Клинок мертвеца - Скалл Люк (лучшие книги .txt) 📗
— Ты, — повторил он, на сей раз — сиплым шепотом. — Ты вернулся. Какого хрена тебе возвращаться? Именно сюда!
Кейн вытянул вперед руки ладонями вверх.
— Я просто пришел поговорить. Поговорить с Карном.
С отчаянием он заметил, что теперь на них, казалось, смотрело пол–лагеря.
— После того, что ты сделал с его отцом? — Парень тяжело дышал, его ноздри раздувались. — Моего брата убили в тот день. Одного из тысяч, которых ты велел предать мечу.
Кейн поник.
— То были приказы Шамана. — Его слова прозвучали жалко.
Кто–то спросил:
— Финн, о чем речь? Что за старикашка?
Тот, кого звали Финн, шагнул вперед и сплюнул.
— Этот человек — Меч Севера. Один из самых страшных убийц в Высоких Клыках.
Он умолк на мгновение, обдумывая то, что скажет дальше, и неопровержимая истина его слов показалась Кейну кинжалом, вонзившимся в сердце.
— Он руководил бойней у Врат Похитителя четырнадцать лет назад.
— Я не хочу никаких неприятностей. Я просто хочу поговорить, — повторил Кейн.
Однако среди воинов, оказавшихся достаточно близко, чтобы расслышать его, поднялось злобное ворчание, и он понял: что бы он ни сказал, их закипающую ярость это не усмирит.
Финн сделал еще шаг вперед.
— Подайте–ка мне мой меч, — прорычал он.
Кейн слышал за спиной движение, люди поднимались со своих мест у костров и приближались к нему.
Протянув руку за плечо, он извлек свой двуручный меч — три с половиной фута стали, отливавшей алым в свете костра. Затем опустился на колени, которые заскрипели в знак протеста, и осторожно положил меч на землю.
— Не проходило ни дня, чтобы я не сожалел о том, что случилось в Красной долине, — медленно проговорил он. — Я не намерен сражаться ни с тобой, ни с кем–то еще в этом лагере. Ну, за исключением Шамана, если он где–то поблизости, но наша вражда может обождать, пока не кончится война.
Сильные пальцы вцепились в его руки и болезненно завели их за спину. Кейн не протестовал. Не пытался бороться. Он чуял зловонное дыхание воинов позади себя, ощущал жар их ярости, когда они сдавили его со всех сторон. Большинство из них были слишком молоды, чтобы сражаться во время мятежа Таргуса Кровавого Кулака, слишком молоды, чтобы их кровь соединилась с кровью их отцов, и братьев, и дядей в огромном водоеме в тени Врат Похитителя. Бойня в Красной долине — это шрам, который еще должен зажить, покрытая коростой кровоточащая рана, по–прежнему приносящая боль тысячам сыновей Западного Предела. Особенно сейчас, когда человек, который отдал приказ Кразке и его подручным, стоит перед ними.
Финн презрительно усмехнулся, родимое пятно уродливо выделялось на его бледной щеке.
— Шаман еще нужен Карну. А вот какой–то старый выдохшийся трус — не думаю.
— Я много кем побывал, но трусом — никогда, — бросил Кейн, и тут в его памяти всплыли прощальные слова Джерека, прозвучавшие в голове будто издевкой над тем, что он заявил Финну. — Делайте что должны, — добавил он хрипло. — Но держите клинки наготове для Кразки. И для любого, кто заодно с этим мясником.
Финн врезал ему в лицо, и Кейн пошатнулся. Сплюнув кровь, мгновением позже он поперхнулся желчью после удара в живот, от которого сложился бы вдвое, если б не сжатые мертвой хваткой за спиной руки. Он попытался что–то сказать, но злобный удар по ногам лишил его опоры и едва не уложил лицом в грязь, если бы воины не удержали его за локти, и Кейн издал только хрип, а изо рта на подбородок закапала красная слюна, Финн стоял над ним. Он наконец нашел меч и направил его острие прямо в лицо Кейну.
— Король–Мясник получит то, что ему причитается, ты об этом не беспокойся. А что до тебя, то пришло время ответить за сотворенное в Красной долине, старик. Ты вернулся ради мести? Похоже, месть нашла тебя.
Финн схватил его за волосы и откинул голову Кейна назад, задев горло лезвием меча. Возможно, разъяренный воин собирался лишь выбрить его хорошенько, но взгляд Финна не оставлял сомнений, что задумал он нечто более зловещее. Сморгнув с глаз кровь, снег и пот, Кейн ждал конца.
