Купе № 7 - Фролов Андрей (мир бесплатных книг TXT) 📗

Странное дело, но, когда девушка заговорила о тревоге, напряжение самого Антона неожиданно начало спадать. Туманов ощутил какое-то подлое облегчение, вдруг осознав, что кто-то волнуется больше, чем он сам. Улыбнулся, стараясь, чтобы это выглядело уверенно.

— Я убежден, причин тревожиться нет, — заявил он. — Думаю, что самое неприятное, что могло произойти, это повторение сценки Альтова про поезд, к которому прицепили два девятых, кажется, вагона. Может, помните, там еще много раз невозмутимым голосом повторялась фраза: «В это время пассажиры второго девятого вагона…»?

— А я думала, что этот монолог Задорнов читал, — ответила она, и Антон вдруг понял, что попал в точку. Девушка подняла глаза и осторожно ответила на его улыбку. — Меня Лена зовут.

— Антон, — представился Туманов, чувствуя себя несколько неловко. — Предложил бы вам чаю или кофе, но проводница, наверное, решила, что это лишнее…

Улыбка Лены стала чуть шире и менее напряженной.

— Если что-то узнаете, не могли бы вы заглянуть ко мне и рассказать, на сколько мы задержимся? Я все равно не усну…

— Конечно, — воодушевленно кивнул Антон, запоздало осознав, что слишком явно демонстрирует свою симпатию к этой милой особе.

Постарался перевести дух и зачем-то уставился на картинку с черным человечком, лезущим в какой-то лаз. Картинка располагалась над окном напротив третьего купе, а сухая подсказка гласила, что данное окно — аварийный выход. Поясняющая табличка над окном красными буквами: «При аварии», а черными в следующей строке: «потянуть за ручку полностью выдернуть шнур». Именно так, без знаков препинания, сухо и сжато. Схематический человечек, спасающийся из вагона, невольно заставил Туманова вспомнить о детском рисунке, найденном на четырнадцатой полке. Он снова взглянул на девушку.

— А я никого не разбужу?

— Нет, я одна в купе.

— Конечно, если что-то узнаю — сразу расскажу.

Лена благодарно улыбнулась, вынимая из кармана телефон. Каждый жест девушки говорил о том, что предстоящий разговор будет непростым. Когда в жизни человека что-то идет вразрез с расписанием или старательно разработанными планами, хорошего настроения не жди.

Антон уже приготовился вернуться в свое купе, когда Лена замерла на пороге, опять поворачиваясь к нему.

— И связи нет, — с обидой в голосе поделилась она. — Как назло, да?

— У вас какой оператор? — Антон изо всех сил старался не показать, что рад этой заминке, дающей возможность перекинуться с Леной еще хоть парой слов.

— Желто-черный полосатик. А у вас?

— У меня моторно-тракторная… Может быть, ловит? Я сейчас уточню и, если да, дам позвонить.

Девушка не ответила, лишь благодарно кивнула.

Туманов юркнул в купе, подхватывая со стола мобильник. Поднес к лицу, не без радости рассматривая все пять «палок», сообщавших об устойчивом приеме. Но уже в следующую секунду «лесенка» сигнала побежала вниз, мгновенно сойдя на нет. Нахмурившись, Антон по привычке приподнял телефон над головой, но равнодушная надпись на экране «только SOS» так и не уступила место названию оператора.

— У вас тоже, да?

На этот раз Антон испугался не так сильно, но появление девушки за спиной чуть не заставило его уронить телефон. Лена стояла в дверях четвертого купе, понимающе покачивая головой.

— Все равно спасибо. Кстати, вы тоже один едете?

— А?.. Ах да, тоже один. Думаю, что с таким количеством пассажиров тут на каждого выделили целое купе.

— А можно, я с вами посижу? — неожиданно спросила она, тут же очаровательно смутившись. — Ну, то есть, конечно, если вы спать не собирались… Просто, общаясь в коридоре, можно перебудить всех, а я пока не узнаю, где мы, не усну… Ну, то есть я, конечно, могу и в своем посидеть, просто…

— Да нет, что вы, конечно, проходите. — Антон мысленно проклинал себя за неловкость, прозвучавшую в собственных словах. — Присаживайтесь. Я тоже не собирался спать, честное слово, — уже более уверенно соврал он, — так что давайте и правда поболтаем. Глядишь, услышим, как Алла Сергеевна вернулась…

— Кто?

