Мёртвая столица (СИ) - Виланов Александр Сергеевич (читать книги без TXT) 📗
Он должен узнать.
Что стало с «пиявками»? Как они выжили, где раздобыли Окуляры? Где находятся и что замышляют? И какова их роль во всём происходящем?
Какова его роль?
Можно было и не пытаться побороть это наваждение. Прогонишь сегодня — вернётся завтра. Будет приходить каждый день, утром и вечером, навсегда лишит покоя. И вместо беззаботной старости будет ёрзание в кресле, беспокойное хождение по дому и голос в голове, повторяющий раз за разом:
«А что, если бы ты пошёл с Вилом? Что бы ты узнал, какие тайны тебе бы открылись? Что, если «пиявки» всё-таки нуждались в твоей помощи? А может, в ней нуждался весь мир?
Ладно, ладно, шучу. Иди спать, Линсон Марей, время уже позднее. И не забудь положить грелку — в твоём возрасте вредно мёрзнуть.
Мир как-нибудь проживёт и без тебя».
Не проживёт. Теперь — уже нет.
Пятый член «пиявок» получит свои ответы, а в случае чего… Ну не станут же они, в конце концов, брать его в плен. Никогда не поздно вернуться в Бартелион, забрать у Генрима свои деньги и уйти на покой.
Утром он отправится в Кеварин.
А ночью предстояло разобраться с ещё одним делом.
***
До города Линсон добрался, не выходя из мира Порчи. Вил советовал проводить здесь побольше времени, чтобы тело и разум быстрее привыкли. Была у этого места и другая приятная особенность: если рассеять внимание и перестать всматриваться в каждое дерево и кочку, то через несколько минут ты обнаруживал себя там, куда должен был добраться самое меньшее за час. Не только время, но и пространство здесь было крайне неустойчивым, сужаясь и перестраиваясь прямо на ходу.
Несмотря на устоявшееся в голове название, здесь, за пределами Турты, никакой Порчи не было, как и населявших её тварей. В отличие от мёртвой столицы, где проводнику всё же приходилось оглядываться и прислушиваться, Эркон и его окрестности, перешагнув через века запустения, стали местом абсолютной тишины и покоя, где ничто не могло потревожить одинокого путника. Кроме, разве что, неотъемлемых спутников каждого живого существа — голода и жажды.
У ворот, ведущих в город, лежали два скелета в подъеденных ржавчиной кольчугах. По ту сторону реальности двое стражников сейчас вели привычный для них дозор, но здесь, едва солдаты встали на месте, невидимый художник поспешил набросать их останки, какими представлял их сотни лет спустя. Видеть Линсона они не могли.
Миновав две груды костей, проводник вошёл в город. Дороги здесь были на порядок чище, чем в Турте. Живые люди на улицах редко стояли на месте, а в движении Окуляр не мог запечатлеть их образа и угадать позу и расположение останков. Оно, наверное, и к лучшему: было бы жутковато наблюдать груды костей, ползающие по дорогам вслед за своими живыми ипостасями.
Линсон остановился возле случайно выбранного дома, стены которого на вид ещё не утратили своей прочности. Бывшему вору не требовалось объяснять, какие возможности открывает артефакт, позволяющий свободно перемещаться через пласты реальности. Оставалось только проверить их на практике.
Деревянная дверь из последних сил держалась на отрывающейся петле и рухнула на пол от лёгкого толчка, подняв облако пыли и открыв проход внутрь. Так как это измерение находилось в будущем, а не в прошлом, подобные выходки не должны были отразиться в настоящем. Ещё не хватало, чтобы хозяева по ту сторону прямо сейчас испуганно таращились на свежесмазанную дверь, ни с того ни с сего сорвавшуюся с прочных петель.
Линсон прошёл внутрь. В чужой дом, средь бела дня (ладно, вечера), не прячась и не ковыряясь отмычками в замках. Догадайся он об этом пятнадцатью годами раньше, и как знать: возможно, и не было бы никаких сделок с Генримом и походов в мёртвую столицу. Сколько можно наворовать, оставаясь никем не замеченным! Пожалуй, в несколько раз больше нынешних накоплений, если учесть, что обчищать дома аристократов можно хоть каждый день, а не ждать контрактов по несколько месяцев.
В прихожей было пусто, в комнатах тоже, а вот на кухне возле плиты нашёлся скелет, судя по одежде, принадлежащий служанке. Вдруг он исчез: кухарка куда-то пошла, и Окуляр потерял её из виду.
