В чужом клане (СИ) - Веден (книги онлайн полные версии бесплатно .txt, .fb2) 📗
— И себя тоже, — добавил я ради справедливости.
— Если бы ты его убил, это было бы заслуженно! — отозвалась она возмущенно, но потом со вздохом добавила: — Хотя хорошо, что не убил. Мне даже представлять не хочется, как бы мы оправдывались перед императором за труп его приближенного.
— А насколько реалистична ситуация, которую он описал — что, мол, и сектанты, и алхимики, и Бездна знает кто еще попытаются меня похитить или убить из-за редкого демонического наследия?
Амана поморщилась
— Боюсь, что реалистична. Белые секты убивают потомков демонов до второго колена, иногда даже и до третьего, причем в первую очередь тех, чьи демонические прародители были по-настоящему опасны. Нас, аль-Ифрит, уже не трогают — наша кровь слишком разбавлена и по их учению опасности не несет, но полукровок и квартеронов они считают врагами человечества.
Насчет Алхимиков — было немало скандалов, когда ради своих экспериментов они поступали вопреки законам империи. Десять лет назад, когда их поймали на нарушении прямого запрета жрецов Пресветлой Хеймы, всю гильдию вообще едва не распустили. До меня доходили слухи, что в некоторых исчезновениях потомков демонов, в которых обвинялись белые секты, на самом деле были виноваты именно Алхимики.
— А что насчет условия советника — заставить меня выполнять непонятные задания в обмен на его молчание?
Амана вздохнула.
— Ты поставил ограничения, значит, в случае чего сможешь от заданий отказаться. Кроме того, он упомянул, что это в будущем, а будущее — вещь неопределенная.
— Например, сегодня советник жив, а завтра он разозлит кого-нибудь навроде Костяного Короля, и уже умер? — предположил я оптимистично. Исходя из того, что я успел о советнике понять, тот умел создавать себе врагов еще лучше, чем энхардцы.
Амана рассмеялась.
— Да, вроде того. В общем, поживем — увидим. Но пока что, — ее лицо вновь стало серьезным, — пока советник здесь, тебе лучше из замка уехать. Сейчас он в Холодном Доме, решил сам допросить всех, причастных к прорыву демонов, но кто знает, что придет ему в голову завтра.
— Уехать куда? — поинтересовался я. Сама идея была здравой, и я только пожалел, что она не пришла никому из нас в голову вчера вечером.
— В главный город на наших корневых землях, Броннин. Помнишь, мы проезжали мимо него?
— А он не слишком близко? — я, конечно, надеялся, что уничтожение пауков лишило советника возможности выследить меня напрямую, но кто знает, на что способны маги с десятью камнями.
— Близко, — согласилась Амана, — но сегодня там как раз начинается фестиваль Лисьей Недели, а советник известен тем, что категорически отказывается даже приближаться к местам, где они проходят. За все время он посетил подобный фестиваль один-единственный раз и только потому, что ему приказал император, так что добровольно в течение ближайшей недели он в Броннин не явится.
О Лисьей Неделе я помнил — еще бы мне было не помнить, если Зайн восторженно болтал о ней каждый раз, когда мы встречались.
— Что мне там нужно будет делать?
Амана улыбнулась.
— Гуляй по городу, смотри представления, знакомься с новыми людьми, веселись.
Хм, звучало вроде бы не слишком сложно.
К Броннину мы подъехали уже в сиреневых сумерках. Мы — это группа из пяти стражников и Зайн, который должен был поехать на фестиваль завтра, но выпросил у Аманы разрешения отправиться сегодня, с ночевкой.
— Броннином по трехлетней ротации правят Младшие семьи аль-Ифрит, которые живут в городе, — рассказывал между тем десятник. — Сейчас в центральной резиденции проживает семья дана Лезара, там вы и остановитесь.
Город мне понравился — и широкими чистыми улицами, выложенными ровными плитами, и домами с красной черепицей на крышах, с цветочными узорами, вырезанными на деревянных ставнях, с живыми вьюнами, ползущими по стенам домов. Мне понравилось фонари, ровно освещающие мостовую, и понравились люди, как спешащие домой, так и неторопливо прогуливающиеся и глазеющие по сторонам.
