Кольцо Стрельца - Мэй Джулиан (полные книги .txt) 📗
«Сумасброд» уже был на конвейере и продвигался по подводному туннелю от нашего материкового порта к своей взлетной кабине. В половине пятого я должен находиться на борту, проходить последние процедуры подготовки к отправлению, иначе мой рейс отменят.
Стенной хронометр показывал 4. 10, а Тони Беккер до сих пор не появился. Я не мог поверить, что чертов ублюдок кинет меня – но не удивился бы, узнай, что он бреется, выскребая подбородок до кости, только чтобы меня позлить.
Позвонить ему? Ни за что. Я матерился и ждал.
Четверть пятого. Ветчина и яичница с помидорами, которые мне скормил Карл на завтрак, начинали проситься наружу. По некоторым причинам отложить полет на Флегетон на два Дня было немыслимо. Если вице-президент по биотехнике так и не явится, я улечу без всяких товаров и выдумаю по дороге новую легенду. А что до Тони Беккера… Могу ли я в самом деле уволить его, если он меня предаст, как я в шутку угрожал ему? Могу ли вышвырнуть с работы уважаемого специалиста, опору «Оплота», благотворителя, прилежного прихожанина церкви и Редкостного семьянина только по той причине, что он отказался участвовать в моих темных делишках?
Черт возьми, да запросто.
Но он все-таки пришел. Явился в пилотский зал в 4. 19. Я встал с кресла и сказал:
– Хей, Тони. Я уж начал было скучать.
Беккер представлял собой круглолицего блондина под сорок лет, в белом деловом костюме – не только идеально чистом, но еще и выглаженном. Он взглянул на меня как на нечто, прилипшее к подошве его блестящего ботинка, и сунул мне в руки матерчатый рюкзачок. В таких детишки носят в школу завтраки – знаете, цветные мешочки с картинками, портретами героев мультфильмов, вроде утенка Даффи.
– Вот, – сквозь зубы процедил он. – Один из моих сыновей обеспечил маскировочную упаковку. Вы хоть представляете себе, насколько трудно было подготовить такой материал? Вам лучше бы, черт возьми, позаботиться, чтобы я этой вашей дряни никогда больше не видел.
В рюкзачке с утенком обнаружилось два предмета. Один – не первой молодости макродурский диск-носитель с потертым корпусом и мутным экраном. И второй – важного вида технический контейнер размером с коробку для сандвичей, со встроенной системой охлаждения и самоликвидации, весь обклеенный знаками – «Осторожно, опасный биопрепарат». Я весьма осторожно поставил контейнер на кофейный столик.
– Вот ключ. – Тони протянул мне магнитный кружок.
Внутри коробки находилось шесть самоохлаждающихся биоконтейнеров поменьше, уложенных в специальную контурную форму из мягкого материала. Я открыл один – и нашел внутри запечатанную пробирку без всяких знаков, полную тягучей багрянистой жидкости.
– Вирусный препарат – настоящий, – сообщил Тони Беккер, – в него только добавлен безвредный краситель для придания экзотического вида. Пройдет любые тесты. На диске – полное техническое описание добычи продукта, которое я сфальсифицировал, взяв данные из наших лабораторий в Шпоре и переведя их на язык джору. Надеюсь, для ваших целей сгодится. Но должен предупредить, что по-настоящему компетентный биотехник непременно заподозрит, что инопланетные процедуры производства – фальшивка.
– Думаю, сойдет, – сказал я, – главное, чтобы сам препарат был настоящий.
– Я же сказал вам, что настоящий, – окрысился Тони.
Я протянул ему пластиковую карточку, обеспеченную суммой в пять сотен привилегированных акций «Оплота», взятых мной из собственной доли.
– Физическое выражение признательности, как я и обещал, хотя, возможно, ваша тонкая душевная организация не позволяет брать взятки?
Клянусь, что он зашипел на меня и оскалился! Потом вырвал карточку у меня из рук, сунул в нагрудный карман и зашагал прочь, а я ухмылялся ему вслед. Еще разок взглянул на маленькую пробирку, прежде чем положить ее к остальным. Это непонятное красное желе – ценнейший препарат генной инженерии PD32:C2. Барки Трегарта следовало ввести в заблуждение, что эти образцы – новый вид бесценного вируса, только что открытый на одной из планет джору.
