Корона Всевластия. (Трилогия) - Форш Татьяна Алексеевна (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗
– А давай вызовем милицию? – Она с готовностью достала простенький сотовый телефон.
– Не-э-э. – Я решительно шагнул в родные квадраты. – Только таких заморочек мне и не хватало!
Бедлам, творившийся здесь, меня даже не опечалил. Если вор что-то искал, не думаю, что он нашел это «что-то» в том кавардаке, что обычно царит здесь.
Я огляделся.
Вроде бы все на месте, и все же чего-то не хватает. Или мне это кажется?
– Тар? – Лена вошла вслед за мной и настороженно огляделась. – Ничего себе они у тебя «порядок» навели! Козлы! Ладно бы по-человечески обокрасть: зашли, взяли что надо и ушли, так нет – еще и перевернули все!
– Возможно, они что-то искали… – Если честно, первая мысль была о тех, кому проиграл Макс. Наверняка они стребовали с него все наши координаты. Сам бы так поступил, да еще взял бы в залог что-нибудь ценное.
– Судя по бардаку, не нашли. – Ленка деловито принялась рассовывать все по местам. Хотя, по правде говоря, месторасположение моих вещей даже мне было неизвестно.
Угу.
Я понаблюдал за усилиями девчонки и пошел на кухню.
Вопрос – что они искали?
На кухне было так же, как и позавчера, когда я уходил на дежурство. Недопитый кофе в чашке, сиротливо распластанная на столешнице книга… И все-таки что-то было не так. Чего-то не хватало.
– Тар? – Через мгновение на кухню заглянул любопытный Ленкин носик. – Ты здесь? Вроде у тебя однокомнатная квартира, но почему-то кажется, что в ней можно заблудиться.
– Заблудиться, Лен, можно где угодно, главное, чтобы было желание. – Я опустился на диванчик, и тут мой взгляд приковал к себе лежавший в мусорном ведре портрет. Точнее, рамка для фотографий.
Взяв ее за потертый угол, я бережно вытащил, вытер полотенцем и поставил свою находку на стол, с привычной тоской вглядываясь в любимые лица.
– Кто это? – Ленка, заметив перемены в моем настроении, уселась напротив.
Я поднял на нее взгляд. Действительно, откуда ей знать, кто жил здесь почти тридцать лет назад? Ее тогда не то что на свете, даже в проектах не было.
– Это мои родители.
– И где они сейчас? – Девчонка заинтересованно покорябала треснутое стекло, вглядываясь в фотографию.
– Надеюсь, в лучшем из миров.
Я продолжал смотреть на нее, а она вдруг смутилась. Отставила рамку и, вскочив, суетливо забегала по кухне.
– Тар, а где сковородка? А у тебя есть лук? – Она заглянула в холодильник, выудила оттуда последние четыре яйца и победно принялась делать яичницу.
– Не смущайся. – Я отставил рамку к стене. – Это произошло так давно, что все уже забылось. Меня воспитала бабушка, и сюда я переехал всего семь лет назад, когда ты была еще совсем маленькой.
– А что с ними случилось? – Она уже забыла про яичницу и смотрела на меня с нескрываемым любопытством.
Я пожал плечами:
– Авария. Отец не справился с управлением на обледенелой дороге. Я был в тот миг с ними и почему-то выжил.
Усмешка дернула мои губы, превращая лицо в гримасу. Я помнил этот день. Этот миг. А еще я помнил тот грузовик, что в одночасье изменил мою жизнь. И хотя мне никто не верил, я знал, что это не галлюцинация, не выплеск эмоций, не попытка уйти от реальности. Эта машина – единственная виновница аварии, возникшая из ниоткуда и исчезнувшая в никуда – не была плодом отравленного страхом сознания. Она стала причиной смерти моих родителей, оставив на месте аварии лишь месиво из плоти и железа. В хрониках потом удивлялись тому, как шестилетний ребенок смог выжить и не сгореть в случившемся после этого пожаре.
Девчонка, словно не замечая моего настроения, придвинула к себе рамку и принялась задумчиво разглядывать снимок.
Я поднялся и, подцепив сковороду, брякнул ее на стол. Хм, яичница в африканском стиле, но, думаю, еще сгодится для переваривания моим желудком.
– Ты очень похож на отца. – Голосок Ленки вывел меня из задумчивого похрустывания угольками. Она побуравила меня внимательным взглядом и наконец поставила рамку на стол. – Такие же яркие черты лица. Прямой нос… Губы… Вот только глаза, наверное, больше мамины? Зеленовато-карие.
