Под несчастливой звездой - Анфимова Анастасия Владимировна (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗

После первой тот закашлялся и открыл мутные голубые глаза.

— Пей, — улыбаясь, проговорил старик. — Это лекарство.

Юноша что-то ответил. Кроме родного, Энохсет хорошо знал либрийский, немного радланский. Приходилось ему общаться с халибами. Но этот язык не походил ни на один из известных ему.

Едва проглотив настой, юноша вновь погрузился в забытье. «Сколько ему лет? — подумал старик. — Пятнадцать или шестнадцать?»

Он тяжело вздохнул. «Моему Атамхату было бы уже двадцать», — Энохсет провел шершавой старческой ладонью по спутанным, запорошенным морской солью волосам молодого человека. На глазах старика выступили слезы. Он коснулся сухими губами высокого лба юноши и, заботливо поправив одеяло, выбрался из расщелины.

Два дня Энохсет ухаживал за неизвестным, поил лекарством, кормил размоченным изюмом, стирал в море загаженные штаны. Только на третий день юноша открыл глаза и осмысленно посмотрел на своего спасителя.

— Кто ты? — спросил старик по либрийски.

Тот облизал пересохшие губы, и что-то пробурчав, вновь погрузился в забытье.

— Вот ведь незадача, — пробормотал расстроенный келлуанин. — Как же мне с тобой говорить?

Но, прежде чем разговаривать с юношей, его нужно накормить, а у старика остался только изюм. Заботливо укутав неизвестного теплым одеялом, Энохсет отправился на охоту. Позднее он не раз удивлялся, как у него тогда хватило сил завалить первой же стрелой большую упитанную козу, почти не отходя от берега. Отрезав задние ноги и печень, старик спустил на уступ мясо и еще одну вязанку хвороста.

После мясного бульона и свежей печёнки парнишка повеселел. Он даже сделал попытку сесть. Келлуанин заботливо подложил ему под спину корзинку.

— Ты кто? — повторил он свой вопрос по халибски.

И видя, что неизвестный по-прежнему его не понимает, положил себе ладонь на грудь.

— Я Энохсет. Писец

— Энохсету песец, — ужасно коверкая слова, повторил юноша.

— Нет! — поморщился старик, махая руками.

Ткнул себя пальцем в голую грудь.

— Энохсет.

Потом указал пальцем на юношу.

— Алекс, — тихо выдохнул тот.

Часть 1. Штиль

Глава I. Море

Перед тем как отправиться в дальнее и опасное путешествие, Нарон, как праведный даросец, всегда приносил морю жертву. На востоке еще только играли первые блики приближавшейся зари, а матросы уже чинно выстроились вдоль борта, терпеливо ожидая восхода. В руках капитана тревожно квохтала черная курица. Теперь главное не прозевать и свернуть ей шею при первых лучах солнца. Негромко хлопнула дверь каюты. Нарон обернулся. Единственный пассажир «Бороздящего стихию» тихо вышел на палубу и встал, опираясь на посох.

— Хозяин, — негромко проговорил кормщик Боаз. — Солнце.

Из-за ровной поверхности моря выглянул сверкающий край. Нарон засуетился, курица с кудахтаньем вырвалась из рук, и бестолково махая крыльями, полетела в воду.

— Плохая примета, — озабоченно прошептал кормщик.

Будучи как и капитан даросцем, он так же считал правильное жертвоприношение перед отплытием верным залогом благополучного возвращения.

— Может, поплывем завтра? — робко предложил он, почесывая кудрявую бороду.

Нарон посмотрел на курицу, с пронзительным криком барахтавшуюся в воде. Та издала жалобный крик и резко, словно её кто-то дернул за ноги, исчезла с негромким бульканьем.

— Море приняло жертву! — громко сказал он. — Отплываем.

Боаз покачал головой и пошел на корму.

— Отвязывайте канат! Убирайте сходни! — громко скомандовал капитан и, запахнув плащ, направился на нос корабля, где был закреплен огромный кувшин с питьевой водой.

Жрец вежливо посторонился и склонил гладко выбритую голову.

