Растущий лес (СИ) - Мясоедов Владимир Михайлович (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗
— А-а-а-а!
Второй заговорщик только теперь понял, что же предстало его глазам. Что делать, скорость как обладателя мифриловых клинков, так и чудовища была намного быстрее той, к которой привычен взгляд обычного перворожденного. Глаза эльфа, конечно, увидели, как из-под кресла, на котором он сидел, выкатился питомец Келеэля и в сотые доли удара сердца увеличился в размере, обзаведясь при этом клыками, когтями, чешуей и бронепластинами, способными послужить щитом охотнику на драконов. Но вот мозгу скорости реакции, чтобы осознать все это, не хватило. Поэтому-то заговорщик даже испугаться не успел. Только удивился. Ну а затем костяной клинок на гибком хвосте вошел в его сердце, пройдя навылет.
Мастер меча решил воспользоваться тем, что одна из рабочих конечностей противника временно небоеспособна, и ринулся в атаку. Под первой лапой он проскользнул, от второй оттолкнулся, взлетев на спину монстру и мимоходом еще раз полоснув по глазам. Удар выскочившими из-под грудного щитка твари щупальцами, каждое из которых оканчивалось ядовитым жалом, он проигнорировал. Мечи вонзились в холку монстра и пошли вперед, разрубая плоть, раздвигая ее в стороны и не давая краям громадной раны сомкнуться. Одновременно в нее полетели небольшие фиалы с разнообразным, но неизменно смертоносным алхимическим содержимым. Огонь, выжигающий внутренности, кислота, способная растворить даже золото, лед, вымораживающий потроха… на все это твари было плевать. Ее плоть, внезапно отделившись от костей, рванула вверх, заворачивая эльфа в чудовищный живой кокон. Мастер меча почти успел выбраться из него. Почти. Вниз, в смертельные объятия, его спихнул недавний собеседник. Который после близкого знакомства с жалом монстра стал непохож на себя, моментально покрывшись струпьями, язвами и гнойниками. Правда, взамен красоты мертвец приобрел хорошие физические кондиции. Собственно, из-за того, что мышцы стремительно перестраивались, облик перворожденного и оказался подпорчен.
Заговорщик еще прожил некоторое время, кромсая живую ловушку своим оружием. Но недолго. Для ураганного темпа боя ему нужен был бешеный обмен веществ. А где взять воздух в герметичном кожаном мешке, который к тому же пытается одновременно переварить еще живую добычу, а чтобы она несильно дергалась, придерживает ее своими костями, выполняющими роль прутьев в импровизированной клетке.
«Пушистик, сплюнь!» — телепатически скомандовал питомцу архимаг, как только мастер меча умер.
Монстр команду охотно выполнил, но обезображенное тело для надежности прижал к полу лапой, на которую уже успела нарасти плоть. А то мало ли, вдруг оживет? Ему уже встречались противники, способные на это.
«Нет, ты меня не понял, — мысленно вздохнул пятитысячелетний некромант и демонолог. — Дома сплюнь. Обоих».
Тварь неохотно заворчала, но подчинилась. Вновь заглотнув жертвы, она телепортировалась в жилище архимага и по совместительству собственное, где немедленно сплюнула трупы и, приняв первоначальный облик, потрусила к кормушке перебивать вкус крови. Несмотря на предназначение и особенности организма, мясо разумное существо не любило, предпочитая более естественную для вида, к которому когда-то принадлежало, пищу.
— Мудрейший… — Келеэля осторожно тронули за руку.
Разлепив глаза, древний эльф увидел молодую студентку в мантии адептки-воздушницы.
— Занятие уже началось? — спросил он, мысленно костеря заговорщиков, которым понадобилось устраивать встречу как раз в то время, когда он должен был вести урок в Академии. Хорошо хоть управился с ними за перемену… Иначе пришлось бы притворяться впавшим в глубокий транс, а потом искать объяснения. А так сложилось впечатление, что он просто задремал. Вполне простительный поступок для эльфа его возраста. — Что ж, — оглядев аудиторию, полную молодых эльфов, Келеэль в предвкушении потер руки, — думаю, среди вас нет таких, кто не слышал бы о моих… мм… экзотических пристрастиях в искусстве волшебства.
Среди студентов начались переглядывания и перешептывания. Отметив будущих потенциальных темных магов, опытный чародей продолжил:
— Некоторые аспекты творения чар, легкомысленно отвергаемые большинством известных вам авторов, таят в себе немалое могущество. Сегодня мы поговорим об одном приеме, которым на моей памяти пользовался едва ли десяток чародеев нашего народа. В том числе и я.
