Кузница души - Уэйс Маргарет (чтение книг .TXT) 📗

Он протянул руку, чтобы сдернуть Рейстлина с пня.

— Только дотроньтесь до меня, сэр, — проговорил Рейстлин с тихой угрозой в голосе, — и вы пожалеете.

Теобальд сдвинул брови.

— Ты осмеливаешься угрожать…

— Эй, Коротышка! — выкрикнул Карамон, выступая вперед. — Бросай эту сумку сюда!

— «Гоблинский Мяч»! — завопил кендер. — Ты гоблин, — проинформировал он Мастера Теобальда и кинул сумку, которая просвистела прямо над головой мага.

— Это твое, что ли, волшебник? — насмешливо сказал Карамон, потряхивая сумкой у Теобальда перед носом. — Твое или нет?

Мастер Теобальд узнал сумку, схватился за пояс, обнаружив, что она действительно оттуда исчезла. На его лбу вздулись голубые вены, а лицо приняло более густой оттенок красного.

— Отдай это мне, хулиган! — закричал он.

— Сюда, в середину! — крикнул кендер, проскользнув за спиной у учителя.

Карамон бросил сумку. Кендер поймал ее под смех и шумное одобрение толпы зрителей, которые находили эту игру даже более увлекательной, чем фокусы и магию. Рейстлин стоял на пне, спокойно наблюдая за происходящим и слегка улыбаясь.

Кендер замахнулся, чтобы бросить сумку обратно Карамону, как вдруг сумку выдернули прямо из его руки.

— Что за… — потрясенный кендер поднял глаза.

— Я возьму это, — сказал суровый голос.

Сумка оказалась в руках высокого человека лет двадцати с голубыми, как небо Соламнии, глазами и длинными волосами, заплетенными в старомодную косу. Его лицо было серьезным и суровым, потому что его воспитали с верой в то, что жизнь серьезна, сурова и ограничена правилами, границы которых не могли пошатнуться или раздвинуться. Стурм Светлый Меч завязал тесемки сумки, отряхнул ее от пыли и с церемонным поклоном передал разъяренному магу.

— Благодарю, — задушенным голосом проговорил Мастер Теобальд. Получив сумку, он заботливо спрятал ее в свой широкий рукав. Он одарил кендера злобным взглядом и затем, повернувшись, обратился к Рейстлину:

— Или ты покидаешь это место, или ты покидаешь мою школу. Таковы мои условия, молодой человек. Что ты выбираешь?

Рейстлин украдкой взглянул на деревянную миску. Они заработали достаточно денег на какое–то время. А в будущем… что ж, то, что не было известно наставнику, не могло потревожить его. Рейстлину просто придется быть более осторожным.

С униженным видом Рейстлин ступил вниз с пенька.

— Прошу простить меня, Мастер, — покаянно сказал Рейстлин. — Это больше не повторится.

— Надеюсь, что нет, — чопорно сказал Мастер Теобальд. Он зашагал прочь с видом крайнего возмущения, которое, надо сказать, только возросло по его прибытии домой, где он обнаружил, что большинство его колдовских компонентов, не говоря уже о деньгах, исчезли — и магия на этот раз была ни при чем.

Толпа начала расходиться, и большинство людей были довольны увиденным представлением, которое стоило заплаченной стали. Вскоре у пня остались только Стурм, Карамон, Рейстлин и кендер.

— Черт, Стурм, — вздохнул Карамон, — ты испортил все веселье.

— Веселье? — Стурм нахмурился. — Вы издевались над школьным наставником Рейстлина, разве не так?

— Да, но…

— Прошу прощения, — сказал кендер, пробираясь к Рейстлину. — А ты не мог бы снова вытащить кролика из коробки?

— Рейстлин должен относиться к своему учителю с уважением, — говорил в это время Стурм.

— Или сделать так, чтобы монетки опять посыпались у меня из носа? — не сдавался кендер. — Я и не знал, что у меня в носу были деньги. Думаю, я бы вычихнул их как–то. Ну–ка, если я засуну в нос вот эту монету, и…

Рейстлин отобрал монету у кендера.

— Не надо. Ты повредишь себе нос. К тому же, это наши деньги.

— Правда? Ты, наверное, уронил монету, — кендер протянул ладошку. — Как поживаешь? Мое имя — Тассельхоф Непоседа. А как зовут тебя?

