Русалочьи сети. Поймать волка - Наталья Кириллова (мир бесплатных книг TXT) 📗
Весьма далёким от грации стремительным шагом Люсинда прошествовала к тёте, не дожидаясь помощи лакея, выдвинула стул напротив меня и села, уставившись на меня так, словно покушение оборотня на мою честь подстроила я сама, причём с одной-единственной целью – испортить юной принцессе жизнь.
Ланс и Брук последовали за девушкой, поклонились королеве и расселились за столом. Я бросила на лорда недовольный взгляд, но мужчина и бровью не повёл, вероятно, считая свой поступок правильным.
– Насколько мне известно, оборотни нападают на людей по трём причинам, – заговорила Люсинда после подачи первого блюда. – Первая и основная причина – когда человек сам нападает на члена стаи либо нарушает границы охотничьих угодий. Вторая и третья – лишь во время полнолуния. Я не собираюсь трогать этого оборотня и посягать на его добычу, так как не охочусь и считаю варварством убийство животных ради развлечения, а не пропитания. Что до остальных причин, то не думаю, что я способна заинтересовать оборотня хотя бы по одной из них.
– И не только оборотня, – едва слышно пробормотал Ланс рядом со мной.
Стол длинный, да. Но не слишком широкий.
– Простите, Ваше высочество? – продемонстрировала наличие тонкого слуха Люсинда.
– Кхе… кхе-кхе. Салат не в то горло попал. Прощу прощения, – брат взял салфетку, демонстративно приложил к губам.
Террена и Брук сделали вид, будто ничего не слышали и не заметили.
– Через несколько дней полнолуние, – напомнила королева.
Только через несколько дней? Тогда почему он на меня набросился?! Давно женщины не было или решил не упускать такую дивную возможность? Почти голая девица в одиночку по лесу бегает, как тут не воспользоваться?
– Я не езжу по ночам, – возразила принцесса.
– Судя по всему, не ты одна предпочитаешь светлое время суток, – парировала королева.
И почему днём? Первое преимущество темноты – не видно рожи… то есть не разглядишь как следует напавшего. А если добычу к себе лицом не поворачивать, то ещё проще.
Куда-то мои мысли не туда пошли…
– Решать тебе, Люси, – продолжила Террена. – В любом случае, больше никаких попыток выехать без надёжного сопровождения за пределы крепостной стены. Господин Добер за сопровождение не считается, поскольку он уже немолод, не в состоянии защитить ни тебя, ни даже себя и потакает всем твоим капризам.
Люсинда одарила меня новым гневным взором и уткнулась в свою тарелку. Ланс покосился на меня, коснулся указательным пальцем виска, чем заслужил укоризненный взгляд наставника. Я качнула головой, поддерживая честное мнение брата.
Хочу принять ванну! Еле досидев до конца долгого обеда – хорошо хоть, больше никто, кроме нас, не присутствовал, иначе обед грозил перейти в ужин, – я торопливо попрощалась с королевой и сбежала к себе. Наполнила белоснежную ванну горячей водой, добавила пены с любимым ароматом хвои, выпуталась, наконец, из этих длинных неудобных тряпок, приличным платьем именуемых, и погрузилась в родную среду. Наверное, для русалки странно любить горячую воду, но я люблю. И ещё всякие ароматные штучки для ванны, не доступные дома. И чтобы поваляться в воде с полчасика, наслаждаясь её ласковыми объятиями. А потом вылезти, закутаться в махровый халат, выйти на балкон и любоваться, как солнце медленно опускается за зубчатую крепостную стену напротив, озаряя последними лучами макушки деревьев сада внизу.
