Измена - Джонс Джулия (книги .TXT) 📗
Мейбор взглянул на своего соседа. Тот изображал бурную радость, словно заправский лицедей. Мудро — и Мейбору, пожалуй, следует вести себя так же. Сейчас лучше выказать себя сторонником брака. Удар всего способнее наносить неожиданно. Мейбор поднял кубок и присоединил свой голос к общему хору. И если вино показалось ему несколько горьким, он не дал себе этого заметить.
Катерина Бренская сняла жемчужную диадему и вынула жемчужные серьги из ушей. Взглянув на себя в зеркало, она слегка улыбнулась. Занятный выдался вечер.
Она сидела между двумя дураками — занудливым и напыщенным.
Да, о королевском после сказать особенно нечего: он только и знал, что плеваться, выщипывать перья да строить куры, а вот королевский советник... Улыбка Катерины стала чуть шире. Это человек, с которым следует считаться. До вчерашнего дня предполагалось, что на пиру она будет сидеть рядом с ним, а не с лордом Мейбором. Как видно, отец решил за что-то наказать Баралиса. Не лорд ли Баралис приложил руку к внезапной кончине полоумного короля Лескета?
Вечер поистине получился занятный. Она хорошо играла роль безмозглой хлопотуньи: чаши ее гостей никогда не пустовали, их тщеславие умасливалось, а мясо щедро поливалось соусом. Катерина начала расшнуровывать платье. Лорд Кравин потихоньку выразил свое недовольство, надеясь обрести союзника в лорде Мейборе. Пусть их: они ничем не смогут помешать свадьбе. Стоило посмотреть, как ловко лорд Баралис окрутил весь двор, чтобы увериться в этом.
Она станет королевой не одной, но двух стран.
В дверь робко постучали.
— Ступай, Стазия, я разденусь сама. И не беспокой меня до утра.
Катерина сбросила с себя тяжелое, густо затканное золотом шелковое платье. Когда она стягивала через голову полотняную сорочку, та зацепилась за что-то внизу и порвалась.
— А, будь ты проклят! — прошипела Катерина, адресуясь к железному, сковывающему ее бедра поясу девственности.
Скованный из двух обручей, наглухо закрытый и тяжелый, но льнущий к телу, как змея, он был мукой всей ее жизни. Он был сделан точно по мерке и соединял мастерство кузнеца с выдумкой оружейника. Как и весь этот дворец, она была соблазнительна, но неприступна. Пояс постоянно давил ей на живот и ягодицы, вызывая потертости и язвы. В первый год она чуть было не умерла от заражения крови, и пояс послали к кузнецу на переделку. То, что вышло в итоге из его рук, было чуть изящнее, но не менее чудовищно.
Пять лет терпела она эту пытку. Пять лет не могла ни помыться, ни облегчиться как следует. Пять лет пота, ржавчины и унижений.
Никто таких поясов больше не носит. Они отошли в прошлое, о них только в книгах читают да шушукаются со смехом, сидя за пяльцами. А вот она, высокородная дама величайшего двора Обитаемых Земель, закована в железо не хуже каторжника. Ее отец строго придерживается старинных обычаев — обычаев, заведенных предками. Считалось, что женщинам их рода свойственна ненасытная похоть. Никогда Катерина не простит этого отцу.
Впрочем, нет худа без добра. Пока она носит пояс, она вне подозрений. Катерина нежно погладила металл. На нем выгравированы древние защитные руны — но Катерина давно убедилась, что они бессильны помешать ей. Сосредоточившись на том месте, где к поясу был припаян замок, она стала потихоньку нагревать его. Во рту появился металлический вкус — это ее возбуждало. Дело могло кончиться рвотой — ну и пусть. Железный шпенек размягчился от жара, и весь пояс стал теплым на ощупь. Тепло между ног еще больше возбудило Катерину.
Чутьем уловив миг, когда шпенек размягчится окончательно, она потянула за петлю — и пояс приоткрылся настолько, что она смогла стянуть его вниз и переступить через него. Глуп тот, который полагает, что его добро в безопасности, только потому, что запер дверь.
Ноги ослабли и подгибались под ней. Она добрела до постели, торжествующая и словно во хмелю. Где Блейз? Он нужен ей сей же час.
