Не время для героев (СИ) - Зыков Николай (читать книги TXT) 📗
Как же это больно, принять смерть, когда только-только осознал смысл жизни…
Глава 2
2006 год, сентябрь. Россия.
Нельзя сказать, что я любил осень. Начало учебного года. Окончание огородного сезона. Дожди. Холодный ветер. Хотя и ненависти к этому времени года не испытывал. Были в нём свои плюсы. Я никогда не мог честно ответить на вопрос, какая моя любимая пора. Даже никогда не задумывался над этим. Лето, осень, зима, весна. Никогда не ждал окончания одного периода и начала другого. Единственное, что не любил во всей этой кутерьме сезонов — крайности. Я не любил затяжные дожди, не любил изнуряющую жару, не любил лютый холод. Предпочитал что-то среднее. Но разве природа спрашивает, чего желает человек?
Осень. Время, когда нужно собирать урожай. Точнее, выкапывать картошку. Как и каждый год, вся семья приехала на огород, чтобы собрать то, что растили всё лето. Погода, на наше счастье, выдалась солнечная. Бабье лето как-никак, пожалуй, тот период, который могу назвать любимым.
По радио играла песня местного рэп-коллектива. Первый раз её слышал. Рэп, надо сказать, никогда не вызывал неприязни, во всяком случае те треки, которые я относил к умному рэпу. Ритм и отсутствие пустых слов — вот за что я любил эту музыку.
— Раздражает так этот рэп, — проговорил дядя, — одно и то же повторяют по десять раз, — он, состроив глупое лицо, промямлил строку из песни.
— Вот-вот, — согласился папа.
— Это припев, — ответил брат, не стремясь вступать в спор.
Я промолчал, не считая нужным перечить дяде, пусть даже в вопросе интересов. Взял ведро с картошкой и отправился вывалить её на тент, чтобы она просохла от сырой земли под лучами солнца. Люди вокруг редко разбирались в том, о чём рассуждают. Достаточно было их лжеобъективного мнения, чтобы высказаться. Это раздражало. Раньше сам был таким. Теперь не могу сказать, что любовные романы — скучное чтиво, пока сам не прочитаю несколько примеров и не укреплюсь в каком-либо мнении.
Я вернулся, поставил ведро на землю. Папа подкопнул очередной куст. Я приступил к своей части работы: собирание картошки. Так каждый год. Нет, я не жалуюсь. Огород серьёзно сокращал расходы на продукты. Просто подобное однообразие иногда раздражало. Казалось, что я способен на нечто большее. Чудилось, будто могу привнести в мир чуть больше, чем бессмысленные годы для себя и близких. Глупость, но я с детства грезил о другой жизни.
В какой-то момент закружилась голова, в глазах потемнело. Я присел на корточки, чтобы не свалиться в обморок, и прикрыл глаза. Длилось это какие-то секунды.
— Что с тобой? — спросил брат без капли волнения.
— Всё нормально, — кивнул я, вставая.
— Прикинь, — шепнул брат, — отец не понял смысл трека, который по радио играл.
— М-да… — проговорил я, пытаясь вложить максимум сарказма в нечленораздельное согласие, — бывает.
Я сам не понял смысл, но не решился рассказывать об этом брату. С первого прослушивания, не пытаясь вникнуть в смысл слов, трудно что-то разобрать. Рассказать об этом — потерять уважение брата, чего мне совсем не хотелось. Хотелось быть для него примером. Он всё-таки младше меня на пару лет.
В следующий раз я услышал этот трек и понял его смысл лишь спустя три года.
2008 год, сентябрь. Россия.
Зазвенел будильник. Я нашарил телефон на тумбочке возле кровати и отключил порядком надоевшую мелодию. Как говорится, хочешь возненавидеть песню — поставь её на будильник.
Встать пришлось. Причина была более чем веская — первый учебный день. Летом я без труда поступил на юрфак местного института. И хотя к филиалам в городе относились с прохладой, я был полон уверенности, что смогу получить необходимые знания.
Ночью приснился какой-то странный и пугающий сон. Плохо помнил, о чём он. Какой-то бред о тамплиерах. Всё-таки нужно меньше интересоваться этим орденом. Хобби бывает полезно лишь без маниакальных увлечений.