– Это потому, что я сегодня почти не спал. А так они у меня зеленые. Без серо-бурых примесей. – Я отодвинул сковороду и взглянул на часы. – Уже почти десять утра. Не хочешь позвонить матери?
– Ты меня выгоняешь? – Девчонка с вызовом поднялась, но перечить не стала и послушно подошла к телефону.
– Просто хочу спать. – Ох уж эти мне подростки. До сих пор вспоминаю этот возраст с ужасом.
Ленка обиженно фыркнула, поднесла к уху трубку, сосредоточенно вслушиваясь в гудки, и недовольно затарахтела:
– Ма, ну ты скоро? Вообще-то я тут под дверями сижу, тебя жду… А? Ага… А-а-а, ну ладно. Угу… Ага… Ну конечно, я же не такая легкомысленная, как ты!
Я ухмыльнулся и вышел в коридор. Н-да, стараниями Леночки изначального бедлама уже почти не было, и все же что-то неуютное, колющее прямо в самое сердце витало в воздухе, делая родную квартиру чужой и заброшенной.
В комнату я вошел с опаской и огляделся, словно надеясь застать вора за стареньким диванчиком или на балконе. Что же им было нужно? Деньги? Возможно… И тут забредшая мне в голову догадка заставила меня стремительно подойти к шифоньеру. Вытащив с антресоли стопку старой одежды, я выудил из кармана потрепанной куртки деньги, оставшиеся на черный день, пластиковую карточку и облегченно выдохнул, нащупав холодный металл кольца. Возможно, воры искали именно это?
Бабушка отдала мне эту карточку и серебряный перстень с черным камнем в день моего восемнадцатилетия – все, что мне досталось от родителей. На карточке лежали деньги. Много денег. Узнать точную сумму я не смог, счет, с которого переводились деньги, оказался защищен, но даже после активного проматывания я по-прежнему мог снять с карточки любую сумму.
Я сунул карточку в бумажник. Повертел в пальцах кольцо. Никогда его не надевал. Может, меня немного смущал странный узор: серебряные иероглифы, начертанные на черной, глянцевой поверхности камня.
На секунду мне показалось, что эти странные письмена окутала красная дымка. Я сморгнул. А действительно, почему я никогда его не носил?
Перстень незаметно уютно опоясал мой палец. Хм, словно тут и был. Вот только почему-то немного закололо в висках и бросило в жар.
Я подержался за голову.
Надо бы сегодня поспать… но это потом. В полдень мы с Максом договорились встретиться. А до этого надо снять с карточки нужную ему сумму.
Вытянув свежую майку, я быстро переоделся.
Дверь скрипнула.
– Тар? – В комнату заглянула Лена.
Я обернулся:
– Мм?
– Ну я пошла?
– Удачи, Лен. – Надеюсь, улыбка получилась искренней.
– Спасибо, и… как выспишься, звони. Я помогу тебе навести здесь порядок.
– Спасибо, Лен, но… я сам.
– Ну и ладно! – вдруг зло выдохнула девчонка и вылетела за дверь, хлопнув ею так, что шкаф в коридоре угрожающе задребезжал.
Я только вздохнул. Трудно быть предметом девичьих симпатий. Хотя просто удивительно, что во мне могло ей понравиться?
Остановившись перед зеркалом, я пытливо заглянул в его сумеречную глубину.
Высокий лоб, чересчур прямые линии бровей. Прямой нос. Правда, его несколько раз ломали, но, к счастью, это незаметно. Подбородок… м-да, побриться бы не помешало. Глаза… на мой взгляд, слишком глубоко посаженные и сегодня действительно достаточно странного цвета. Волосы чуть волнистые и черные настолько, что меня иногда путали с гостем из ближнего зарубежья… Как-нибудь надо заглянуть в парикмахерскую.
В тишине тоненько тренькнул телефон, заставляя сердце настороженно забиться. Волнение – может быть. Страх? Не-эт!
Страх для меня был из разряда непознанного. Сколько себя помню, я не боялся ни боли, ни смерти. Одно время я даже искал то, что могло бы меня испугать… может, поэтому меня занесло в пожарную часть? К тому же мне было очень странно то, что я заметил по прошествии нескольких месяцев работы. Огонь меня не обжигал. Более того, мне даже казалось, что он мне подчиняется. На уровне мыслей, подсознания, но я мог его контролировать и всегда шел в самое пекло.
