Башня ярости. Книга 2. Всходы ветра - Камша Вера Викторовна (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗
– Это Таянская Фронтера, Сандер.
– Остается убедиться, что нам тут рады, – усмехнулся Тагэре, – постараемся кого-то отыскать.
Это оказалось нетрудно, их заметили почти сразу же. Десятка полтора всадников в белых, подбитых мехом плащах и высоких рысьих шапках возникли из ломящей глаза белизны и с удивлением уставились на чужаков на белом, черногривом жеребце. Александр соскочил с Садана, снял Ликию с седла и встал с ней рядом. Видно было, как таянцы совещались, усиленно размахивая руками, наконец от группы отделились двое – плотный, широкоплечий воин с орлиным пером на шапке, видимо, начальник, и еще молодой нобиль, темноволосый и темноглазый.
Таянцы так же, как и фронтерцы, носили усы, и Сандер едва удержал метнувшуюся к мечу руку. Не все усатые – предатели, и не все предатели – усачи. Старший осадил коня и властно поднял руку. Голос у него был под стать внешности – низкий и сильный.
– День добрый, данове [5], кто вы и по какому делу?
Александр ответить не успел, так как заговорила Ликия:
– Мы идем в город, который раньше звали Геланью, нам нужно многое рассказать. Если можешь, ответь, стоит ли еще в Таяне дом Гардани?
– А как же, – вожак рассмотрел Ликию и с явным удовольствием подкрутил усы, – вот уже двадцать восемь лет, как погиб круль Ласло Гардани со старшими сынами. Тогда гомона [6] и прокричала «виват» ясновельможному Анджею, его последнему сыну.
– Ваш король Анджей Гардани?
– Точно, данна. А что вам до него?
– Долго рассказывать, данове. Мы пришли из Арции через Тахену.
– Как то? – глаза воина от удивления полезли на лоб, а вслед за ними, казалось, устремились и остальные части лица, включая усы, – то ж через Тахену человеку пройти никак нельзя.
– Тахена пропустила нас, – твердо сказала Ликия.
– Такое обдумать надо, – изрек таянец, – то, проше дана и данну, езжайте с нами. Коня мы еще одного вам дадим, вечер уже близко. Поужинаем, переночуем да подумаем. Если вас Тахена пропустила, а похоже на то: снега третий день нет, а следы мы каждый день смотрим, то, видать, предсказанные времена настают… Как вас называть, гости наши? Я – Стах Тонда, знаменний [7], но чаще меня Барсуком кличут, а то молодой Золтан Гери с Лайтаны.
Сандер протянул руку:
– Я – Александр Тагэре, а мою спутницу зовут Ликия.
– Ну вот и познакомились. Жеребец у вас хорош, – приосанился Барсук, – но и у нас неплохи. – И заорал: – Стефко! Коня прекрасной данне. Белого!
2895 год от В.И.
19-й день месяца Сирены
АРЦИЯ. МУНТ
Единственное, в чем дочь не разочаровала Элеонору, была красота. Бывшая королева не понимала, как от их с Филиппом союза могла родиться такая безмозглая овца, но сегодня Нора красивой не казалась. Глаза дочери были на мокром месте, губы тряслись, а на все вопросы она отвечала односложно «да» или «нет». Элла и сама в свое время терпела нелюбимых мужей, но это не мешало ей брать от жизни то, что она может дать, ведь любовь – та же Темная Звезда: все про нее говорят, кто боится, кто ждет, а ее все нет и, скорее всего, не будет.
– Нора, вам следует держать себя в руках.
– Да, матушка, – прошептала дочь, тиская шелковый платок.
– Я вам уже говорила. Руки королевы должны быть спокойны.
– Да, матушка.
– Дочь моя, что с вами?
– Ничего, матушка.
– Сигнора, – вмешался стоявший у окна Пьер Тартю, – Нора нездорова, но это хорошее нездоровье. Наш союз дал плоды.
– Но это же прекрасно! Девочка моя, почему ты мне сразу не сказала?
Это и на самом деле было прекрасно. Нора должна родить наследника, и чем скорее, тем лучше. Будет обидно, если первенец окажется девочкой, тогда придется терпеть Тартю еще год или два. Элеонора улыбнулась зятю, лет пятнадцать назад у нее была обворожительная улыбка.