Поднимаясь по лестнице, Линсон проверял на прочность каждую ступеньку — развалины Турты научили осторожности, пару раз чуть не сделав проводника инвалидом.
На втором этаже он позволил себе выйти из мёртвой реальности и пошарить в хозяйских комнатах, пока домработница беспечно хозяйничала внизу. Брать деньги и ценности Линсон не стал, иначе у несчастной девушки будут большие неприятности. Мыслимо ли — прощёлкать воров, проникших в дом средь бела дня?
Рыскал он здесь скорее из спортивного интереса, но всё же не удержался от одной небольшой кражи. Заглянув в один из шкафов, среди шляп и шарфиков проводник с удивлением обнаружил до боли знакомую конструкцию — механическую маску с линзой на левый глаз. Линсон не смог сдержать улыбки — кто-то по-прежнему их носил. Находка подвернулась очень кстати, ведь после погрома в своей квартире он так и не удосужился заглянуть в лавку Фартхари за очередной подделкой.
Когда проводник покинул чужой дом, на улице начинало темнеть. Не желая больше откладывать, Линсон взял курс в трущобы, где обитало большинство бандитских шаек Эркона.
Генриму всё-таки пришлось раскошелиться на дополнительную охрану. Скряга едва не лопнул от жадности, отсыпая золотые щиты отряду наёмников, и Линсону пришлось взять на себя половину расходов, чтобы толстяк не помер от горя. Но затраты себя оправдали: вид полудюжины вооружённых здоровяков отбил у Гирмса охоту запугивать несчастного толстяка. За всю неделю особняк никто не тронул, а Линсон отсиделся в неприметной халупе в тихом квартале, арендованную Вилом для встреч с информаторами.
Можно было, конечно, поселиться и у Генрима, но не хотелось подставлять подельника и испытывать безрассудство Гирмса. Чем меньше проводника будут видеть в компании своего начальника, тем спокойнее будет им обоим.
А утром — уже сегодня — Генрим сможет уволить наёмников и спокойно оплакать потраченные деньги. Окуляр позволял не только обносить дома, но и делать вещи, которыми Линсон не промышлял ни в бытность уличным воришкой, ни в роли таинственного проводника.
Он никогда не убивал людей.
***
Трущобы Эркона мало чем отличались от похожих кварталов в Турте, представляя собой просторное поле, заваленное обломками хлипких деревянных лачуг.
Скелетов здесь было больше, чем в других районах. Не из-за высокой смертности — Порча не различала бедных и богатых. Просто нищие чаще выбирались на улицу, чтобы сбиться в небольшие группки или просить милостыню, усевшись возле дороги или у храма на паперти.
Проходя мимо местной церквушки, Линсон бросил грустный взгляд на почерневшие и рассыпавшиеся кругляшки в блюдцах попрошаек. Насколько проще стала бы жизнь, сохранись монеты в этой реальности и в развалинах Турты…
Отыскать жилище Гирмса не составило труда. Громила не имел привычки от кого-либо прятаться, и каждый человек, имеющий связи в преступных кругах, хорошо знал, где находится логово банды. Линсон не был исключением.
База «быков» строилась на совесть: крепкие толстые брёвна были под стать своим дородным обитателям и стойко вытерпели испытание временем, возвышаясь над грудами разваленных халуп. Даже дубовую дверь пришлось подёргать, прежде чем ржавый засов отвалился и громыхнул об пол с той стороны.
В гостях здесь Линсон (к своему счастью) ни разу не побывал и не знал внутренней планировки здания, так что покои главаря пришлось поискать, заглядывая в каждую дверь. По счастью, Гирмс не был аскетом, и его спальню сложно было принять за комнату простого громилы. Широкая двуспальная кровать, заваленный хламом резной стол, вазы, кубки и статуэтки, вперемешку расставленные на полках, три картины, криво прибитые к стене. Напыщенно и совершенно безвкусно.
На улице успело стемнеть, но до этой реальности добрался лишь лёгкий сумрак, не способный застелить глаза чёрной пеленой. В комнате было пусто, ни единой косточки. Придётся подождать. При других обстоятельствах Линсон просто вздремнул бы на чужой кровати, но из-за тренировок с Окуляром он успел отоспаться уже на месяц вперёд, и от вида кроватей накатывала дурнота.