В этих людях не было ни подозрительности, ни напряжения, ни надоедливой назойливости, лишь легкое доброжелательное любопытство…
Что-то подсказывало мне, что такая расслабленная приятная атмосфера была нехарактерна для других городов, да и для этого, возможно, тоже. Над всем городом сейчас будто нависло невидимое пушистое облако удовольствия и радости жизни. Даже запах… Я не знал, как должно было пахнуть в городах обычно, но сейчас воздух пронизывали нотки сладости и свежести, которым я пока не мог подобрать названия. Так пахли какие-то цветы, деревья, трава? Или же то был запах дорогих благовоний, слабый и еле уловимый?
— О, как же я люблю Лисью Неделю, — вздохнул десятник и с видимым наслаждением втянул в себя воздух. — Каждый раз будто сам на Небесах побывал. — Потом его обычно суровое лицо расплылось в блаженной улыбке: — Нигде так хорошо не славят лис, как в нашем Броннине, дан! Сами увидите.
По мере того как мы все ближе подъезжали к центральной резиденции — которая оказалась небольшим замком, окруженным высокими стенами и расположенным на холме в западной части города — людей на улицах оказывалось все больше, а ароматы в воздухе все более насыщенными, пьянящими. Даже сама ночная темнота, хоть и разгоняемая светом фонарей, будто изменилась, стала прозрачнее. Теплота летней ночи ласкала кожу бархатными лапками, а когда налетал легкий ветерок, казалось, что это лисий хвост скользит по лицу и обнаженным рукам…
Мне вспомнились слова Аманы о советнике, избегающим лисьих фестивалей. Почему он поступал так? Как он мог не любить это тепло, сладость и нежность, эту радость жизни, сейчас пронизывающую все вокруг?
И ведь то, что я видел и чувствовал, было самым началом фестиваля.
Ни дан Лезар, ни его семья не выказали ни удивления, ни недовольства нашему появлению. Более того, казалось, оно их искренне обрадовало. Хотя, может и так. Чем ближе подступала полночь, тем счастливее выглядели люди вокруг меня и тем большее довольство жизнью ощущал я сам.
Казалось, ничто не могло поколебать это чувство, пока, надоедливой мошкой, ко мне в голову не закралась мысль о демонах. Вернее, получилось так, что некоторое время, ожидая хозяев, я рассматривал в окно внутренний двор и башню, служившую здесь Холодным Домом, а ее вид потянул за собой цепочку мыслей — о прорыве демонов, о предателях, о многих и многих погибших, пусть не в клане аль-Ифрит, а в других.
— Дана Юстина, — как можно более вежливо перебил я супругу дана Лезара, которая порхала — подобрать другое слово я просто не мог — перед нами по коридору, ведущему в главный зал, показывая то на очередную картину, то на чем-то знаменитую вазу, то на побитый молью гобелен, не выброшенный лишь потому, что его вышивала дочь основателя клана. — Дана Юстина, я не мог не заметить, что люди в городе сейчас добродушны и расслаблены. Не выберут ли это время демоны, чтобы напасть?
Мой вопрос заставил дану сперва недоуменно заморгать, а потом засмеяться.
— Какие странные вещи вы говорите, дан Рейн, право слово. Никакое зло не посмеет прийти в место, осененное благодатью Небесных Лисиц. За неделю фестиваля не будет прорывов демонов, никто не умрет от болезней, яда или ножа, не будет ни воровства, ни ограблений.
Я хотел было сказать, что это слишком похоже на сказку, но не смог. Умиротворение и тихая радость пронизывали все вокруг, и сейчас я действительно был готов поверить словам даны Юстины. Даже нет, не так — я не просто был готов поверить, я им верил.
— Мы пойдем на центральную площадь, там выступает труппа вана а-Корака! — сообщил Зайн, выскочивший откуда-то из бокового прохода, и я подумал, как хорошо, что в мои обязанности не входило следить за мальчишкой. Он и прежде был непоседой, но с момента, когда мы вступили под крышу центральной резиденции, в него словно вселился неупокоенный дух вечного странника, сейчас ограниченного стенами замка. За то время, что дан Лезар прочитал письмо от Аманы, познакомился со мной и пообщался с десятником, Зайн успел обежать весь замок, побывать во всех незапертых комнатах и даже узнать программу фестиваля.
