Белые яблоки - Кэрролл Джонатан (бесплатные книги онлайн без регистрации .txt) 📗
— Да. Кроме тех, что ты съела.
Коко взяла еще одну маленькую плитку и засунула в рот.
— Эй!
— Не кипятись. Я съела всего лишь последние пять лет твоей жизни и уверяю тебя, ты об этом нисколько не пожалеешь.
Новое большое панно, включившее в себя все без остатка кусочки смальты, вдруг поднялось в воздух и зависло в нескольких дюймах над столом. Потом оно слегка наклонилось, так, чтобы Изабелла могла видеть его все целиком.
— Вот схематичное изображение твоей жизни, как она есть. Именно такой вид она примет в последний день твоего земного существования. Люди об этом даже не подозревают. Они ведь считают свою жизнь чередой разрозненных событий — случайностей, совпадений и ошибок, которые никак между собой не связаны. Ох, как же они заблуждаются!
Мозаика все еще висела в воздухе, словно поддерживаемая невидимой силой. Обе женщины глаз с нее не спускали, что же до всех остальных, находившихся в баре, то они ее попросту не замечали.
— Но ведь у иных в жизни случаются настоящие трагедии, Коко! Ужасные несчастья, подобные удару молнии. Ребенок, которого похитили и замучили до смерти. Или замечательная женщина из Флориды, в одночасье сгоревшая от рака. Как насчет них и им подобных? Они-то не выбирали такие плитки для своей Мозаики, не составляли для себя такой рисунок. Только не говори мне, что тем не менее это был их выбор. Я тебе не поверю.
— Позволь мне сперва закончить объяснение того, о чем мы говорили, а после я отвечу на твой вопрос.
Изабелла молча кивнула.
— Итак, вот твой труд в его завершенном виде.
Коко показала на панно, приглашая Изабеллу внимательно взглянуть на него напоследок. Потом вынула из кармана перочинный нож, раскрыла его с громким щелчком и, слегка наклонившись, вонзила лезвие в самую середину мозаики. Несколько движений — и вот уже черная плитка лежала у нее на ладони.
Изабелла ничего ей на это не сказала, ожидая объяснений. Она во все глаза смотрела на отверстие, которое образовалось в середине панно. Оттуда вырывался луч ослепительного, какого-то потустороннего света, словно Коко пробила брешь в оболочке реального мира.
Если что-то, чем мы дорожим, повреждается, мы не можем отвести взгляд от этой трещины или вмятины. Первая глубокая царапина на корпусе новой машины, первая явная ложь нового любовника, отверстие в мозаичном панно на месте плитки. Мы всегда знали, что это неизбежно, но втайне верили, что сможем избежать такого несчастья, уклониться от удара, обмануть судьбу. Иногда последствия удается смягчить, но что бы ни подверглось разрушительному воздействию — вещь, отношение, чувство, — оно уже никогда не будет прежним. Никогда.
Черная плитка лежала на открытой ладони Коко.
— Представь, что вся твоя мозаика сжалась до размеров этого фрагмента. — И она указала пальцем на крупный кусок плитки, висевший в воздухе. — Он входит в состав мозаичного рисунка, он его завершает, хотя сам по себе может показаться незначительным. Пока не увидишь своими глазами, какой стала вся картина без него. Ты слушаешь?
Изабелла кивнула.
— Большая Мозаика — не смерть. Она — Бог. Кусочки смальты, образующие Его сущность, суть завершившиеся жизни. Все, какие когда-либо протекали во вселенной. Каждой отводится в Нем свое место. И без любой из них Он был бы незавершенным. — Коко протянула ей черный фрагмент. — А теперь верни его на прежнее место.
Изабелла вытянула руку и закрыла осколком зияющую пустоту:
— Итак, Бог — мозаика, а мы — плитки. Которые принимают ту или иную форму, приобретают тот или иной цвет в зависимости от того, как мы проживем свою жизнь?
— Правильно.
Изабелла, естественно, ждала, что Коко еще что-нибудь к этому добавит, но она молчала.
— Получается, в этом и состоит секрет жизни: Бог — мозаика, а мы — плитки. И все? Конец?
— О нет. Дальше будет еще интересней. Смотри.
