Девушка и смерть(СИ) - Архангельская Мария Владимировна (онлайн книга без .txt) 📗
Впереди показался слабо освещённый подъезд нашего пансиона. Я думала, что никого не встречу внутри — его хозяйка не одобряла поздних прогулок, — но, войдя в холл, наткнулась на Паолу и её подруг.
— Что так поздно? — немедленно спросила Паола.
— Гуляла, — лаконично ответила я, не желая вдаваться в подробности.
— Где гуляла?
— По улицам, — сказала я, едва удержавшись, что не добавить: "А какое вообще твоё собачье дело?"
— В такой ветер?
Я пожала плечами.
— Тогда, может, и с нами погуляешь? — вмешалась Фернанда. — Мы идём в "Дориоль", давай вместе!
— Не хочу, — отрезала я. Ясно, с кем они пойдут в знаменитое богемное кафе. Что Паола, что Фернанда всегда пользовались успехом у мужчин, возможно, из-за полного отсутствия стыда. Я не была ханжой, но вот так порхать, как мотылёк, с цветка на цветок, а потом во всеуслышание хвастаться своими похождениями казалось мне неприличным.
— Давай, Анжела, — призвала Паола, — не отрывайся от коллектива.
— Нет.
— Почему?
— Я же сказала, не хочу.
— А почему не хочешь?
— Потому.
— Нет, ну скажи!
— Не хочу, и всё! — я повернулась и направилась к лестнице.
— Мне же обидно, когда ты ко мне спиной поворачиваешься! — донеслось мне в след. Не отвечая, я поднялась в свою комнату. Обидно ей… Ничего, потерпит.
И снова — уроки, репетиции, спектакли… Танцы в балетах, участие в танцевальных сценах в операх… Премьера "Рождественской сказки" была на носу, уже были готовы костюмы, и мы репетировали в них. Солисты заказывали себе наряды для выступлений сами, но кордебалету их шили за счёт театра, поэтому нередко перешивали из старых. Я выступала в опере всего ничего, но и мне пачку Снежинки взяли из "Зачарованного леса", просто нашив на неё блёсток. А вот костюм для танца Цветов пришлось шить новый.
После пережитого страха я старалась не оставаться в Опере допоздна, но в конце осени и в начале зимы темнеет рано, так что вскоре передо мной встал выбор: отказаться от дополнительных занятий или продолжать их после заката. Я выбрала второе, решительно сказав себе, что нельзя быть такой суеверной. Тем более что сама я никаких призраков или ещё чего-то подобного никогда не видела, хоть и ходили по театру слухи о разных необъяснимых происшествиях.
В тот раз я тоже занималась при свете рожка. За окном стемнело, рожок я зажгла только один, но полумрак делал репетиционную удивительно уютной. Еле слышно напевая, я проделывала танцевальные па, представляя, будто выступаю перед большой аудиторией, когда из-за стены донеслись приглушённые звуки рояля.
Я приостановилась, прислушиваясь. Похоже, кто-то ещё решил порепетировать попозже вечером, когда никто не мешает. Забавное совпадение, но играл он именно то, что я только что танцевала — адажио [первая медленная часть танцевальной развёрнутой формы (па де де, па де труа)] из "Зачарованного леса". И играл, кстати сказать, весьма неплохо. Улыбнувшись, я начала двигаться в такт музыке, но оказалось, что неожиданный аккомпанемент может не только помогать, но и мешать. Подгоняемая им, я не имела возможности исправить неудавшееся движение и через некоторое время сбилась. С досадой остановившись, я подумала, что теперь придётся дожидаться, пока музыкант кончит играть, ведь танцевать под музыку, звучащую не в такт, довольно сложно. Но тут рояль взял неверную ноту и умолк. Помолчал несколько секунд, медленно повторил неудавшийся кусок и заиграл дальше, дав мне возможность продолжить танец с того места, на котором я остановилась. Я и продолжила, почувствовав что-то вроде азарта. Смогу ли я танцевать с музыкальным сопровождением, как на сцене, или мне лучше и не пробовать?
