Магическое братство - Сухов Александр Евгеньевич (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT) 📗
Юноша, каждый раз старательно сверяясь со списком, по просьбе учителя подавал ему все новые и новые пакетики с различными порошками, колбочки, наполненные разноцветными растворами, или баночки с неаппетитным на вид содержимым, по внешнему виду и запаху очень похожим на фекалии больного, страдающего диареей. Оказавшись в руках Моргелана, содержимое того или иного сосуда тут же летело в одну из жаровен и либо сразу сгорало в яркой вспышке, либо начинало нещадно дымить. В результате по пещере распространился невыносимый смрад, будто врата в Преисподнюю уже распахнулись и ядовитая атмосфера потустороннего мира вырвалась за его пределы, грозя уничтожить все живое вокруг.
На столике оставалась еще парочка пакетиков, когда слезы ручьем хлынули из глаз молодого человека, не давая возможности прочитать, что написано в сопроводительной записке. К неподдельному удивлению Гвенлина, учитель не только никак не реагировал на ядовитый дым, колдун умудрялся без умолку сыпать фразами на каком-то непонятном языке, ни разу не поперхнувшись при этом.
– Пакет номер восемь! – громко скомандовал чародей. – Дробленая кора белой ивы в смеси с семенем льна.
Поскольку дым невыносимо щипал глаза, мешая ориентироваться в обстановке, а обстоятельства требовали немедленных действий, Гвен схватил со стола первый попавшийся пакет и передал его в руки учителя, наивно полагая, что великой беды не случится даже в том случае, если он что-то под конец и перепутает. Действительно, после того как содержимое пакетика исчезло в яркой вспышке над одной из жаровен, ничего страшного вроде бы не произошло.
«Угадал», – с облегчением подумал юноша и с легкой душой передал в руки наставника последний оставшийся ингредиент, благо на сей раз не было нужды делать какой-либо выбор.
К сожалению, кажущаяся на первый взгляд удача может в любой момент обернуться полным фиаско, и никто от этого не застрахован. Именно так случилось на этот раз. Ничего не подозревающий Моргелан разорвал бумажную упаковку и щедро сыпанул содержимое пакета на раскаленные угли. Результат непреднамеренной ошибки его нерадивого ученика тут же не замедлил претвориться в жизнь в виде густого непроницаемого облака черного дыма, извергнувшегося из жаровни. Мало того, что видимость в пещере мгновенно упала до нуля, вырвавшийся на волю газ невыносимо вонял смесью аммиака, чеснока и горчицы, то есть был абсолютно непригоден для дыхания.
Организм Гвенлина, и без того замученный побочными ароматами ночной волшбы, наконец-то не выдержал. Позывы рвоты, зародившись где-то внизу живота, неудержимо устремились вверх, настоятельно требуя избавить желудок от присутствия в нем еще неусвоенных остатков ужина. К тому же легкие юноши горели невыносимо, будто внутрь каким-то необъяснимым образом пробралась саламандра и теперь исполняет там свой огненный танец. Подчиняясь древнейшему инстинкту самосохранения, ноги парня сами направились к выходу из пещеры. Но не тут-то было. Чья-то сильная рука уцепилась за ворот его рубахи, не давая возможности тронуться с места. Если бы у юноши было время для того, чтобы осознать, чья это рука, он, возможно, не совершил бы того необдуманного поступка, благодаря которому впоследствии получил на свою шею целый ворох неприятностей и кучу головокружительных приключений на свою задницу. Однако времени, а значит, и выбора у него не было. Нашему страдальцу не пришло в голову ничего умней, как послать со всей недюжинной силой собственный пудовый кулак в направлении неизвестного злодея. Удар пришелся во что-то очень угловатое и оказался весьма болезненным для владельца кулака. В тишине пещеры раздался неприятный хруст. Ошалевший от вони и ужаса, Гвен наконец-то почувствовал пьянящий запах свободы и что есть мочи рванул прочь из пещеры…
Более четверти часа юноша провалялся под раскидистым вязом на противоположной от пещеры стороне лесной поляны, в самой непосредственной близости от весьма неаппетитной лужицы, исторгнутой из недр его организма. Постепенно боль в обожженных легких начала отступать. Вернулась способность обонять окружающую среду, а вместе с ней по нюхательному аппарату юноши кувалдой ударил кислый запах его собственной блевотины. Превозмогая слабость, Гвен на четвереньках начал отползать от дерева. Добравшись таким образом до середины поляны, он неожиданно ощутил прилив сил и наконец-то смог подняться на ноги.
