Дочь кузнеца - Сергеева Ольга И. (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗
- Занила! - мать бросилась к младшенькой. - Беги к отцу! Где он пропадает? Не видишь, уж и сваты на дворе!
Занилу не пришлось долго уговаривать. Она схватила свой плащик: в суматохе приготовлений мать так и не достала из сундука зимнюю шубку, и бросилась к двери.
- Да не туда! - схватилась мать за голову. - Через двор беги, огородами, чтобы люди добрые тебя не видели! Что ж они про нас-то скажут? Все не как у людей! - причитала она, но тяжелая дверь во двор уже успела бухнуть - только пятки мелькнули.
Твердая, прихваченная первым морозом тропинка легко ложилась под ноги. Крупные мягкие хлопья снежинок ласково тыкались в лицо. Студеный ветер сорвал с головы капюшон, но Заниле было не холодно. Она бежала, не чувствуя под собой ног, даже и не думая уставать. Через мостик над рекой, опрокинувшей в себя низкое и такое высокое одновременно небо, вверх по холму. До кузницы совсем немного, только спуститься, а там отец! Нужно быстрее привести его! Без него праздник не начнется! А Мирима такая счастливая!..
По давней привычке Занила приостановилась на вершине холма. Думала только на секунду, но дальше ноги так и не двинулись. Перед ней словно неглубокой овальной чашей лежала крошечная долина, перечерченная посередине свинцовой лентой реки с кузницей, примостившейся на одном ее берегу, и высоким темным еловым лесом, почти вплотную подступавшем с другой. На пороге кузницы стоял отец - чтобы узнать его, Заниле и не нужно было вглядываться, а напротив него стоял другой человек - незнакомый чужой и от этого страшный. Тот самый, о котором говорила Катрин, словно рассказывая страшилку! Темный плащ скрывал его фигуру, но даже отсюда было видно, какой он высокий - выше отца, как гордо он держит голову, словно хозяин. Занила замерла, не зная, что ей делать дальше.
Отец на минуту скрылся в кузнеце, а затем снова появился на пороге, держа на вытянутых руках что-то узкое длинное и довольно тяжелое, завернутое в мягкую темную кожу - меч. Тот самый! Меч, что показывал ей утром. Он дождался хозяина!
Слева, словно разбредшиеся подружки, по склону холмы к кузнице спускались редкие ели. Редкие, а от того высокие и стройные - выросшие на приволье. Занила бросилась к ним. Она не могла оставить отца одного, она должна быть рядом с ним, но она боялась, что незнакомец увидит ее. Прячась за елками, Занила спустилась почти к самой кузнице, когда незнакомец шагнул к отцу. Отсюда она уже могла рассмотреть его, его уверенные полные силы движения, дорогую вышивку на его добротном плаще, его лицо, властное, холодное, чуточку насмешливое. Занила вздрогнула, когда мужчина повернул голову в сторону редкого ельника. У него было непривычно смуглое для здешних жителей лицо и внимательные темные, словно знающие что-то, доступное только ему, глаза. Занила отпрянула за дерево, стараясь слиться с его корой. Незнакомец не заметил ее: его сейчас волновало только то, что кузнец держал на руках. И девочка снова робко выглянула из-за ели.
Кузнец аккуратно одной рукой развернул кожу, и на скупом зимнем солнце сверкнула серебристая сталь. От простой, обвитой кожаным ремешком рукояти, до самого заостренного кончика по червленому узору, словно живая, пробежала искра. Незнакомец протянул руку и взял меч, отступил на шаг назад, легко поднял его над головой в сильном и изящном замахе. Занила задохнулась от восторга: меч ожил! Он струился и тек в руках незнакомца, сверкал на солнце, описывая немыслимые круги. Он был легким, незримым, невесомым и ... смертоносным. Незнакомец сделал лишь полшага вперед, сверкающий жадный клинок лишь на миллиметр изменил траекторию полета, а лезвие коснулось шеи кузнеца. Легко, словно разрезая масло или снег, вошло в его плоть и, не замедлив своего полета ни на секунду, вышло, унося с собой человеческую жизнь, ставшую невесомей света зимнего солнца. Кузнец не успел ни отстраниться, ни поднять руки, защищаясь, он, как стоял, так и осел на деревянные ступени крыльца. Его тело грузным неуклюжим мешком привалилось к перилам, а голова с косым срезом шеи покатилась по траве, по хрупкому белому снегу, разбрасывая крупные капли горячей алой жидкости.
