Первый среди крайних - Орлов Андрей Юрьевич (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
– А ведь мы взаправду их сделали, командир. Слабо верится.
– Всем благодарность, – буркнул Верест. – Особенно Пруху, Толмаку и…
– И мне? – дрожащая мордашка в скособоченной шапчонке воспарила над бортом.
– И тебе, – согласился Верест. – Ты не путалась в ногах.
– И не орала как припадочная, – добавил Прух. – А то бы я проснулся.
– И вообще ты молодец, Арика, – подытожил Толмак. – Настоящий мужчина.
Поле брани представляло уныло-кровавое зрелище. Жеребцы беспрестанно ржали, кося воспаленными глазами. Тачанка превратилась в разбитую тему. Трупы гиен, кровавые фрагменты тел… Одна тушка еще шевелилась. У нее не было ног, но оставалось неугасимое желание покушать. Руки тянули ополовиненное туловище, шипела пасть…
– Уезжаем, – опомнился Верест. – Мы подняли столько шума, что скоро все местные твари сбегутся полюбопытствовать.
– Смотрите! – ахнула Арика, тыча пальцем вдоль дороги.
Начиналась вторая серия кошмара. Местные твари уже бежали. У невезучих гиен обнаружились последователи. Клубы пыли вырвались из-за поворота и покатились, издавая разноголосый лай. Опять гиены с человеческими телами? Или волки?
– По местам! – рявкнул Верест, влетая в телегу. – До погони метров триста – прорвемся, славяне?
Облако пыли приближалось. Волки! Вечно голодные, неглупые. И в самый раз перед узким серпантином, уходящим в холмы по краю обрыва…
Тройка понеслась по кочкам. Волков не успели даже толком разглядеть, как со скрежетом влетели в поворот. Местный серый – падальщик; логично допустить, что обнаружив склад свежайшей мертвечины, он бросит преследование, предпочтя отобедать. А вдруг нет? А вдруг и его пьянит азарт погони в комплекте со страстью испробовать деликатес?
Участков подъема оказалось всего два – жеребцы их преодолели на голом испуге. Остальное – ровные отрезки и склон по хребту с выходом в сосновый лес. Видно, кони учуяли волчьи рыки, когда до леса по прямой осталось метров шестьсот. Обезумевшие аргамаки понесли! На повороте чуть не остались без телеги и Толмака, пытавшегося удержать поводья. Повозку бросило на стену, левый борт раскрошился и вывалился. Верест с Прухом едва успели поймать охотника за ноги. Дальше – еще страшнее: повозка дала вираж, колеса простучали по обрыву, одно на миг повисло в воздухе, создав эффект невесомости. Забыв о статусе «настоящего мужчины», Арика завизжала сиреной. О волках забыли. Повозка неслась по узкому серпантину, треща разбитыми осями. До верной гибели оставалось метров двести – прямой участок склона въезжал в кривую, и распахивалась бездна, прикрытая снизу лесом. Жеребцы свернут, они не соображают, что сила инерции протащит повозку – по камням, по кочкам, прямо в ямку…
– Что делать?! – перекрывая девичью истерику, проорал Верест.
– Прыгаем! – пролаял Толмак.
– Не успеем!
– А-а-а!!! – забился в припадке коротышка. Уже двое тренировали голосовые связки.
Жеребцы галопом вписались в поворот, повозка проволоклась – зависла над лесом…
– Прыгаем! – крикнул охотник, хватая в охапку Арику. – Это склон, не обрыв!
Верест трахнул по затылку коротышку – очнись, мудак, это тебе не баб насильничать. В самом деле – кажущаяся пропасть обретала вид терпимой покатости с редкими кустиками – можно и не разбиться всмятку. Но познавалось это уже в полете.
Прыгали, понятно, не в обрыв, но там и оказались. Физика виновна со своей инерцией. Одному Толмаку удалось зацепиться за ветку сохлого кустика, но долго он не провисел – покатился вместе с осыпью. Верест смягчил падение – хватанул какой-то корешок, притормозил, но ровно настолько, чтобы отметить занятный факт: облегченная повозка не свалилась с холма, увлекая за собой взмыленных жеребцов, а наоборот – лошадиные силы перебороли. Пробороздив правыми колесами по откосу, строптивая коробочка вскочила на дорогу и покатила дальше по серпантину.