Налив себе бокал красного вина, Катерина стала ждать. Герцог оказал ей услугу, надев на нее пояс девственности: чтобы избавиться от пояса, ей пришлось обучиться колдовству. Ее камеристка Стазия имела тетку, знавшую в этом толк. Катерина, конечно, скрыла от нее свои истинные намерения, сказав, что ее украшения часто ломаются и она хочет сама чинить их. Сомнительное объяснение — но кто осмелится перечить герцогской дочери? Только не старуха, занимающаяся ворожбой в обход законов.
Сперва старуха сказала, что у Катерины нет дара, что он передается с кровью, а герцогский род наделен земной, но не магической силой. Однако кое-что в девушке было — возможно, с материнской стороны. Немного, совсем чуть-чуть, но с этим уже можно было работать. Так Катерина научилась размягчать припой и освоила еще несколько полезных штучек. Старая ведьма умерла несколько месяцев назад, и Катерине ее недоставало — недоставало запретных уроков и новых открытий.
Катерина провела ладонями по бедрам, наслаждаясь их гладкостью. Какие красивые у нее ноги, а кожа белая, без единого изъяна, если не считать маленького родимого пятнышка чуть выше лодыжки. Знак ястреба — им помечены все мужчины и женщины Бренского рода. Знак того, что она дочь своего отца, — и Катерина носит его с гордостью.
В ставню трижды постучали. Да, уже пора. Не потрудившись прикрыть наготу, Катерина подошла к окну, отодвинула щеколду и отступила, дав дорогу герцогскому бойцу.
— Где ты был так долго? — спросила она. Блейз хотел поцеловать ее, но она отстранилась — от него пахло элем.
— Улаживал кое-какие дела. — Он смотрел на ее груди. Катерина прикрыла их руками.
— Что еще за дела?
— Договаривался о бое с желтоволосым, который пришел издалека. — Блейз подошел к столу и налил себе вина. Он стоял, красуясь, зная, как хорош в своем новом камзоле, с бокалом в руке. — Все в порядке. Мы деремся на следующей неделе.
— Отец рад будет слышать это. Ему нужно зрелище, чтобы развлечь гостей.
— Он его получит. — Блейз, весьма довольный собой, сел на кровать и хлопнул себя по ляжке, подзывая Катерину. В другой раз она, быть может, и не пошла бы, но колдовство еще горело в ее крови. Она села к нему на колени. Как он силен и мускулист! Боец, а не придворный.
— Расскажи мне о своем противнике, — сказала она.
— Э, чепуха. Падший рыцарь, которому до сих пор просто везло. Не могу понять, почему вокруг него подняли такой шум.
— Так ты уверен в победе?
— Я чуть не убил его там же, у трех фонтанов, где мы встречались. Он схватил меня за горло.
— Тебе нельзя проигрывать этот бой, — сказала, подумав, Катерина.
— Я и не собираюсь.
— Но о нем толкует весь Брен.
Блейз оттолкнул ее:
— Понапрасну языки треплют.
Катерина приникла к нему, подставив груди для поцелуя. Он злился и потому был груб — именно этого она и хотела. Они слились в бешеном порыве — это больше походило на борьбу, чем на любовные объятия. Блейз прижал ее к постели, лаская языком красные следы, оставленные поясом целомудрия. Его слюна жгла растертые места, но тем желаннее был он для нее.
Позже, когда свечи совсем догорели, а они лежали обессиленные на постели, Катерина нашла руку Блейза, охваченная нежностью к нему. Скоро она выйдет за другого. Ее ждет блестящее будущее, а у Блейза только и есть, что его титул герцогского бойца. Звание это зависит от телесной мощи его носителя и потому преходяще.
— Ты победишь в бою, правда?
Блейз нежно целовал ее запястье.
— Конечно, любовь моя. Не о чем беспокоиться.
— А вот я беспокоюсь. Вдруг он сумеет нанести тебе удачный удар? — Катерина спохватилась, что зашла чересчур далеко. Блейз встал и начал одеваться. — Прости, я не хотела тебя обидеть.
Он повернулся к ней и тихо сказал:
— Катерина, неужто ты и вправду думаешь, что я в столь важном деле способен положиться на случай?
Она затрепетала от возбуждения.
— Что ты задумал?
— Я побил бы этого парня даже с завязанными глазами, но ты верно говоришь — всегда есть опасность ловкого удара. — Блейз умолк, и Катерина кивнула. — Поэтому я сговорился с хозяйкой гостиницы, где он живет, хотя «гостиница» — слишком почетное название для этого притона.