— Прости меня, я не хотел мешать ритуалу.

— Я сам виноват, мудрый Тусет, — с трудом скрывая раздражение, возразил Нарон, отвязывая крышку с горловины кувшина.

Капитан зачерпнул воду и стал пить, искоса поглядывая на пассажира. Келлуанских жрецов считали магами, владевшими тайнами волшебства. Только их народ превращал тела своих знатных покойников в нетленные мумии и строил им величественные гробницы. Загадочная религия келлуан с великим множеством звероголовых богов казалась другим жителям побережья Великого моря суровой и мрачной как их колоссальные храмы с гигантскими скульптурами богов и царей. Несмотря на то, что от Нидоса до устья великого Лаума всего несколько арсангов, на берегах реки существовал совсем другой, малопонятный чужеземцам, мир.

Нарон всегда считал себя человеком здравомыслящим и чуждым авантюр. Поэтому его совсем не обрадовало приглашение на прием к Сентору Кассу по прозвищу Крумон. Скромный купец не ждал ничего хорошего от беседы с членом городского совета и одним из богатейших людей Нидоса. Проворочавшись всю ночь, капитан сходил в храм и принес в жертву целого барашка.

Хвала богам, его самые мрачные прогнозы не оправдались, и речь шла лишь о келлуанском жреце, которого надо взять в плаванье к далеким Рогейским островам. Разумеется, Нарон с облегчением и радостью согласился, тем более что ему еще и заплатили, хотя и маловато. Возможно, именно поэтому присутствие Тусета рядом всегда раздражало капитана.

Вдруг он услышал громкий деревянный стук. Кто-то из гребцов сбился с ритма и ударил весло соседа.

— Длин! — крикнул Нарон, вешая кожаную кружку на специальный крючок. — Что там у тебя происходит, жирный боров?

Надсмотрщик отскочил от люка в трюм и, выхватив из-за пояса плеть, с остервенением стал хлестать рабов.

— Ленивые отродья! Стоит отойти, так вы чаек ртом стали ловить? Вот, вот тебе!

Нарон удовлетворенно кивнул и оглядел горизонт. По правую руку проплывал знаменитый маяк, вершину которого днем украшал высокий столб дыма, указывавший кораблям путь в благословенный Нидос. Слева за широким волноломом покачивались на ленивой волне боевые галеры. Капитан послюнявил и поднял вверх указательный палец. Ветра почти не было. Значит, придется идти на веслах. Он вздохнул и отправился на корму, где, крепко вцепившись в связанные между собой рулевые весла, стоял, широко расставив волосатые ноги, Боаз. Проходя между рядами гребцов, Нарон обратил внимание, что один из рабов глухо кашлял. Его глаза подозрительно блестели из-под нависшей гривы спутанных волос, а широкую спину украшали свежие следы плети.

Надсмотрщик освободил дорогу господину.

— Что с четвертым по левому борту? — вполголоса спросил капитан.

— Вроде все нормально, господин, — пожал широкими плечами Длин.

Нарон, ожидавший более определенного ответа, с раздражением переспросил:

— Нормально?

И повысив голос, добавил:

— Даже я вижу, что он болен! Почему не сказал, пока мы стояли в Нидосе? Я бы купил нового.

— Ничего с нм не случится, господин, — заверил надсмотрщик. — Моя плетка лучшее лекарство для этих скотов!

— Учти, если он сдохнет до Милеты, я тебя заставлю грести! Понял?

— Понял, господин, — глухо проговорил Длин, отворачиваясь.

Нарон взобрался на кормовую палубу.

— Выходим из гавани, хозяин, — негромко проговорил Боаз.

Судно обогнуло мыс маяка и заплясало на волнах открытого моря. Теперь главная задача — выдержать правильное направление.

Солнце медленно ползло по кристально- чистому небу. Корабль так же неторопливо шел, влекомый вперед ударами четырнадцати весел. Стоял полный штиль, и матросы откровенно бездельничали, свысока поглядывая на мокрые от крови и пота спины гребцов.