Незнакомец отступил на шаг, едва заметным движением руки встряхнул меч, заставив его мелко вздрогнуть, сбрасывая капли крови. Занила, сама не понимая, что происходит, что она делает, вышла из-за ели. Ее отец... Отец!
Ее руки взлетели к лицу, пытаясь закрыть глаза, помешать видеть, спрятать от нее то, что лежало на крыльце, но не смотреть она не могла! Ногти впились в щеки, до крови раздирая нежную белую кожу, но она не чувствовала боли. Занила сделала шаг вперед на ставших деревянными не слушающихся ногах, но елка, не сумевшая уберечь ее, словно нарочно выставила корень, и Занила рухнула в снег, в густую еще не успевшую смерзнуться траву. Она не услышала собственного крика, разнесшегося по крошечной долине!
Незнакомец повернулся на крик. Всего в двадцати аммах [Амм - мера длины, примерно равная 50 см. В Вольных княжествах, как и других государствах того времени, использовались естественные меры, то есть устанавливаемые по отношению к длине человеческих конечностей, емкости сосудов, средней поклаже животных и т. д. Так амм считался равным длине руки от локтя до конца среднего пальца.] от него в снегу лежала девочка - хрупкая фигурка в коричневом плаще с растрепанными рассыпавшимися по плечам длинными пепельно-светлыми волосами. Ее руки судорожно прижимались к лицу, и только глаза, огромные цвета черненого серебра, смотрели на него. И в этих глазах шевельнулось что-то... Тайна? Сила? Жизнь? Что-то большее, чем могло быть в глазах десятилетнего ребенка!
Она смотрела на мужчину - на человека, убившего ее отца, до мельчайших подробностей запоминая его лицо. Черные, слегка прищуренные глаза, тонкий нос с изящно очерченными ноздрями, прямую линию плотно сжатых губ, твердый подбородок, гладко выбритый, как не носил ни один мужчина, ни в их деревне, ни в округе. Она впивалась глазами в его лицо, а он вдруг усмехнулся, глядя прямо на нее.
"Они приходят по ночам. Они называют это жатвой. Они сеют смерть и забирают жизни. Их много, но ты не увидишь их, пока они не подойдут совсем близко. Они крадутся бесшумно, потому что Лес укрывает своих детей. И звери разбегаются прочь, и замолкают птицы, когда Хозяева идут собирать свою дань! - темной зимней ночью, когда за толстыми стенами избы бушевала метель и завывал ветер, рассказывала мать своим дочкам, сбившимся вокруг нее на большой теплой печке. - Белые тени стелятся между деревьев. У них горят глаза, и голодная слюна стекает с длинных клыков. Они усмехаются, убивая, глядя в глаза своей жертве!"
Словно древняя страшная сказка, всегда пугающая, но всегда такая далекая, вдруг стала явью. И для этого не нужна была ни метель, ни черная ночь. Ясным морозным осенним утром на поляне перед кузницей стоял Хозяин! По древнему праву Властителя Леса пришедший за данью и собравший ее! Он стоял напротив Занилы и усмехался, глядя на нее. Он понял: маленькая девочка узнала его! Занила сама не заметила, как замолчала, и руки опустились, вцепившись в траву, оставив на щеках глубокие кровоточащие ранки. Меч последний раз сверкнул в лучах бледного зимнего солнца и скрылся в складках плаща своего Хозяина. Он слегка нагнулся, словно собираясь поднять что-то с земли, но очертания его тела вдруг дрогнули и начали размываться, будто расслаиваясь по поверхности воздуха. Занила смотрела, не в силах оторвать взгляд, как тот, что не был человеком, перестал им быть. Одно мгновение Он был между. Словно сразу в двух телах, в двух обличьях, в двух мирах, в двух реальностях и ни в одной из них. Он колебался, словно волна в озерке, бегущая от одного берега до другого. Но только одно мгновение. Волна ударилась о берег... По белому снегу, по еще зеленой не замерзшей траве летел Зверь! Огромный, по плечо человеку и намного длиннее его. Ослепительно белая кошка в разводах черных полос... Хищник раскрыл пасть в страшном рыке, обнажая длинные клыки, а его непроглядно черные глаза столь же пристально продолжали смотреть на девочку, усмехаясь!