Умывшись, я надел светлую футболку с надписью "Я помню…" на груди и джинсы. Не раз меня спрашивали: "Что помнишь?". Я отвечал на глупый вопрос глупым ответом: "Помню то, что было". Когда заказывал её в интернете, не особо задумывался над смыслом. Главное, что написано красиво и не банально. Помнил о тяжёлой победе советского народа в войне против фашистов. Помнил о предательствах и о людях, которых успел простить. Помнил первую любовь, первые слёзы, первые обиды. Помнил всё, что было и что нельзя забыть, дабы не сгнить в мире. Не сгнить, в первую очередь, для себя. Помнил всё, что могло помочь не упасть, а встать и продолжать путь, не смотря ни на что.
Перекинув через плечо сумку с тетрадями, я поспешил на автобусную остановку — институт находился в другом районе города. Боязни перед новой жизнью не было никакой. Институт, по моему скромному мнению, был той же школой, разве чуть более раздражающей. Более того, в группе у меня было несколько знакомых: с кем-то познакомился до вуза, а кого-то узнал на подготовительных курсах. Так что проблем возникнуть не должно.
Автобус, будто по заказу, подъехал, как только я подошёл к остановке. Обычно приходилось ждать дольше. Зашёл в распахнутые двери вслед за другими. Все сидячие места были заняты, и я без особого разочарования остался стоять в проходе. Голова касалась крыши, приходилось горбиться, чтобы при очередной кочке не набить шишку. Всё-таки высокий рост обязывает к некоторым неудобствам.
Институт, в который я поступил, находился на окраине. Изначально здесь задумывалось представительство одного из местных заводов, но после лихих девяностых и развала промышленности в городе здание перепрофилировали в вуз. Пятиэтажная постройка высилась над шестиэтажками, построенными вокруг.
Юрист. Никогда не горел желанием работать в этой области. Поступил на юрфак лишь потому, что было интересно. В обществе существует стереотип, что только человек с высшим образованием способен успешно работать и добиться чего-то в жизни. Я жил в этом обществе и приходилось поддерживать его стереотипы. Сам был уверен, что никогда не стану юристом, их и без меня хватает. Моих талантов не так мало, чтобы не найти, чем заняться в будущем.
Поднявшись на нужный этаж, я прошёл в аудиторию, указанную в расписании. Первой парой значилась История России. Обычная, пусть и первая, но всё же скучная лекция, на которой нам рассказывали то, что мы и без того не раз слышали в школе. Хотя подобное повторение полезно — у тех, кто не запомнил с первого раза, хоть что-то отложится на второй.
Историю я знал, но не особо ей интересовался. Больше меня увлекали тайны, спрятанные в истории: Орден Тамплиеров, Атлантида, Третий Рейх и его Аненербе. Легенды, блуждающие вокруг не могли появиться из ниоткуда. Я верил, что всё это не пустые сказки, выдуманные людьми для того, чтобы развлечь воображение. Верил и изучал энциклопедии, смотрел научные фильмы, пытался сделать собственные выводы, не опираясь на мнения и легенды. Была у меня мечта, такая глупая и оттого более желанная. Я хотел объездить мир, увидеть древние храмы тамплиеров, погулять по развалинам средневековых замков, объехать Россию, посетив Православные храмы и другие красоты этой великой страны. К сожалению, до сегодняшнего дня я не ездил никуда дальше краевого центра. Это удручало. Хотя мне и было всего семнадцать. Ещё большая часть жизни впереди, а, значит, есть шанс исполнить мечту, хотя бы частично.
Вскоре преподаватель известил об окончании лекции. Я вскочил с места. Следующей парой была физкультура. Первое занятие, форму я даже брать не стал. Решил, что не пригодится.
— Папа Климент! Король Филипп! Не пройдет и года, как я призову вас на Суд Божий! — прозвучал крик в голове.
Я обернулся по сторонам. Всё спокойно. Студенты спускаются на пару этажей ниже, к спортивному залу. Прозвучавшее проклятие было произнесено Жаком Де Моле, последним магистром ордена тамплиеров. Я читал о нём. Призыв на Суд Божий виновников гибели. Почему вспомнил о нём именно сейчас? И вспомнил как-то странно. Как будто кто-то произнёс это проклятие. Как будто я слышал, а не читал о нём.
