжайте.
— Благодарю.
Я быстро связался с Айей, которая ходила с телефоном, купленным Гинко ранее. Появятся деньги, надо приобрести десяток звонилок. Фугурумо сообщила, что скоро они с Кагецуки вернутся, а остальное она расскажет лично.
Только я набил себе желудок, совместив обед с ужином, как явились такамийские борцы с е-кай. На вид — обычные японцы, похожие на служащих какого-то исследовательского института в своих прозрачных очках и хирургических перчатках. Хорошо хоть противогазы или химзащиту надеть не додумались. Я вяло следил за тем, как вели себя гости в присутствии аякаси. Весьма забавное зрелище. Одновременно и боялись, и желали изучить. Скорее всего, редко им удается пообщаться с нелюдями на добровольной основе. Сначала они приложили к каждому какую-то карточку, и та меняла цвет в зависимости от типа аякаси. У звериных Гинко, Кагецуки и Химари был похожий цвет. Потом собрали образцы шерсти, воды в случае мизучи, пера от духа журавля. Трогать цукумогами я запретил, и их истинные тела не показывал. Хотя про духа письма им наверняка известно.
Сидзука вовсю потешалась над сотрудницей четвертого отдела:
— Тетенька, а где вы купили эту кофточку? Она из хлопка или синтетики? Можно потрогать?
Женщина настороженно застыла:
— Да, можно.
Сидзука вытянула свой язык на метр как минимум и прошлась по кофточке гостьи начиная с воротника и заканчивая низом. Женщина побледнела, извинилась и спешно покинула наш дом. Остальные сотрудники также доложили о готовности. Напоследок нам передали шесть металлических пластинок, имеющих резкий магический запах. Мужчина четвертого отдела объяснил, что это своеобразный пропуск для аякаси Амакава, используется впервые. Дед Генноске нечасто посылал своих вассалов в крупные города. Великие кланы и отделения четвертого отдела в других городах Японии будут оповещены, но все равно перед прибытием в иное место следует доложиться местным охотникам, дабы не повторилась ситуация с Гинко. Также он сообщил, что Хьего-сан назначил мне встречу в ресторане на завтрашний день, если я не против. Я просил передать свое согласие. Засим служащие быстро покинули наш дом.
Аякаси вертели свои пропуска в руках, облизывали (Сидзука), лизали (Химари), грызли (Гинко), трогательно прижимали к груди (Лизлет).
— Гинко, хватит жрать карточку, хочешь снова на драку нарваться?
— Не-ет, Юто-сама!
— Айя, ну что там с нашими финансами, есть чем обрадовать?
— По грубым оценкам стоимость сокровищ оценивается в 500 миллионов йен, Амакава-сама…
— Сколько?!
— Не спешите радоваться, Амакава-сан, — продолжил Кагецуки. — Около 400 миллионов дают за найденные драгоценности принцессы Сенджу, дочери императора Токунагато II. Эти сокровища считались утерянными в начале XX века. Принцесса Сенджу отправилась с официальным визитом в Китай, взяв с собой шкатулку с фамильными драгоценностями. На обратном пути в Японию ее корабль затонул, ни одного выжившего не осталось. Этот инцидент сильно охладил отношения с Китаем.
— Моя лоли?
— Да-а, что-то такое припоминаю. Где-то в тридцатых годах духи жаловались на странного умибозу, что нападает на других аякаси. Я следила за ним до тех пор, пока он не потопил один корабль в Желтом море. Что-то в его ауре показалось мне странным…
Сидзука широко распахнула глаза и уставилась на меня:
— Я только сейчас поняла. Как-то не довелось мне сталкиваться с Амакава прежде, но сейчас я хорошо знаю вашу ауру. Тот умибозу был под властью света, был вассалом клана Амакава.
