Если ты индиго - Турве Татьяна (книги без регистрации полные версии txt) 📗
— Такой… лет сорок, небольшого роста, темные волосы до плеч, бородка…
Художник стоял перед картиной в заляпанном красками синем фартуке, с длинной кистью в руке, словно рисовал у себя в мастерской. Будто расслышав незнакомые голоса, обернулся к Яне и улыбнулся тепло и сердечно, как улыбаются старинным друзьям. Тишина была просто оглушительная, наконец кто-то из женщин высоким напряженным голосом спросил:
— Ты что, увидела?
— Там, возле картины… — Яна с неуверенностью протянула руку, чувствуя себя ужасно неловко: неужели больше никто не видит?.. Ну здрасьте, влезла со своим ценным наблюдением!
Мастер резко и вроде даже недовольно встала, впившись строгим взглядом в ее лицо:
— Такие вещи вслух не говорят! Это тебе на будущее.
Лишь намного позже Яна сообразила, какой это для рейковских дам был жестокий удар: пришла тут, понимаете, девочка с улицы, покрутила сопливым носом и через неделю после инициации Рейки получила ясновидение! Вот так, с бухты-барахты!.. Однажды Янка случайно краем уха выхватила разговор двух весьма приятных женщин о том, что люди вон годами занимаются, пыхтят и разнообразно над собой работают. Чистятся по всем возможным техникам-методикам, кочуют от одного гуру к другому, и до сих пор ни в одном глазу…
Хотя, может, никаких бурлящих страстей вокруг ее имени особенно-то и не было, Янка сама все придумала: подвела непомерно развитая фантазия вкупе со Скорпионской подозрительностью. (Или поспешила принять на свой счет пару вполне безобидных взглядов, тоже очень может быть.)
А в тот раз на семинаре, уже ближе к концу, Мастер улучила минутку и мимоходом перед всем собранием обронила, что Яна "всего лишь индиго". В ответ на ее растерянные глаза добавила, что этого не надо бояться и лишний раз переживать — с каждым годом на Землю приходит всё больше и больше "таких" детей. (А вот каких именно, уточнить-то и забыла! Сразу переключилась на что-то другое, а Янка из застенчивости не решилась напомнить.)
Про индиго Яна уже много раз слышала, хотя бы даже от папы: не зря же он в детстве называл их с Яриком "детьми новой расы". (Шестой, кажется, если она ничего не путает. Ссылался при том на свою "Агни-йогу", источник по всем параметрам надежный…) Но Янка всё равно решила уточнить, что именно "рейкисты" под этим словом имеют в виду, для перестраховки. Только поговорить с кем-то знающим не удалось: набежала целая толпа взрослых со своими детскими вопросами, галдеж поднялся почище, чем у них в классе на большой перемене, и Яну оттерли на задворки. Пришлось уйти домой, несолоно хлебавши.
Да, и что любопытно: Мастер в их нечастые встречи по вторникам (не каждую неделю, конечно, как получается) как-то непонятно на нее смотрит и временами словно бы порывается что-то сказать. Но ничего не говорит, как будто выжидает чего-то… А Яна из того же Скорпионского самолюбия твердо для себя решила не вмешиваться и уж тем более не напрашиваться. Как говорится, нас два раза просить не надо: сами найдем, где выход, еще и дверь за собой прикроем! Не хотят с ней общаться — ну и ладно, плакать не будем.
…Дочка, задумавшись, смотрела мимо него в сторону: опять этот знакомый до боли невидящий взгляд! Ярик ее любит поддразнивать, демонстрируя типичное для Вишневских остроумие: "Бендер сегодня не обедал, и поэтому Остапа понесло." (Янка на его дружеские поддевки с завидным однообразием обижается, это вам не Володины придворные реверансы с "принчипессой"!..) Длинная золотистая прядь ее волос проехалась по тарелке и окрасилась кетчупом в рыжий, но Яна ничего не заметила, с сосредоточенным лицом изучала неяркий низкий светильник над головой. Помолчав с минуту, как бы очнулась от глубокого сна:
— Так интересно получается, у каждой ауры свой оттенок. У меня обычно сине-голубой, а иногда золотистый, все наши так говорят… Кто видит, конечно. А у мамы аура зеленоватая, я недавно смотрела. Когда она в хорошем настроении, то прямо ярко-зеленая, такой красивый изумрудный цвет… Ей надо было врачом стать, зеленый — это цвет целителей. Но если она начинает злиться и кричать, то по всей ауре проступают красные пятна, будто глаза у быка наливаются кровью… И тогда она себя уже не контролирует, я давно заметила, — Янка немного помолчала, что-то невидимое про себя взвешивая на внутренних весах, и для чего-то добавила: — А так она хорошая, чистая.