У подножия холма суммировали потери и лишения. Потеряли арбалет, карабин Толмака и рюкзак коротышки. У охотника с Верестом сработал инстинкт собственника – швырнули пожитки, а потом прыгнули сами. Без серьезных увечий докатились лишь Арика и Прух, что нормально: одна акробатка, у другого опыт горький: втянул голову в плечи, заделался колобком и попер куда надо. Вскочил раньше всех, забегал между охающих, потешно возмущаясь:
– Чего разлеглись? А ну живо в лес, лежебоки! Волки серые на хвосте!
Не было на хвосте никаких волков. Видно, стая приняла мудрое решение – начать трапезу с гиен. Но оставаться на открытом участке все равно не светило. Только дураки преодолевают трудности. Умные их обходят. Быстро похватали уцелевшие котомки и вбежали в лес: Толмак, хромая на обе ноги, Верест – держась за отшибленные ребра.
О потере транспорта во всеуслышание не рыдали: отпевая собственную кончину, ты только приближаешь ее. Не встречая в сосняке особо импозантных ужасов, они прошли метров шестьсот и выбрались на ту же самую злосчастную дорогу, которая уже съехала с холма и превратилась в привычный разбитый большак. Отсидка в терновнике ничего не дала: ни волков, ни телеги. Окончательно распростившись с надеждой перехватить транспорт, они побрели дальше – на юг.
И через час или два вошли в город мертвых.
Сперва увидели разрушенную кирпичную стену, заросшую бурьяном, а по краям обочин – две треугольные башни с амбразурами. И плавно влипли в аномальную зону: раньше дул ветер, дышал и «радовал» звуками окрестный лес, а тут внезапно стихло. Тишина на подходе к городу царила гробовая. Только тучи, дружно покачиваясь, плыли стройными рядами.
– Может, обойдем? – предложил Верест. – Не манит как-то.
– Вот-вот, – поддержал Прух. – Я точно знаю – в историю трудно войти, но легко вляпаться.
– Далеко обходить, – прикинул расстояние до горизонта Толмак. – Это всего лишь город древних. В нем страшно, но не больно. А чем-то даже и поучительно. Вы только не дергайтесь – пройдем, как по музею.
– Хоть какое-то разнообразие, – пробурчала Арика. – Лично вы как хотите, а я пошла прямо – так короче.
Кирпичные здания в три-четыре этажа просели и разрушились. Останки слепо шарили глазницами. Пространство между строениями заросло цветущей травой и кустарником – как будто мощеных тротуаров и в помине не было. Поросла и дорога, видимо, заклятие древних дорожных мастеров в пределах города не работало. Едва миновали башни, как включился скрытый механизм: город мертвых ожил.
– Мамочка… – схватила Арика Вереста за локоть.
В домах зашевелились тени. Многообразие тихих звуков: шорохи, скрежет, шёпот… Если первые доносились из зданий, то шепот, казалось, шел отовсюду, проникая сразу в мозг – многоголосая зловещая какофония из несвязных обрывков слов и междометий. У теней не было устойчивых форм – по крайней мере, до времени – неназойливые смазанные колебания в затемненных зонах. Однако по мере продвижения вглубь города тени обретали формы, пока неконкретные – серые облака, но их становилось много, и они уже раздражали.
Обитатели города явно заинтересовались нечастыми в этих краях посетителями.
– Главное – не нервничать, – нервно заметил Толмак. – Эти ребята не кусаются.
Но бессилен разум перед непостижимым. Страх уже повсюду – покусывает поджилки, нежно гладит спину. Свершилось неизбежное: одно из очертаний – в просвете между руинами – обрело законченность форм. Серый туман зарябил, заклубился, растекся тусклыми кристаллами, и из ниоткуда вырвалась чудовищная пасть с горящими в районе гланд глазами. Рванули, как от холеры – вдоль дороги, заросшей чертополохом. Даже Толмак – безустанно твердящий о полной безопасности. Правда, он же и встал первым, тяжело дыша – опомнился. Остановил остальных.
– Стойте! Они же нас пугают, друзья, не майтесь дурью. Забава у них такая – выводить путников из равновесия, чтобы они дел понатворили… Не дадимся. Все идут за мной – спокойно, по центру дороги. Желательно смотреть только вперед, в светлое будущее.