Я закрыл контейнер, перекинул рюкзачок с утенком через плечо и бросился к транспортеру. Прибыл на «Сумасброд» я за целых две минуты до крайнего срока.
Начало путешествия на Флегетон прошло в переодеваниях и прочей подготовке к сложной роли джору. Я старательно вышагивал по крохотному салону своего корабля и тренировал инопланетянские жесты, разодетый в просторные черно-белые мантии, похожие на одежду средневековых монахов-доминиканцев. Я изо всех сил старался произвести впечатление, что роста у меня прибавилось на треть метра, а веса – на 45 килограммов. Впрочем, попадались среди джору и коротышки моего роста – 193 см. Для полноты образа и приобретения надменного взгляда я напоминал себе, что всякий уверенный в себе здоровый джору мужского пола считает, что Солнце, Луна и звезды – небесные экскременты.
Костюм я раздобыл на складе театрального реквизита в Миссиссоге. То, что подобрал мне Галимеда Оппер, стоило весьма дорого и предназначалось для актеров-людей, играющих джору на гала-представлениях, где возможно максимальное приближение к зрителю. Одежда и аксессуары при ближайшем рассмотрении казались настоящими. Тело мое под многослойными мантиями было затянуто в специальный костюм, создававший выпуклости в надобных местах. Также предлагалась защита паха (особенные армированные кальсоны) и головы, скрытой под капюшоном. Руки я затягивал в шестипалые перчатки – искусственными добавочными пальцами даже можно было манипулировать, – имитирующие волосатую оранжевую кожу. Поверх перчаток надевались тяжелые золотые кольца. В перчатки я тоже поместил армированные пластинки, чтобы защитить руки.
Замаскировать голову и лицо было куда сложнее – приходилось использовать целую гору грима, надевать на глаза контактные линзы с вертикальными зрачками, использовать текстуратор кожи и кожаную облегающую шапку, имитирующую лысую голову с шишковатым гребнем и пучками оранжевого меха.
К счастью, инопланетянский концентратор кислорода скрывал нижнюю часть моего лица, делая допустимым весь маскарад – потому что искусственным методом подогнать широкую человеческую челюсть под особенный стандарт джору невозможно, человеческий череп к этому не располагает. Концентратор, конечно же, был фальшивый. Вместо исполнения прямых функций он содержал внутри специальный механический переводчик, который переводил мои чуть слышные реплики на язык джору и выдавал их наружу на нормальной громкости.
Также я носил в ухе устройство для расшифровки языка джору на случай, если со мной захочет поговорить какой-нибудь соплеменник. А обычный переводчик последней модели крепился, как это обычно бывает, к моему воротнику. Он переводил мои реплики с языка джору на стандартный английский; мне все-таки не хватало актерского мастерства, чтобы собственноручно копировать акцент.
Оттачивая движения и жесты, я в свободное время сидел в компьютерной библиотеке корабля и пополнял знания о культуре джору. Также породил я личную легенду, основанную на истории одного мошенника-джору, которого я некогда знал.
Мою новую личность звали Гуловьядипаллу Гулоу, уроженец планеты Дивида в секторе 7 внутреннего Рукава Ориона. У меня дома было три жены, четырнадцать детей обоего пола и домашний любимый вулип. Я обладал средним достатком, работал маклером на информационной базе, так же, как и остальные обитатели моего района. Я почти ушел на пенсию, как вдруг узнал об уникальной возможности заработать. Так как я достаточно богат и ценю свое время, то путешествую на корабле человеческого производства, одной из последних моделей. Никто на всем Флегетоне не сможет рассмотреть корабль поближе, потому что я собирался оставить его на орбите, окружив непроницаемым маскировочным полем, и добраться до астероида на совершенно стандартной шлюпке.
При удаче шпики Рэма Махтани или других недоброжелателей ни за что не разгадают мою маскировку. А Барки Трегарт, хоть и осторожен, как черт, догадается о том, кто я такой, только когда уже будет поздно.