– Мы не хотели вас волновать, сигнора, – пояснил король, – мы знаем, как вы волнуетесь о своих детях. Как здоровье несчастного Жореса? Нам его очень не хватает.
– Благодарю Его Величество за заботу. – Жоресу, даже слепому, корона пошла бы куда больше, чем этому заморышу. Все ее сыновья обладали внешностью королей, а таких, как Пьер, следует убивать при рождении, чтоб не портили породу. – Все так же. Мы надеемся, что преступника покарают.
– Рафаэль Кэрна покинул Арцию. Доносят, что его видели в Эр-Атэве и он собирался в Новый Эланд. К сожалению, мы не можем требовать его выдачи, так как калиф Наджед разорвал старый союз.
Из-за тебя и разорвал. Придрался к тому, что Тартю не Волинг, и спустил с цепи своих корсаров. Теперь Старое море впору называть Атэвским озером, как семьсот лет назад.
– Это весьма прискорбно, Ваше Величество. Могу я узнать об успехах моих младших сыновей?
– Вам следует их повидать, сигнора. Они, несомненно, скучают по матери и старшим братьям. Вы, я вижу, опасаетесь, что Филипп будет вести себя неразумно. Пустое, он избавился от скверной привычки спорить по пустякам.
– Видимо, за это следует благодарить его наставника?
– Безусловно. Если желаете, вы можете посетить Речной Замок сегодня на обратном пути. Мы распорядимся.
– Благодарю моего государя за заботу.
– О, заботиться о семье – наш долг. Мы можем вас порадовать, ваш сын, граф Мо, добился ощутимых успехов при Ифранском дворе. Ему удалось завязать дружбу с графом Вардо и его племянником герцогом Саррижским. Это очень влиятельные люди. Мы написали ему о том, что удовлетворены его службой.
Ее младший сын чего-то добился? Непостижимо! Ему никогда ни до чего не было дела, или с возрастом к нему пришло честолюбие? Базиль всегда был тенью Жореса, неужели он решил играть свою игру? Но домой он не написал ни одного письма.
– Вы удивлены, сигнора?
– К сожалению, мой младший сын не утруждает себя письмами.
– Мы напомним ему, что писать матери и сестре – его долг. Мы были рады видеть вас, сигнора.
Элеонора поняла намек и присела в малом придворном реверансе. Пьеру нравилось, когда даже близкие не забывают, что он король, а ей, пока Нора не родит сына, нужно быть безукоризненной. Жаль, что погибла Шарлотта, а Анастазия откровенно покровительствует Тартю.
Спускаясь по лестнице, Элеонора Гризье, волею зятя вновь ставшая Элеонорой Тагэре, приподняла тяжелую юбку цвета лаванды (когда-то этот цвет ей очень шел) меньше, чем следовало, наступила на оборку и споткнулась. Сопровождавший ее гвардеец поддержал мать королевы под локоть, та обернулась и поблагодарила. В последние годы жизни Филипп стал очень суеверен, споткнувшись, он менял все намеченные на день планы. Эллу это раздражало, она суеверной не была никогда.
Когда Элеонора вышла на крыльцо, ей пришло в голову, что перед встречей с детьми следует заехать в циалианскую резиденцию возблагодарить святую за Норину беременность. Ее спутник, несомненно, доложит Пьеру, где и зачем она была. Пьер знает, что она была тесно связана с Шарлоттой. Надо показать, что ее ничуть не расстроила замена бланкиссимы на Ее Иносенсию.
Элеонора окликнула кучера:
– Мы едем в обитель Святой Циалы.
– Да, сигнора, – ответил тот, – нам сказали.
2895 год от В.И.
Ночь с 19-го на 20-й день месяца Сирены
ТАЯНА
Разумеется, пьянка затянулась до глубокой ночи. Прекрасные данны удалились еще вечером, и мужчины гуляли на свободе. Царка лилась рекой. Александр, поняв, что пить вровень с хозяевами у него не выйдет, а обижать их нельзя, придумал незаметно сливать свою долю в здоровенную миску с остатками каких-то солений. Разоблачения арцийский король не боялся: никто из гуляк и не подумает убирать со стола, а женщинам с утра все равно, что и как мыть. Время летело незаметно. За последние месяцы Александр впервые оказался среди людей и был этому рад, хотя ему и не хватало Ликии, уведенной хозяйкой.