Устроившись в плетёном кресле, я закинула ноги на край столика, подставила лицо солнцу. Хор-рошо! Жаль только, что Люсинда теперь считает меня виноватой в запрете на прогулки, а значит, наши и без того натянутые отношения станут ещё хуже. Родители Люсинды погибли, когда та была совсем крохой, и дядя, единственный родственник и ныне покойный король, стал опекуном девочки. В племяннице он души не чаял, в результате Люсинду избаловали так, как не всякого родного ребёнка балуют, тем более королевских кровей. Но однажды король женился. Естественно, не знающий ни в чём отказа взбалмошный подросток и молодая женщина, воспитанная совершенно в других условиях и прошедшая суровую школу колдовского искусства, не поладили. Брак оставался бездетным, Люсинда противилась любым попыткам призвать её к порядку и за глаза именовала тётю ведьмой. Через несколько лет король скончался от тяжёлой болезни, одним из последних указов о преемственности оставив Террену регентом и фактически полноправной правительницей Лазурного королевства. И вольной жизни Люсинды пришёл конец. Ещё через годик, по окончанию положенного срока траура по королю, Террена заговорила о замужестве племянницы, причём в самом ближайшем будущем. Согласно установленной покойным монархом очередности престолонаследия, юная принцесса не могла претендовать на трон прежде, чем ей исполнится двадцать пять и лишь при наличии супруга, одобренного тётей-опекуншей и советом лордов страны, а до той поры корона и власть принадлежали Террене. Естественно, если вдруг королева решит выйти замуж повторно до истечения этого срока – что, разумеется, было бы нежелательно, – то её супруг не может рассчитывать даже на статус консорта, а их дети – на трон Лазурного королевства в принципе. По всем королевствам гуляли слухи, что якобы королева-колдунья поспособствовала скорейшему отходу муженька в царство мёртвых, бедную племянницу всячески принижает, заставляя ходить в обносках и питаться травой, и завидует её юной красоте, но, прибыв вместе с Лансом к Лазурному двору, я, честно говоря, так и не выяснила, чему там надо завидовать. Люсинда хорошенькая, не спорю, но любая разумная зрелая женщина понимает, что молодость приходит и уходит и кроме красивого личика должно быть что-то ещё. У Люсинды пока наблюдался лишь юношеский максимализм, непонятная страсть к нелепым балахонистым нарядам и повышенная озабоченность правами животных.
Жалко брата, но младшим сыновьям, к сожалению, выбирать тоже не приходится. Поэтому, когда из всех кандидатов Террена выбрала Ланса и совет лордов его одобрил, Теодор, король Приморского королевства, с радостью ухватился за перспективу удачно спровадить... ой, то есть женить младшенького на наследнице Лазурного и заодно укрепить свои позиции среди других стран. Надёжные связи с соседями всегда в чести, тем более брачным союзом подкреплённые. Ну а мнение самого Ланса, естественно, никого не интересовало.
На солнышке я вскоре разомлела и потому движение на краю поля зрения скорее почувствовала, чем увидела. Птица какая? Что-то крупновата для птицы…
Тень метнулась ко мне, нависла, загораживая солнце, и я наконец широко распахнула глаза.
Владычица океана!
Оборотень! В человеческой ипостаси! И даже… в чёрных брюках. Порадоваться, что на сей раз он почти одетый, или пожалеть? Я бы снова полюбовалась, благо там есть, чем любоваться…
Я инстинктивно сняла ноги со стола и вжалась в спинку кресла. Оборотень же склонился ко мне, опёрся на подлокотники, разглядывая меня с изучающим интересом.
– Адаани, – негромко, словно смакую каждую букву, произнёс он.
Слышал, как меня звали? Хотя чему я удивляюсь – звериный слух.
– Дани, – с тем же задумчивым выражением лица продолжил оборотень. Будто решал, какой вариант моего имени лучше звучит.
Как он здесь оказался? От земли до моего балкона два высоких этажа, а прежде надо миновать крепостную стену с бдительными стражниками на каждом из двух въездов на территорию замка. Ведь не через саму же стену он перебрался?! Сколь бы ни были широки возможности оборотней, таланты их отнюдь не безграничны и стенолазанье туда точно не входило. Тем более солнце-то ещё не село окончательно.
– Дани, – оборотень склонился ниже, к самому моему лицу. – Решила сохранить всё в тайне?
О чём это он? Или о том, что я не стала сдавать напавшего лорду Бруку и королевским гвардейцам?
– Что – всё? – уточнила я. – По-моему, ничего и не было.
– Не было? – с усмешкой повторил оборотень и убрал одну руку с подлокотника. Переложил её на мою левую ногу, открытую распахнувшимися полами халата, провёл до сбившейся на бёдрах махровой ткани, удерживаемой поясом на талии. А мурашки почему-то побежали по спине.