— Ну… дежурный проводник, я хотел сказать. Я у нее на бейджике прочитал… — Он замолчал, не зная, о чем говорить дальше.

Лена уселась на свободную нижнюю полку, задумчиво глядя в темное окно. Антон отодвинул застеленный простыней матрас, присаживаясь напротив. Вновь пожалел, что не может предложить девушке даже стакана минеральной воды.

— Вы далеко едете?

— До Абакана. По работе… В командировку, если так можно сказать.

— Ясно. А я в Ачинск, к друзьям. Все лето не могла вырваться, и вот теперь представилась возможность.

Они снова замолчали, прислушиваясь к окутывающей купе тишине. Не было слышно ни храпа, ни звона подстаканников, ни шуршания газет. Возникало уверенное чувство, что они действительно остались в вагоне одни. Совсем одни.

— Как вы думаете, нас и правда могли… ну, например, отцепить? Я понимаю, что это звучит глупо, но ведь бывают в жизни такие дурацкие ситуации…

— Думаю, нет.

Однако против воли Антон тут же вспомнил сразу несколько художественных фильмов о железнодорожных происшествиях. Например, старый советский фильм-катастрофу, где трое молодых безбилетников оказались в заложниках у поезда, в кабине которого от приступа умер машинист. На огромной скорости, нужно заметить.

— Логично предположить, что мы просто кого-то пропускаем. Товарняк, например.

— Просто у меня такое ощущение, что мы потерялись, — смущенно улыбнулась Лена, поправляя прядь и одновременно пряча за ней глаза. — Весь поезд, вместе с нами. Как в «Лангольерах»… Вы читаете Стивена Кинга?

— Да, приходилось. Раньше, пока он писал нормальные рассказы ужасов, а не мутные романы о человеческой душе. Но эту книгу не читал, нет.

— Ясно, — кивнула она. — А еще, наверное, на меня так действует окружающий пейзаж. Это бескрайнее поле, убывающая луна, жуткая конструкция возле вагона…

— Убывающая? Я полагал, что она только готовится стать полной.

— Нет, полнолуние было пару дней назад, мы недавно с подружками обсуждали. Сейчас она как раз стареет…

Антона словно ударило током, спина покрылась наждаком гусиной кожи, а ладони внезапно вспотели. Чтобы скрыть нахлынувшую тревогу, он взглянул в окно, но девушка, казалось, не заметила его реакции. Туманов внезапно подумал, что Лена права и их действительно отцепили, потеряв в пути. Он постарался вспомнить, не последним ли был его вагон, а в голове все крутилось и крутилось отрицание недоброго предчувствия.

— Мрачная картина, правда?

— Ага. — Туманов заставил себя избавиться от дурных мыслей. Господи, да тысячи людей используют именно этот оборот речи, и чего он так разволновался? — Но тревожиться все равно нет причины. Поезд — не самолет, способный упасть там, где его никто не найдет, — зачем-то добавил он.

Но Лена уже переключила внимание, забирая со стола детский рисунок.

— Ой, какая прелесть! Чудесный рисунок! — Она принялась увлеченно рассматривать картинку, улыбаясь увиденному. — Это ваш? У вас есть дети?

— Что? О, нет, я не женат. — Антон смотрел на девушку, держащую альбомный лист ровно перед своим лицом. — Я нашел его. Здесь, на верхней полке. Остался от предыдущих пассажиров…

— Я считала, что купе прибирают после поездки.

— Я тоже так думал. Видимо, не заметили…

Туманов слышал свой голос словно со стороны, машинально продолжая отвечать Лене, но внимание его было полностью приковано к альбомной странице. Странная тревога, рожденная этой нелепой остановкой поезда, усиливалась. Он смотрел на рисунок (точнее, на его обратную сторону), и ладони потели все сильнее. Возможно, переверни он листок сразу же, такого эффекта тот бы не оказал, но сейчас…

По обратной стороне листа огромными корявыми буквами неуверенная детская рука старательно вывела:

Красным карандашом. Неаккуратно, но без ошибок.

И отчего-то Антону показалось, что первобытного страха в этой надписи куда больше, нежели в мрачном пейзаже вокруг поезда, полной луне или когтистом тополе.