Это оказалось трудным делом. Окончив, я почувствовала недовольство собой, но, к счастью, рояль тут же заиграл адажио с начала. Видимо, пианист тоже был недоволен, ведь и он несколько раз сбивался в процессе исполнения. Я танцевала, он играл, и продолжалось это довольно долго. Музыка словно сопровождала меня, как будто невидимый музыкант специально подстраивался под мой танец: приостанавливался, когда у меня что-то не получалось, повторялся, если я могла сразу за ним угнаться, играл ровно и без запинок, когда всё было в порядке.
Наконец музыкант устал. Я тоже решила, что на сегодня хватит и начала собираться, прислушиваясь, не стукнет ли дверь в коридоре. Мне было интересно, кто же мне подыгрывал весь вечер, но я так ничего и не услышала. Переодевшись, я вышла и слегка задержалась перед соседней дверью, но заглянуть внутрь так и не решилась. Хотя, скорее всего, пианист уже ушёл, просто тихо, вот я и не услышала.
Адажио из "Зачарованного леса"… Самое прекрасное место во всем балете, одна из вершин всей мировой классической музыки. Где-то я читала, что первоначально Файа писал его как оперный дуэт, но опера так и осталась недописанной, а мелодия, превращённая в дуэт скрипки и виолончели, вошла в балет.
На следующий день я стояла за кулисами, во все глаза глядя на па де де [танец двоих] Принца и Девы-Птицы. Корбуччи был прекрасным танцовщиком, и его умение проявлялось ещё и в том, что он, когда нужно, словно приглушал себя, подавая в самом выгодном свете свою партнёршу. Его в этом танце было и не видно, словно он — не более чем аккомпанемент для Мачадо.
— Привет, — раздался рядом удивлённый голос. — Ты что здесь делаешь?
Голос принадлежал Бьянке Арана, моей соученице по училищу.
— Смотрю, — ответила я. А ведь не первый раз я прихожу за кулисы. Уже могли бы и привыкнуть.
Вообще-то Бьянка была неплохой девушкой, и, в отличие от той же Паолы, я, как правило, была рада её видеть. Но сейчас она отвлекала от того, что происходило на сцене, поэтому я почувствовала досаду.
— Ты что, во время выступлений не насмотрелась? — удивилась Бьянка.
— На выступлениях — это совсем другое.
— Чудачка ты, — хмыкнула Бьянка.
Я не ответила, полностью захваченная танцем. Пели скрипка и виолончель, Птица робко и доверчиво тянулась к своему возлюбленному, уже покорившись его нежной настойчивости. Красота музыки подчёркивала красоту и выразительность танца, и всё вместе это вызывало на глазах невольные слёзы восхищения.
— Ты что, плачешь? — удивилась Бьянка.
Я кивнула, чувствуя, как по щекам бегут тёплые капли.
— Если бы когда-нибудь я смогла так танцевать…
— Ты сможешь.
Я недоумённо посмотрела на Бьянку.
— Что?
— Что "что"?
— Что ты сказала?
— Я ничего не говорила.
— Но ведь я же слышала!
— Что ты слышала?
— Ты сказала: "ты сможешь".
— Я вообще ничего не говорила, — Бьянка пожала плечами. — Тебе послышалось.
Я захлопала глазами, ведь я была готова поклясться, что явственно слышала эти слова. Однако зачем Бьянке меня обманывать?
Мы с Бьянкой распрощались, она пошла готовиться к сцене бала, а я осталась досматривать балет. До конца я, впрочем, не досмотрела: странное происшествие почему-то сбило меня с романтического настроя, в котором я всегда смотрела "Зачарованный лес", заставив вспомнить, что завтра рано вставать. К тому же завтра давали оперу "Доктор магии", в балетном акте которой, "Вакханалии", танцевала и я, так что надо было отдохнуть как следует.
С Бьянкой мы встретились на следующий день в классе.
— И часто ты так смотришь балеты? — спросила она меня, когда мы встали у станка.
— Да частенько.
Она хмыкнула.
— По-моему, они должны нам уже надоесть хуже горькой редьки. Мне, по крайней мере, надоели.
"Зачем же ты пошла танцевать, если не любишь танца?" — хотела спросить я, но не спросила. Кто знает, может, её тоже отдали в училище, не спросив её согласия. Её родители имели какое-то отношение к театру, как и у большинства из нас.
