Холодный поцелуй смерти - Маклеод Сьюзан (читать книги TXT) 📗

Мне не следовало уходить! Видали? Вот зараза! Мы даже переговоров не начали, а он уже ведет себя, как будто считает, что я так и побегу к нему, точно наркоманка последнего разбора! Не дождется — и плевать, что он такой красавчик! Я перевела дух, заставив себя не обращать внимания на адреналин, который густо переплетал мои чувства страхом и злостью.

— Малик, я не твое имущество, — твердо заявила я: надо, чтобы мы оба это как следует поняли. — Поэтому не рассчитывай, что я каждый вечер буду прыгать возле твоей постели, дожидаясь, когда ты проснешься, — не бывать такому.

На миг в его глазах мелькнул холодок, и по спине у меня пробежали мурашки, но потом я решила, что это у меня фантазия расшалилась, поскольку Малик сказал:

— Нам нужно заняться вопросами твоего алиби и обратиться в полицию. — Он окинул мое Очарование презрительным взглядом. — Тебе понадобится некоторое время, чтобы привести себя в пристойный вид.

Я уставилась на него с подозрением. Неужели он и правда искал меня только затем, чтобы обеспечить мне алиби? Гм, отказываться я, конечно, не стану, но…

— Спасибо, я тебе очень признательна. — Я махнула рукой в сторону замороченной компании в вестибюле. — Но я никуда не пойду, пока не буду уверена, что никто не пострадал.

— Женевьева, это же больница. Здесь прекрасно обученный персонал и все необходимое оборудование для подобных случаев. — Малик улыбнулся, и я кивнула: мне показалось, что это разумный довод. — Ты не можешь сделать ничего полезного, так что лучше не мешай врачам.

Тут, словно по чьей-то беззвучной команде, Грейс скользнула по мне невидящим взглядом и решительно бросилась туда, где два охранника навалились на трепыхающуюся Бабочку. Охранники вскочили и отпрыгнули в стороны, и один из них по приказу Грейс помчался куда-то по коридору. Грейс опустилась на колени, принялась осматривать Бабочку на предмет повреждений…

— Женевьева!

Я резко обернулась — холодный голос Малика приковал мое внимание. Вампир стоял на прежнем месте и ждал, протянув ко мне руку.

Я смотрела на нее и думала, как было бы славно переплести свои пальцы с его, позволить ему увести меня отсюда в безопасное место. Жаль, что нельзя. Для меня не существовало безопасных мест, тем более в его обществе, — да и ни в чьем. Проклятье. Этот наглый кровосос лезет мне в мысли. Будто ему мало того, что заморочил мне голову своей месмой, мало того, что играл моими чувствами.

— Молодец, Малик. — Я раздраженно глянула ему в лицо. — Только вот вампирские гипнофокусы со мной не удаются, так что ты мне эти штучки брось.

— Я говорю правду, Женевьева. — Он шагнул в сторону, чтобы посмотреть на сцену, разыгрывавшуюся у меня за спиной. — Мы здесь никому не можем помочь, но, если ты настаиваешь на том, чтобы остаться, я буду вынужден поставить в известность наших друзей.

Я обернулась посмотреть на Грейс — она развязывала белую ленточку на шее Бабочки. Второй врач — кажется, Крейг, судя по лысине, — готовился вставить Бабочке шунт в яремную вену, чтобы пустить кровь. Откуда он появился? Я занервничала. Неужели Малик настолько меня отвлек, что я все пропустила? Но беспокоило меня не пропущенное время… Я снова поглядела на Малика.

— Простите, что побеспокоил вас, любезный тролль, — говорил он Хари, плавным жестом обводя вестибюль, а затем поклонился гоблину. — Даю вам обоим слово, что не собираюсь причинять вреда никому из ваших подопечных.

— По рукам, шеф. — Таддеуш указал оттопыренным большим пальцем себе за спину, где стоял Нил Баннер. — А как быть с клиентом? В моем договоре сказано, что, если вампиры попробуют наслать на клиента морок, я обязан применить крайние меры. — Он похлопал битой по ладони, оскалясь в рубиновой улыбке. — Так вы отпустите его или как?

— Я сдерживаю его из предосторожности, — спокойно ответил Малик. — Но если вы за него поручитесь, я отпущу его без промедления.

Таддеуш кивнул, и серебристо-красный хвост веером рассыпался по плечам.

— Поручусь, шеф, никаких проблем.