Чуткий слух архимага уловил шепот с задней парты:
— А ты говорил, чего сюда ходить, чего сюда ходить… Где ты еще на халяву сможешь почерпнуть информацию о высшей некромантии?! Так что сиди и записывай каждое слово, как я, больше такого без десятка предварительных клятв и обетов тебе услышать не дадут.
— Но урок же по общей магии, — неуверенно возразили юному адепту темных путей.
— Ты еще Мудрейшему это скажи, — зло шикнули на парня с соседнего ряда.
— Итак, сегодня мы поговорим об одном из древнейших и примитивнейших приемов, в то же время способных дать магу немалые преимущества, — начал свою речь архимаг. — О фамильярах. Вот, к примеру, мой. Пушистик!
Из мгновенно открывшегося миниатюрного телепорта на стол выбралась очень недовольная серая мышка, которую оторвали от любимого зерна. Под взглядами десятков эльфов питомец архимага засмущался и попытался юркнуть в рукав хозяина. Но был безжалостно схвачен на полпути и выставлен на всеобщее обозрение.
— Вот, полюбуйтесь, типичнейший фамильяр, — приступил к теме урока волшебник. — То есть магическим образом привязанное к волшебнику существо. Умение обзаводиться таким вот симпатичным питомцем является, безусловно, древнейшим элементарным магическим приемом, который даже если забудут, то неминуемо откроют заново. Увы, сейчас почти все маги нашего народа предпочитают для достижения своих целей пользоваться сложными заклятиями, а между тем это совершенно напрасная трата сил и времени.
На задних партах воцарилось уныние. Юные адепты темных путей поняли, что некромантии сегодня не будет.
— Обычно для создания фамильяров используют животных, но некоторые слишком жаждущие могущества личности пользуются духами, низшими демонами или даже представителями разумных рас. Не делайте этого! Сама суть магического питомца в том, что маг и существо обмениваются частичками души. Я надеюсь, никому из вас не хочется превратиться в нечто среднее между… собой и кем-то еще? Хотя если желающие найдутся, отговаривать не буду. В конце концов, кто я такой, чтобы мешать вам покончить с собой?
По рядам слушателей прокатилась волна улыбок и тихих смешков. Архимаг продолжил:
— Практический смысл обретения фамильяра заключается в том, что после смешения душ маг получает некоторые способности своего питомца, а питомец некоторые способности мага. Вплоть до физической трансформации одного в другого. Впрочем, последнее возможно, только если чародей сознательно развивает своего спутника, тратя на это время и силы. Но результаты, которых можно добиться при некотором напряжении, весьма впечатляющи. Пушистик, огненный шар!
Грызун пискнул, и в воздухе перед носом Келеэля завис сгусток плазмы.
— Как видят те из вас, кто достаточно хорошо овладел навыками магического зрения, эта некогда обычная мышь вполне способна творить элементарные, да и кое-какие сложные, впрочем, тоже, чары, — продолжил волшебник, дезактивируя заклятие, почти опалившее ему брови. Фамильяр был после боя не в настроении и выказывал хозяину свое негодование.
— Ого, — не сдержавшись, воскликнул тот студент, что мечтал о высшей некромантии, — да в ней магии, как в магистре!
— Пушистик обладает ровно десятой частью моего запаса, — пожал плечами архимаг. — Вернее, обладал при своем рождении в качестве фамильяра. А дальше развитие его было строго индивидуально.
Серый комочек, понявший, что назад к кормушке с вкусной пшеницей его не отпустят, печально и почти разумно вздохнул. Иногда его хозяин был настоящим тираном. За время служения архимагу создание успело повидать многое. Над ним ставили эксперименты. Им пытались закусить разные твари. Ему скармливали разную бурду, цвет, запах и вкус которой был бы способен вывести тараканов, крыс и всю разумную жизнь из города средних размеров. Он оживал и умирал, подчас весьма мучительно. И, что самое главное, по духовному каналу, связывающему его и легендарного архимага, постоянно текли сбрасываемые им в своеобразный живой носитель эманации магии, причудливо перекраивавшей самую его суть. В том числе и особо ядовитые эманации Хаоса, после близкого знакомства с которыми и так уже совсем не обычное животное превратилось в нечто, способное вызвать заикание, нервный тик и приступ медвежьей болезни у средней силы демона.
