Скарабей - Фишер Кэтрин (книги бесплатно без TXT) 📗
И вдруг внезапно опустилась ночь.
Вскоре она увидела холм, а на его вершине — странный темный силуэт.
Что это? Здание? Вряд ли. Но что же еще? Мирани торопливо приблизилась.
В темноте травяное море, по которому она брела, стало водой, переливающейся фосфоресцирующими бликами, а в глубине ее виднелись очертания рыб. Она зачерпнула воды, поднесла ладони к губам, но потом медленно разжала пальцы и дала жидкости вылиться.
Если испить этой воды, то, может быть, обратный путь будет потерян.
Земля полого поднималась, и шаг за шагом уровень воды становился все ниже. Вскоре она шла по колено в воде, потом по щиколотку, а когда за спиной взошла луна, Мирани обернулась — и ахнула: перед ней лежала вся равнина, от края до края, и через водную гладь тянулась серебристая полоска лунного света, будто дорога, которая ее сюда привела.
Она пошла дальше, дрожа от холода. Мокрая туника прилипла к ногам.
А впереди, на вершине холма, темнела роща.
Деревья были невысокие, кряжистые — возможно, оливы, но за древностью лет позабытые и неухоженные. А в глубине, среди деревьев, алела яркая искра, пляшущая, будто огонек костра. Мирани осторожно приблизилась. Здесь, наверху, дул ветер. Он-то и доносил до нее треск пламени, шипение искр. И вращал маски.
Они висели на ветках всех деревьев в роще: маски из серебра и черного дерева, из бересты и изумрудов. Покорные потокам воздуха, их лица поворачивались из стороны в сторону, будто прислушиваясь к чужим разговорам, и безжизненные взгляды пустых глазниц бродили по лицу Мирани. Она узнала их. Маски давно ушедших Гласительниц, Носительниц Бога и Вышивальщиц, маски Тех, Кто Вкушает Пищу Для Бога. Тысячи отброшенных лиц, многие поколения Девятерых. Они пришли сюда из давних времен, когда люди только что узнали об Оракуле, когда еще не сложились Ритуалы, когда только папирус с прорезями для глаз закрывал лица Девятерых. А венчала длинную череду маска Гермии, с искусной гравировкой на щеках, с золотыми дисками, тихо позвякивающими на ветерке.
Мирани протянула дрожащую руку и остановила движение маски.
Та застыла с раскрытым ртом.
И прошептала: «Мирани».
Девушка в ужасе отскочила. Выпущенная из рук маска снова завертелась.
Наконец Мирани набралась храбрости и спросила:
— Это ты?
«Всё зависит от того, кого ты имеешь в виду».
Мирани нервно потерла пыльные ладони.
— Ярчайший?
«А. Нет. Когда я говорила сквозь маску, слова всегда были моими, запомни».
Она узнала ее. Голос был женский, холодный и раздраженный. Знакомый. На всякий случай Мирани прошептала:
— Царица Дождя?
«Вижу, Мирани, здесь, в одиночестве, ты растеряла всё своё мужество. Без писца и без Бога кто ты такая? Испуганная девчонка, только и всего. Видимо, я в тебе не ошиблась. А что до Царицы Дождя… Вся эта страна принадлежит ей. Она следила за твоим приближением. Я тоже».
Мирани огляделась. Ветер усилился, вращал маски всё быстрее, в прорезях для глаз зияла темнота.
Она спросила:
— Гермия, где ты?
«Скажи ему вот что. Он должен идти обратно. Ни один смертный не может пройти через Девять Врат и вернуться. Неужели он думает, что его любви достаточно для такого подвига? Что он — герой, бессмертный и неуязвимый? Скажи — его терзает не любовь, а гордыня. Он меня убил. Чего еще он хочет?»
На небе собирались тучи. Они шли с востока, оттуда, где встала луна. Громадные жернова, исполненные бури, пронизанные ослепительными искрами молний. Мирани тревожно огляделась. Костер пылал неподалеку, в глубине рощи, однако вряд ли там можно найти убежище. Она хотела снять маску с ветки, забрать с собой, но голос в отчаянии закричал: «НЕТ!»
Поздно. Мирани испуганно отдернула руку, и в тот же миг в маску ударила молния. Прорези для глаз обмякли и закрылись, по щекам потекли капли, похожие на золотые слезы. Рот изогнулся; металл, опаленный чудовищным жаром, расправился, поник, растаял. Зарокотал гром.
Мирани воскликнула:
— Гермия, подожди! Куда мне идти? Что делать?
С изуродованных губ сорвался вздох. Слова получались сдавленные, неразборчивые.