Изабелла вовремя подняла голову, потому что в этот миг мозаика взорвалась. Она без единого звука рассыпалась на части. И все фрагменты, из которых она прежде состояла, поплыли по залу в разных направлениях, как огни фейерверка. Но гораздо медленнее и вдобавок в полной тишине. Никто из посетителей бара не замечал, как черные, белые и желтые кусочки смальты скользили по воздуху над их головами, проплывали мимо их лиц или насквозь пронзали их тела. Изабелла изумленным взором проследила за плиткой, которая вошла в лоб одного из мужчин и медленно выплыла наружу из его затылка. Тот как ни в чем не бывало продолжал пить пиво, склонившись над газетой.
Некоторые из фрагментов мозаики летели низко, едва не касаясь пола, другие — под самым потолком. Одни остановились всего в нескольких дюймах от столика Изабеллы и Коко, но многие успели достичь дальних углов помещения. Всего через несколько секунд полета каждая, из плиток, замедляя движение, в конце концов останавливалась и застывала, как будто вмерзая в воздух.
Изабелла наблюдала за их хаотичным движением с боязливым изумлением ребенка, впервые увидевшего фейерверк. Коко не комментировала происходящее, предоставляя ей самостоятельно все анализировать. Прошло немало времени, прежде чем она наконец произнесла:
— Пройдись по залу и погляди на плитки. Смотри внимательно. А после я еще кое-что тебе объясню.
Изабелла выполнила ее распоряжение. Она подходила к застывшим фрагментам, рассматривала их со всех сторон, подныривала под них. Посетители бара почти не обращали на нее внимания. Лишь изредка она ловила на себе их равнодушные взгляды — такими ее не раз провожали в заведениях подобного рода, если ей случалось выйти в дамскую комнату. Сперва она не решалась дотронуться до застывших плиток, но потом осмелела и протянула руку. Но тут ей в глаза бросилась новая странность: кусочки смальты, из которых прежде была сложена картина, начали медленно менять цвет и форму. А затем все они, начиная с тех, что были дальше всего от столика, стали медленно приближаться к нему.
У нее на глазах прозрачный как льдинка прямоугольник, скользя по воздуху, превратился в ярко-оранжевую морскую звезду. А квадрат с буквой посередине обернулся сверкающим кружком. Голубая керамическая плитка сжалась и стала белым яблоком. Некоторые из однотонных плиток запестрели множеством оттенков разнообразных цветов, а пестрые в свою очередь сделались однотонными. По мере продвижения к столику они продолжали менять свои формы и цвета.
Изабелла неторопливо шла по залу и изумленно глядела по сторонам. Плитки пронзали ее тело, если ей случалось оказаться у них на пути, выскальзывали наружу и продолжали плыть по воздуху. Она подняла руку, и две из них пролетели сквозь ее ладонь. Она обернулась, приоткрыв от удивления рот, и в него тотчас же нырнула плитка шоколадного цвета. Изабелла не почувствовала удушья. Она вообще ничего не ощутила. Но на всякий случай оглянулась: плитка плыла по воздуху в том же направлении, что и остальные, но форма ее постепенно стала иной, как, впрочем, и цвет: из коричневой она превратилась в бледно-розовую.
Тут Коко что-то негромко произнесла, и фрагменты мозаики снова застыли в воздухе. Но их цвет и очертания по-прежнему беспрестанно менялись.
— Что?
— Ты что-нибудь слышала о теории большого взрыва?
— Конечно. Говорят, так появилась наша вселенная. Четырнадцать триллионов лет назад. — Изабелла не могла отвести взгляд от плиток. Зрелище было поистине захватывающим.
— Изабелла, перестань вертеться и выслушай меня. Ты сама хотела все об этом знать. Так вот, теория большого взрыва — это чистая правда. Человечество лишь теперь начинает постигать основы замысла. Но в результате взрыва появилась не вселенная, а Бог. Временами Он распадается на части, как эта мозаика. Происходит огромный взрыв, и Его частицы летят в разные стороны, в точности как это случилось с нашей мозаикой.
— Но почему?
Коко протянула руку и ухватила пальцами один из кусочков плитки.
— Ты заметила, что все они меняли цвет и форму, пока плыли по воздуху?
Изабелла озадаченно кивнула.