Малик наклонил голову — и Нил Баннер заморгал, бессмысленное лицо стало озабоченным и встревоженным. Не успел он ничего сказать, как Таддеуш ухватил его повыше локтя, потащил к самому дальнему креслу и силой усадил. Он принялся увещевать Нила, но так тихо, что мне было не расслышать слова.

Я посмотрела Малику в глаза и задала вопрос, который меня так мучил:

— Почему ты сказал, что мы никому не можем помочь?

Малик посмотрел сверху вниз на Бабочку. От ее кожи исходило радиоактивно-алое свечение из-за прилива крови.

— Сердце девушки бьется слишком сильно под воздействием яда, и, хотя уровень гемоглобина и, следовательно, кислорода у нее повышен, кровь циркулирует так быстро, что легкие не успевают ее перерабатывать. Они отказывают, сердце перегружается, а кровь так загустела, что питание мозга нарушено.

Классический случай адреналиновой гипертензии, вызванной вампирским ядом, и, если не принять неотложных мер, будет инсульт, а потом, вероятно, остановка сердца. Я знала эти симптомы, со мной это было, но я — фея-сида. А Бабочка — человек. Я поморщилась. Если не считать побагровевшей кожи, вид у нее был довольно мирный, даже на губах играло подобие улыбки.

— Если она уже дошла до этой стадии, — проговорила я, — где судороги?

— Я облегчаю ее страдания.

— Но ведь ей делают кровопускание, давление должно упасть.

— Одного кровопускания из яремной вены недостаточно, — пояснил Малик. — Если бы ей пробили сонную артерию, прогноз был бы более оптимистичный, однако это слишком рискованная процедура. Нужно контролировать отток крови от сердца.

Как именно — нечего и спрашивать. «Шейка» — питье крови из сонной артерии — популярное, хоть и противозаконное развлечение в не самых фешенебельных притонах СОС-тауна. Ничего удивительного, что Бабочки толкутся как раз возле таких притонов. Вампир — один или в компании — накачивает жертву ядом, а потом, когда она дойдет до грани инсульта, кусает ее в сонную артерию и глотает кровь, как будто жертва — это фонтанчик с лимонадом. Но даже в самых низкопробных заведениях в таких случаях прибегают к подстраховке: второй вампир следит за сердцебиением жертвы, не давая высосать ее до смерти, а потом помогает залечить рану, потому что вампир, пьющий из «шейки», насасывается до полного умопомрачения и впадает в коллапс от обжорства. Естественно, если вампир очень голоден, такой исход ему не грозит. Я прикоснулась языком к ранке на губе — мне пришла в голову блестящая идея.

— Ты бы мог ее спасти, если бы выпил ее крови?

Он ответил мне бесстрастным взглядом:

— Женевьева, я не могу пить ее кровь.

— Почему? Ты ведь очень голоден.

— Ты права. Я голоден, но она человек. Если выпью столько ее крови, сколько требует мой организм, она не выживет, — проговорил он, и в его голосе не было ни намека на какие бы то ни было чувства. — А остановиться я буду не в силах.

У меня возникла ужасная мысль: вдруг он укусил меня за губу, потому что боялся не сдержаться и перегрызть мне горло? Перед глазами вспыхнуло давешнее «воспоминание» — Роза проводит языком по собственным клыкам и наклоняется, готовясь к укусу.

Тут я поняла, как можно спасти Бабочку.

Я сбросила с плеч кожаную куртку и запрыгала на одной ноге, стягивая кроссовку.

Малик наблюдал за мной с отстраненным интересом.

— Что ты делаешь, Женевьева?

Я мотнула головой в сторону Бабочки:

— У нее будет шанс выжить, только если найдется вампир, который отсосет у нее лишнюю кровь. Ты этим заниматься не хочешь…

— Это было бы нецелесообразно, — уточнил он.

— Все равно. — Я стянула вторую кроссовку и расстегнула джинсы. — Поэтому я найду вампира, который это сделает. — Спустив джинсы с бедер, я замерла и осторожно покосилась на Малика. — Это будет Роза.

В глубинах его глаз заплясали и потухли искорки ярости.

— Не понимаю, чем в нашем случае поможет тело Розы.

Я переглотнула.

— Роза… она… ее тело — по-прежнему вампир, поэтому, когда я запущу чары, у меня появятся способности вампира. Тогда я смогу отсосать у девушки кровь… — Внутри все похолодело, но я решила не обращать на это внимания — в обличье Розы я никогда не пила кровь, только яд. — Ты меня подстрахуешь.