— Придержи руку, парень.
Голос, прогремевший из палатки, был низким и властным. В свете заходившего солнца показался громадный силуэт, Кейн ощутил, как напряглись мускулы, и подавил стремление вывернуться из рук воинов, которые его удерживали, выхватить у Финна клинок и свершить акт кровавой мести над тем, кто вышел из шатра. Когда же на того упал свет от ближайшего костра, Кейн, однако, увидел, что это не Шаман приближается к нему, хрустя сапогами по снегу.
Карн Кровавый Кулак был просто гигантом — на полголовы выше Кейна, его чудовищный лоб выступал над лицом, словно высеченным из зубчатого утеса глубочайшего ущелья Западного предела. Черные волосы, покрывавшие массивный череп лишь наполовину, Карн носил собранными в толстую косу, которая спускалась до уровня бороды, тоже заплетенной. В то время как все тело Шамана состояло из точеных мускулов, накачанных до предела, Карн был невероятно огромным от рождения.
Вождь Западного предела и предводитель армии сопротивления навис над Финном, который будто поник в его присутствии. Темные, как кремень, глаза уставились на Кейна с лица, погруженного во мрак.
— Я дал клятву четырнадцать лет назад, — пророкотал он, — клятву убить человека, который лишил жизни моего отца.
— Тогда лучше не откладывай, — проскрежетал Кейн, отхаркивая кровь. — Пока еще какой–нибудь недовольный ублюдок не предъявил свои права. В этом лагере, похоже, таких полно.
Карн махнул Финну ручищей, покрытой глубокими шрамами, за которыми стояла целая история насилия, свидетельство побед в бессчетных сражениях.
— Возвращайся к своему костру, — прогромыхал он. — Я буду говорить с Мечом Севера наедине. Любой, кто посмеет потревожить нас или поднимет оружие против него, познает мой гнев.
Глаза Финна превратились в щелочки, а челюсть задрожала от ярости, но вождя он ослушаться не посмел. Кейн наконец перевел дух, когда клинок нехотя убрали от его горла. Воины, стоявшие позади, выпустили его локти, и он опрокинулся вперед, больно ткнувшись опухшим лицом в мерзлую землю. То, что еще оставалось в нем от прежнего Бродара Кейна, не позволяло ему лежать там, не позволяло сносить дальнейшее унижение — воины, которые некогда страшились его имени, фыркали, презрительно скривив рты. Он заставил себя подняться, скрипя каждым суставом, и посмотрел на Карна.
Огромный вождь повел плечами и указал под ноги Кейну.
— Подбери свой меч, — прогремел он.
Шатер был больше, чем выглядел снаружи, и слегка попахивал плесенью. Внутри царила почти непроглядная тьма, свет исходил от единственной свечи, стоявшей на перевернутом ящике в центре. Кейн окинул взглядом импровизированный стол, не обратив внимания ни на карту в чернильных пятнах, покрытую каракулями, ни на пустую, потрескавшуюся пивную кружку. Его взгляд был прикован к палашу, который отливал оранжевым в мерцающем свете. Карн медленно подошел к столу, наклонился и поднял потрепанный щит, стоявший у походного сундука рядом с ящиком. Привязав его к запястью, он потянулся к оружию.
— Здесь? — устало спросил Кейн. — Ты хочешь разрешить это здесь?
Он все еще нетвердо стоял на ногах после недавнего избиения. Все еще, казалось, не мог сосредоточиться, получив тот, последний, удар. Тем не менее иссиня–черные руны, покрывавшие клинок по всей его длине, были ему знакомы.
— Ты узнаешь это, — сказал Карн.
Кейн уставился на оружие в руке Карна.
— Так. Меч твоего отца.
— Моего отца, — эхом отозвался Карн. — Прозванного Кровавым Кулаком за то, что переломал все суставы пальцев, убивая великана голыми руками. Это оружие подарил ему чародей из Низин незадолго до того, как он провозгласил независимость Западного предела. Говорили, когда он держал его в руках, ни один человек не мог сразиться с ним и остаться в живых. — Карн помолчал минуту, поглаживая огромную бороду пальцами толщиной с запястье большинства мужчин. — Его нашли возле тела отца в то утро, когда он вызвал тебя на дуэль. Я дал ему имя Держащий Клятву.