— А у меня какой цвет? — не замедлил полюбопытствовать Володя. И подумал с горечью и неожиданным облегчением: "Вот тебе и "дежа вю", всё возвращается на круги своя!"
Дочь непонятно улыбнулась мимолетной улыбкой Моны Лизы:
— Тоже сине-голубой, как горы на картинах Рериха. Ты ведь столько лет "Агни-йогу" изучал, аура напиталась…
И с новой силой нахмурилась, даже нос заметно сморщился, как у жующего кролика:
— Понимаешь, главное, я не знаю, зачем мне это надо? Откуда оно появилось и почему именно у меня? И что теперь с этим делать? Раньше-то всё было понятно…
— Судя по всему, у тебя эта способность с рождения, — брякнул Володя, лишь бы не молчать.
— Хорошо, если с рождения, — она прикусила соломинку и пожевала самый ее кончик — опять эта детская привычка! — Я недавно видела себя, как смотрела в хрустальный шар и предсказывала будущее, это точно не в наше время было… И вокруг люди в белых хитонах, на лбу у них обручи золотые с каким-то блестящим камнем, и у меня тоже… Мастер потом сказала, что это со времен Атлантиды, я была там вроде жрицы и что-то нарушила, во что-то вмешалась. Ясновидение на много веков забрали, я прямо увидела, как третий глаз закрылся. А сейчас опять вернули неизвестно зачем, чего-то от меня хотят… — Глубоко вздохнула и упавшим голосом прошелестела: — И еще совсем недавно появилось, после Рейки… — но фразу не закончила, запнулась и замолчала, точно раздумала перед ним откровенничать.
— Что появилось? — чуть не в лихорадке поторопил Володя, до того разобрало любопытство.
— Смотрю на человека и вижу, кем он раньше был, в прошлой жизни. Картинки идут одна за другой, совсем как в кино. Лучше бы будущее показали!..
Володя опять не удержался:
— А кем я был?
Янка скользнула по нему невидящим взглядом и снова уставилась в свою недогрызенную пиццу с обрывками измятых салфеток:
— Ты часто был моряком.
— А конкретней?
Зацепила-таки! Он уже лет пять как ничем таким не занимался, затянула обыденная жизнь-рутина с ее заботами о хлебе насущном. (Да еще и с маслом: Марине всё как будто мало, словно бочку бездонную пытаешься заполнить!) Володя вдруг остро ощутил, до чего же устал от этой бессмысленной суеты, так бы взял сейчас и бросил… Как старый боевой конь на сытой зеленой лужайке, заслышавший звук родной трубы.
Дочка смотрела, на этот раз не отрываясь, своим особенным прозрачным взглядом прямо сквозь него. И улыбнулась недавней летящей улыбкой, увековеченной Леонардо:
— Маленький мальчик… Ты от меня прятался, а я за тобой бегала, искала. Такой сад большой, красивый, аллеи широкие, с гравием, а у меня платье до пола и декольте… Я была или няней… Нет, я была твоей мамой.
Владимир поперхнулся остывшим кофе и зашелся хриплым кашлем, Янка с невозмутимым серьезным лицом перегнулась через стол:
— Постучать? — и затараторила без передышки: — Так часто бывает, люди связаны во многих жизнях! Я на кого ни посмотрю из моих девчонок, каждый раз мы были или подругами, или сестрами. Такое вытворяли!.. С Галькой танцевали в кабаре — вроде бы во Франции, если я ничего не путаю, конечно. С Юлькой на Ивана Купала прыгали через огонь — думаю, там что-то из Киевской Руси… — Она набрала в легкие воздуха и продолжила с куда меньшим энтузиазмом: — Потом я была запорожским казаком, еще совсем мальчишкой, и возраст примерно такой, как сейчас… Помню набеги турков или монголо-татар, трудное было время. Но там никого из наших не было, мы не встретились. Мне было так одиноко… И тебя тоже не было…
