Огонь из пепла (ЛП) - Мартин Эмили Б. (читать полную версию книги txt) 📗

- Забавно, – продолжил он, убирая волосы с моей шеи. – Когда внешность схожа, люди путают. Для меня и Элои так и было. Мы были близнецами, которые всегда баловались, но нас прощали за очарование. Он был моим лучшим другом. Лиль был в стороне. Пока мы с Элои бегали за курицами и рыбой в реке, Лиль закрывался в доме с книгами. Мы не понимали его, да и не хотели. Он не был веселым, он всегда хмурился, особенно, когда мы дразнили его, мешая читать. А потом мы пошли в школу, и стало ясно, что мы с Элои были на уровне других детей, а Лиль – впереди всех, даже учителя. Мама увидела шанс спасти хоть одного от завода, наскребла медяков, где могла, мы продали ее гитару, лучшие платья, все ненужное. Как только нам исполнилось десять, она отправила Лиля учиться к алькоранцу в Беллемеру. Он мог учиться и в Лилу, но мы не могли это оплатить. А мы с Элои, как ожидалось, пошли на завод.

Он взмахнул ножницами у моей головы.

- Это не так и важно. Лиль ушел. И все, что можно было, отдавалось на его обучение. И когда я говорил, что брат был лучше меня в этом, я говорил об Элои. Это… вырвалось. Но это правда, он всегда был крепче меня. Я презирал Лиля за то, что он ушел от завода, не страдал каждый день, как я ради денег для него. Я не унаследовал твердости характера мамы, если не заметила. Наверное, пошел в отца. В то время я начал крутить пои. Мне нужно было отвлечься, чтобы не убежать, как он.

Он отрезал еще немного, провел пальцами по моим волосам. Я ощущала, как воздух щекочет мою обнаженную шею.

- При работе у печи вопрос не в том, убьет ли тебя работа. Вопрос: когда она это сделает. Везучие погибали сразу. Ужасно, представь, несколько дюжин детей бегает среди раскаленного железа. Лишь вопрос времени, когда что-то взорвется или кто-то сгорит. Невезучие страдают всю жизнь от проблем с легкими и ожогов, пока их тело не сдается. Я решил, что не хочу такого. Это было эгоистично, другой надежной и неплохо оплачиваемой работы в Темпере не было. Но я хотел уйти с завода. И стал гонцом, как и говорил.

Он замолк, расчесывая оставшиеся пряди волос. Он коснулся моей шеи сзади, у основания черепа.

- У тебя тут веснушки, знала?

- Нет.

- Похоже на перевернутую С, - он провел пальцами по месту и раскрыл ножницы. – Наверное, у этого есть глубокое значение.

- Возможно, - тихо сказала я.

Он отрезал еще прядь волос.

- Элои и дальше работал на заводе, - сказал он. – Начал у печей, но его переставили на домну, когда рабочий задохнулся и умер от ядовитого газа, вылетевшего из печи. Так все при алькоранцах. Они просто двигают людей на свободные места. Как только печь растопят, она работает месяцами. Они закрываются по расписанию. Некоторые предпочитают закрывать их как можно чаще.

Он пригладил мои волосы.

- Алькоранец на нашем заводе был знаменит производительностью. Два десятка лет он был во главе, и печь ни разу не закрывали. За двадцать лет. О, он был в ужасе, когда облицовку печи нужно было заменить, но это означало, что горны будут работать сильнее. Даже во время Первого огня редких отпускали с работы. Ничто не останавливали. Никто не уходил. И, если кто-то не знал, как работает печь, они быстро учились.

Он снова замолчал, ножницы замерли у моей головы. Он осторожно отрезал обгоревшие пряди. Когда он заговорил снова, его голос был сдавлен.

- На башне завода есть гадкий колокол. Все его терпеть не могут, потому что он звенит, когда происходил несчастный случай. Так его называли. Я всегда не понимал, почему именно так мягко, - он взмахнул ножницами. – Прости. В общем, колокол сообщает рабочим о смене, но и оповещает Темпер о чьей-то гибели или травме.

Он резал уже быстрее.

- Глупая вещь. Одно дело, когда кого-то убивает взрывом в печи или обломком – это часть непредсказуемости печей. Но некоторые… вещи не должны происходить. Не должны, - он замолк. – Знаешь о домнах, леди королева?