Рейстлин приготовился холодно отшить кендера — ни один человек в здравом уме, который хотел продолжать оставаться в здравом уме, не стал бы добровольно иметь дело с кендером. Но Рейстлин вспомнил ошеломленное лицо Мастера Теобальда, когда тот увидел свои драгоценные волшебные компоненты в руках кендера. Мысленно улыбнувшись воспоминанию, чувствуя себя в долгу у кендера, Рейстлин серьезно пожал протянутую руку. Он не остановился на этом, и представил кендера остальным.

— Это мой брат Карамон, и его друг Стурм Светлый Меч.

Стурму очень не хотелось обмениваться рукопожатием с кендером, но так как они были должным образом представлены друг другу, уклониться от приветствия было бы невежливым.

— Привет, Коротышка, — добродушно сказал Карамон, с готовностью пожимая руку кендеру, чья маленькая ладонь полностью утонула в большой руке Карамона, отчего кендер слегка поморщился.

— Мне бы не хотелось говорить это сейчас, Карамон, — печально сказал кендер, — так как мы только что познакомились, но это очень невежливо — продолжать комментировать чьи–то размеры. Например, мне кажется, что тебе не понравилось бы, если бы я называл тебя Пузо–с–Пивную–Бочку, правда?

Прозвище было таким смешным, а сама картина такой нелепой — комар, отчитывающий медведя, — что Рейстлин начал смеяться. Он хохотал, пока не выбился из сил, и ему не пришлось присесть на пень. Удивившись и обрадовавшись хорошему настроению брата, Карамон рассмеялся сам и добродушно хлопнул кендера по спине, после чего услужливо поднял его из пыли.

— Пойдем, братец, — сказал Рейстлин. — Соберем вещи и пойдем домой. Ярмарка скоро закроется. Было очень приятно познакомиться с тобой, Тассельхоф Непоседа, — искренне добавил он.

— Я помогу вам, — вызвался Тассельхоф, жадно стреляя глазами в направлении разноцветных шариков и яркой коробки.

— Спасибо, но мы справимся, — торопливо сказал Карамон, отбирая кролика как раз, когда он уже почти скрылся в одной из сумок кендера. Стурм в это время извлек несколько шелковых платков из кармана кендера.

— Вы должны лучше следить за своими вещами, — Тассельхоф чувствовал нужным указать на это. — Какая удача, что я здесь, чтобы находить их. Я рад, что пришел. А ты действительно очень хороший маг, Рейстлин. Можно звать тебя Рейстлином? Спасибо. А тебя я буду звать Карамоном, если ты будешь называть меня Тассельхофом, так меня зовут, только мои друзья называют меня Тас, что тоже нормально, если тебе так хочется. А тебя я буду называть Стурмом. Ты рыцарь? Я как–то был в Соламнии и видел много рыцарей. У них у всех были усы, прямо как у тебя, только у них их было больше — усов, я имею в виду. Твои усы немножко редковатые и растрепанные, но я вижу, что ты стараешься их отрастить.

— Спасибо, — сдержанно сказал Стурм, поглаживая свои недавно пробившиеся усы.

Братья направились к выходу. Пробормотав, что он увидел все, за чем пришел сегодня, Тассельхоф догнал их и пошел рядом. Опасаясь быть увиденным в компании кендера, Стурм собирался уйти, но тут кендер упомянул Соламнию.

— Ты действительно был там? — спросил он.

— Я был везде на Ансалоне, — с гордостью заявил Тас. — Соламния — очень милое место. Я расскажу тебе о ней, если хочешь. Эй, у меня идея. Почему бы вам не пойти ко мне домой поужинать? Вам всем. Флинт не станет возражать.

— А кто это — Флинт? Твоя жена? — спросил Карамон.

Тассельхоф расхохотался:

— Моя жена! Подождите, когда я скажу ему это! Нет, Флинт — это гном и мой лучший друг в целом мире, а я — его лучший друг, несмотря на то, что он говорит, ну, кроме Таниса Полуэльфа, может быть, это еще один мой друг, только его сейчас здесь нет, он в Квалиносте, где живут эльфы. — Тут Тас замолчал, но только потому, что у него кончилось дыхание.

— Я вспомнил! — воскликнул Рейстлин, останавливаясь. — Я же знал, что ты выглядишь знакомо. Ты был там, когда умер Джилон. Ты, и гном, и полуэльф. — Он помолчал немного, задумчиво разглядывая кендера, и вдруг сказал: — Спасибо, Тассельхоф. Мы принимаем твое любезное приглашение на ужин.

— Принимаем? — Карамон выглядел испуганным.

— Да, братец, — заверил его Рейстлин.