«Солнце…»
— Что? Скажи!
«Скарабей…»
Прекрасная маска превратилась в трясущуюся морду какого-то чудовища. Вся ее красота ушла, золотые диски, звякнув, упали с расплавленных проволочек. Мирани отступила на шаг, подняла глаза — и увидела молнию. Через секунду загрохотал гром, прокатился по равнине оглушительным эхом. Налетел порыв ветра; он растрепал Мирани волосы, раздул платье. Деревья стонали и гнулись. Дождь вцепился в лицо, как холодные злобные пальцы.
Мирани бросилась бежать, забилась в лесную чащу, под переплетенные ветки олив, в опавшую листву, скрытую между стволами приземистых скрученных деревьев. Дождь промочил ее до костей, и она застонала, пораженная свирепой силой муссонного ливня. Сквозь водяную пелену почти ничего не было видно, костер нимало не приблизился. Мирани брела, спотыкаясь о корни, проваливаясь ногой в змеиные норы, а деревья, словно уродливые дриады, оборачивали сучковатые лица и злобно смотрели ей вслед.
Потом, забившись под низко склоненную ветку, Мирани подняла глаза и увидела его.
Он сидел у костра, спиной к ней. На нем был темный плащ; он обернулся — и заостренная, как морда шакала, звериная маска словно учуяла ее трепет. В красных глазах сверкали отблески пламени.
— Я беспокоюсь, Мирани, — сказал он, снял маску, и она увидела белое сияние его лица. — Северяне взломали ход на Второй Уровень. Они врываются в гробницы.
Страх — вот чем она кормится
— Так я и думал, — говорил Сетис, расхаживая по комнате. — Они перестали копать на северной стороне и сосредоточили людей в пустыне. На том участке, где выходят каменные породы, прямо под Стеной. А это плохо.
Он поднял глаза, ожидая, что Шакал спросит — почему, но грабитель могил хранил удручающее молчание. Первым заговорил Лис:
— Поясни, красавчик.
Сетис уселся на стол.
— Примерно там находится гробница Ахероэса. Она древняя, находится неглубоко. Вам она известна?
— Да, — лениво отозвался Шакал. — Кажется, однажды мы ее обчистили. Ингельд там ничего не найдет. — Он отпил воды из кубка эбенового дерева.
— Но из нее ведет множество туннелей. Почти все они ложные, заканчиваются тупиками, но за саркофагом скрывается потайная дверь в галереи Третьего Уровня. Если они ее найдут, их уже ничто не остановит.
Лис выругался.
— Мы ее так и не нашли.
— Вспомни, Лис, мы проникли и ушли за одну ночь.
— Там наверняка ловушки.
— Ингельд пошлет вперед рабов. — Шакал обернулся к Криссе — та с притворной скромностью сидела на скамейке у окна. — Госпожа! Как продвигается расчистка Оракула?
Она соскребла грязь с накрашенного ноготка.
— После того, как твои люди установили ту штуковину для подъема камней, дела пошли быстрее. Однако когда Ретия узнает, что там побывали посторонние, она придет в ярость.
— Ее гнев пугает меня, — мягко произнес Шакал и отпил еще глоток. Лис украдкой поглядел на него. Сетис перехватил этот взгляд.
— Расчистка продвигается. — Крисса пожала плечами. — Но на это уйдет еще много недель.
— У нас нет многих недель. Надо успеть до Дня Скарабея. — Грабитель могил выглянул из комнаты на открытую террасу. — Принц Джамиль?
— Повелитель воров, я всего лишь пленник. Мое желание вам известно. Достаньте мне лодку и позвольте отплыть к императорскому флоту. Госпожа Ретия, очевидно, потерпела неудачу. Добравшись туда, я приведу моих людей, мы скинем варваров в море, и Оракул снова станет свободным.
Шакал с улыбкой постучал пальцем по черному бокалу.
— О да. На первый взгляд всё очень просто. — Он отодвинул бокал, встал и подошел к рослому принцу. — А что потом? Народ Двуземелья устал от тирании, мой господин. Если не Аргелин, то Ингельд. Если не Ингельд, то император. Это что — цена, которую мы должны заплатить за то, что мы слабы, не имеем войска и нет над нами иной власти, кроме слов Бога? Когда-то мы сами правили собой; мой отец был членом Совета, пока его голову не водрузили над воротами Порта. Ты говоришь, Оракул станет свободен. Но во дворце Архона поселится сатрап, а на улицы войдет новая армия. — Он поморщился. — А моя голова, скорее всего, тоже украсит ворота.