- Они похожи на кричный горн? – я бывала в кузнице Люмена до вторжения Алькоро. Они изменили место во время оккупации, ведь им нужно было железо в Сиприяне. Недавно я была с Мэй у горнов Сильвервуда, оттуда нам пока и поставляли железо. Их были на углях, ведь дерево пускать на топливо они не хотели. Я покраснела, вспомнив маленькие очаги и скрипучие мехи. Конечно, в Сиприяне это было куда крупнее, чем у лесного народа.

- Похожи, - сказал он раньше, чем я исправила вопрос. – Концепт и механизм похожи, но больше. Мехи больше, обычно сразу две штуки, их питает водное колесо. Больше жаровни, жарче пламя. Больше результата. Они годами разрастались под властью алькоранцев, смешивали известняк и руду, чтобы найти идеальный баланс производства и качества. Больше железа, стали, быстрее производить. А потом кто-то из людей каньона понял, что можно заряжать баллисты железом, а не только стержнями, чтобы разрушение было сильнее. В тот год заказов было очень много, им нужно было повысить скорость. Не за счет больших железных стержней, чтобы бить ими по стали. А маленькими шарами железа. Того размера, что подошел бы кричному горну, а уж точно не домне. Знаешь, почему?

- Нет.

- Потому что домну нужно выключить, - сказал он, проводя пальцами по моим волосам, чтобы убрать длинную прядь. – Большие мехи должны перестать качать воздух, и печь должна остыть, чтобы рабочий мог протянуть руку и залить раскаленное железо в заготовки. Это большая трата энергии, жара, водной силы. Но им нужен был результат, и они это сделали. И какому же заводу повезло? Тому, что меньше и дальше всех. Они не пострадали бы, если бы Темпер остался на пару дней без результата.

Его ладони двигались все быстрее.

- В тот раз было необычно. Никто не слышал, что это происходит, потому что никто не лезет к печи близко, пока она горит. Но Элои поручили разлить железо в формы, но тут алькоранец во главе приказал включить печи.

Мои пальцы прижались к губам.

- Ох…

- Зажарился, - мрачно сказал он. – Как сосиска на палке. Одежда сгорела. Чертов черпак слился с костями ладони.

- Как…

- Действительно, как? Управляющий заявлял, что проверил очаги, что звучал предупреждающий колокол. Даже если так было, на заводе полно другого шума – звон и грохот. Мехи так редко выключали, что Элои и не заметил бы предупреждающий звук. И если управляющий проверял очаги, то плохо. Нужно было спуститься. Узнать, не заливаются ли еще формы. Он мог выждать. Но у него было ограничено время, и когда оно вышло, он включил, не думая, что один из рабочих в середине печи.

Он кашлянул. Ножницы со скрипом раскрылись.

- Хуже всего то, - сказал он, - что кто-то должен был опознать тело. Что глупо, потому что там было нечего опознавать. Мама сделала это сама, меня не пустила. Я помню ее лицо, когда она вернулась домой… эта женщина родила трех детей сразу, вырастила нас, когда убежал ее муж. Она не была хрупкой. Но она не могла забыть вид моего обгоревшего брата.

Он вытянул правую руку, где на мизинце было толстое кольцо.

- Это огнесталь Элои. Только это не сгорело на нем. Мама принесла это домой с собой. Засечки на нем от ударов по кремню, но цвет…

Я смотрела на неровную поверхность. Он убрал руку из виду и обрезал последнюю длинную прядь без промедления. Он водил пальцами по моим волосам, отыскивал неровные пряди, подравнивал стрижку. Я закрыла глаза, борясь с желанием прижаться к его ладоням.

- Лилю пришлось вернуться, - сказал он. – Мы не могли оплачивать учебу без зарплаты Элои. Но Темпер был не местом для него. Он был слишком умным для того захолустья. Мама увезла нас в Лилу. Она думала, что Лиль найдет там подходящую работу, и не ошиблась. Он оказался тем, кого искала Ассамблея, чтобы повысить шансы изгнания Алькоро из страны. Я был бонусом, без полезных умений, но радовался, что покинул Темпер. Вот только я застрял с Лилем. Вместо Элои, лучшего друга, делившего со мной детство и неловкие годы после, я столкнулся с другим братом, который выглядел так же и иначе. Было сложно исцелиться, когда всегда хотел, чтобы брат был другим, а потом корил себя за такие мысли.