«Уф… кажется, живой, – было первой осознанной мыслью Гвенлина с того самого момента, когда ему так удачно удалось покинуть пределы пещеры. – Интересно, что же все-таки произошло? – было его следующей мыслью и, наконец, в окончательно прояснившейся голове молнией пронеслось паническое: – Где учитель, что с ним?»
Последнее из того, что он помнил, было то, как Моргелан распаковывает злосчастный пакет и высыпает его содержимое в одну из жаровен. Затем ядовитый дым, крепкая хватка чьей-то, возможно самого учителя, руки…
– О боже! – громко запричитал испуганный юноша. – Кажется, я достал его прямым в челюсть!
Мысль о том, что он, пусть даже ненароком, поднял руку на своего кормильца, подкосила Гвена в самом прямом смысле. Ослабевшие ноги, не в состоянии удерживать в вертикальном положении тяжесть увесистого тела, сами собой подогнулись, и парень неожиданно для себя приземлился на пятую точку.
«Вот дела, – обеспокоенно подумал он, – не хватало самому из-за нервного стресса стать паралитиком, тогда сиди на полянке и кукуй, пока кто-либо из чумазовцев не притащится за медицинской помощью».
Вопреки опасениям Гвена, паралич ног прошел сам по себе, вскоре молодой человек стоял на своих двоих и, безжалостно терзая пальцами правой руки свой ни в чем не повинный затылок, усердно размышлял над сложившейся ситуацией. А поразмыслить было над чем. Обстоятельства требовали от Гвенлина немедленных решений. Он должен был либо сам войти в пещеру и посмотреть, что стало с его учителем, либо сбегать в Чумазову Людь и позвать на помощь, либо рвануть сломя голову куда глаза глядят и навсегда выбросить из головы счастливые годы, проведенные под темным лесным пологом бок о бок со сварливым, но, в общем-то, безобидным колдуном. У обоих последних вариантов было единственное неоспоримое преимущество – не нужно самому входить под каменные своды пещеры, в мгновение ока ставшей чужой и опасной. С другой стороны, если он кого-то приведет сюда, а маг вдруг окажется мертвым, могут подумать, что именно он, Гвен, и убил его. Пальцы руки невольно оставили в покое густую поросль на затылке и оказались в том месте могучей шеи, где обычно затягивается петля, после того как намыленная палачом веревка принимает на себя всю тяжесть тела висельника. Значит, второй вариант отпадает однозначно. С третьим не все так просто. Во-первых, куда бежать? А во-вторых, на какие шиши жить? Остается все-таки, превозмогая страх, посетить пещеру и молить всех небесных и подземных богов, чтобы учитель остался жив.
Это только в книгах про отважных рыцарей описывают чудеса героизма героев-одиночек. Задумал, например, богатырь отправиться выручать прекрасную принцессу из узилища чудища безобразного огнедышащего, прыг на коня богатырского и айда мятежный искать битвы. В жизни все по-другому: сами попробуйте-ка в темное время суток прогуляться по кладбищу – то-то и оно. Страшно, аж могильный холод до самых костей пробирает, хотя, казалось бы, с чего это вдруг нам бояться смирных покойничков?
Представьте теперь состояние бедного паренька, оказавшегося посередь ночи на пороге пещеры, в которой творится черт-те что. Тем не менее, собравшись с духом и вооружившись на всякий случай суковатой дубиной, служившей ему постоянным напоминанием со стороны любимого учителя о том, что наказание неизбежно, Гвен осторожно подкрался ко входу и, превозмогая желание тут же дать стрекача, заглянул внутрь. Он сразу же отметил, что освещения в помещении изрядно поубавилось. Горела всего лишь одна масляная лампа. Свечи, как и прочие осветительные приборы, то ли прогорели, истощив запас горючего вещества, то ли погасли по какой иной непонятной причине. Однако света было вполне достаточно, чтобы во всех подробностях разглядеть распростертое на полу неподвижное тело учителя. Моргелан лежал на спине, головой в луже крови, уставившись в потолок жутким взглядом остекленевших глаз. Нетрудно было догадаться, что чародей безнадежно мертв. При виде столь печальной картины юноша, выбросив из головы все страхи и тревоги, опрометью метнулся в полумрак пещеры к единственному в этом мире родному человеку, теша себя надеждой, что не все еще потеряно и учителя удастся вернуть к жизни. Но, подойдя поближе к старому колдуну, юноша окончательно убедился в том, что мятущаяся душа учителя навсегда покинула телесную оболочку.
